– Да, – сказал Джаспер. Ливер понял, что он сидит верхом на трупе, отодвинулся и накрыл ему лицо одеялом. Хейзел посмотрела на Ливера, а затем повернулась к Джасперу. Он прочистил горло. – Хейзел, мне не знакомы, но я здесь, чтобы остановить загрузки. Я только что сделал тебе инъекцию, которая должна деактивировать чип у тебя в мозгу. Хейзел хихикнула, а затем издала какой-то печальный звук. – Байрон тебя убьет, – сказала она. – Да, нам нужно поторапливаться, – согласился Джаспер. – Крольчиха, то есть девушка, которая меня сюда отправила, сказала, что до следующей загрузки нам надо уехать. Хейзел опустила глаза на одеяло, повторяющее контуры тела ее папы, и положила руку ему на грудь. – Крольчиха? Но мы не можем бросить папу тут, – настаивала она, – Байрон больной на всю голову. Если мы оставим тело, то Байрон до него доберется и будет им меня шантажировать. Надо взять его с собой. Ливер на мгновение отвернулся от них и слегка пригнулся. Джаспер нахмурился. Что-то унюхал? – Я не против, – сказал он, вставая и вытирая большим пальцем ноздрю. – Не первое мое родео с трупом за спиной. Но мы должны как-то его охладить. Сегодня солнечно, а в городе есть люди, которым знаком запах смерти. – Надо взять его с собой, – тупо повторила Хейзел. Джаспер заволновался, не случилось ли у нее какой-нибудь химической контузии, или, может, у нее был шок, пока она не добавила: – И как нам его охладить? – У меня есть холодильная камера в машине, – вспомнил Джаспер, – достаточно большая, чтобы туда поместить человека. Хейзел с Ливером посмотрели на него слишком пристально. – Туда типа дельфин влезает. – Значит, мы экипированы, – сказал Ливер. – Подожди, – Хейзел схватила Джаспера за руку. – А сколько… в твоей машине посадочных мест? 18 Даже больше, чем о собственном будущем – конечно, мысль, что загрузок больше не будет, не могла не радовать, но Хейзел в этом сомневалась – Хейзел думала, как бы ее отец хотел, чтобы поступили с его телом после смерти. Мама выбрала кремацию по двум причинам: во-первых, от лекарств ее внешность сильно пострадала («Кремация, – острила мама незадолго до конца, – лучшая диета! Подумай, сколько килограмм я сброшу разом»), во-вторых, она хотела отомстить («Из-за этого тела я прошла сквозь ад. Сожги его, Берт!»). Ее папе, наверное, хотелось обычной процедуры: яма в земле, визиты на могилу, заметка в газете. Но это невозможно. Даже если бы Хейзел поручила кому-то другому заняться похоронами или подбросила тело в похоронное бюро с пачкой наличных, нельзя было рассчитывать, что Байрон не найдет его и не откопает. Тело нужно было уничтожить. Она не знала, как это сделать, но знала, что папа был бы огорчен, поэтому решила выдать ему утешительный приз. Он уйдет как древний фараон, забрав с собой своих кукол. Сейчас же эти королевские привилегии достались Ливеру. Они постарались уложить Ди и Рокси в багажник рядом с холодильной камерой, но реалистичные человечьи конечности снаружи смотрелись подозрительно. Проще было надеть на кукол солнечные очки и кепки и усадить их на заднее сидение. Ливер сел между ними, обняв их за плечи с довольной ухмылкой на лице. «Я так-то не люблю на тачках ездить – сказал он, – но утро вышло хоть куда. Не считая смерти твоего бати и твоей неудачной попытки суицида, конечно». Джаспер не расслаблялся ни на секунду. Хейзел заметила, что он, двигаясь по часовой стрелке, смотрит сначала в зеркало заднего вида, потом в правое боковое зеркало, левое боковое зеркало и наконец вперед на дорогу. Его очень беспокоили копы. – Я не хочу на тебя давить, но, – обратился Джаспер к Хейзел примерно через сорок минут езды. Он заговорил впервые с тех пор, они отъехали от папиного дома: там он отклонил предложение Ливера избавить себя от лишнего геморроя, облив дом керосином и превратив его в погребальный костер размера XL для ее папы. Хейзел наложила вето на этот вариант, потому что пламя могло перекинуться на другие трейлеры, а многие их жители с трудом передвигались. Джаспер отказался, потому что вполне объяснимо хотел избежать вмешательства полиции. – Просто мне кажется, что на случай, если нас тормознут, нужно отправить тело на покой… как можно скорее. – Джаспер поймал взгляд Ливера в зеркале заднего вида. – Особенно учитывая, что кое-кто отказывается надеть рубашку. Перед тем как они выехали, Джаспер попытался уговорить Ливера надеть папино поло на пуговицах и шорты цвета хаки с вышитыми на них крошечными омарами. Ливер отказался. – Я знаю, – сказала Хейзел, – только не уверена, как нам лучше это сделать. Джаспер заерзал на сидении. – В каком смысле? Почему бы нам просто не похоронить его где-нибудь? Я прихватил из гаража лопату. – Нет, похоронить не вариант. До завтрашнего полудня тело должно исчезнуть. В другом случае, если деактивация не сработала, он узнает точно, где оно. А если сработала, то Байрон задействует лучшие свои разработки, чтобы отыскать все, что со мной связано, включая труп моего папы. – И что нам тогда делать? На этих словах один из загрубелых пальцев Ливера поднялся в воздух. – Если можно… – начал он. – Боюсь, полностью уничтожить его ДНК в огне мы не успеем. Вы недооцениваете, какая нужна температура и сколько уйдет времени. Даже если нам повезет найти металлический мусорный контейнер, без печи выйдет очень долго, даже с бензином. Теперь недоумение Джаспера было направлено не на Ливера, а на Хейзел – и она заметила, с каким ужасом он на нее глянул, как бы спрашивая, как ее угораздило с ним связаться. – В сравнении с Байроном, – пояснила Хейзел, – Ливер – ангел добродетели. – Она повернулась к нему. – И что ты предлагаешь? Ливер нашелся тут же. – Труп съедобен. Джаспер аж подпрыгнул. Машина вильнула и получила выговор в виде низкого гудка от хлебозаводского полуприцепа; Хейзел повернулась, увидела огромный слоган, написанный курсивом на кузове, и почувствовала, что у нее свело живот. СКОРЕЕ, – призывал он, – ОТКУСИ КУСОЧЕК! Внезапно воздух в машине показался очень горячим, как будто она вдыхала воздух, который сама надышала в полиэтиленовый пакет. – Его могут съесть животные, – уточнил Ливер, – Птицы. Свиньи. Крокодилы. Хейзел оглянулась на Ливера, пока он говорил, – когда он успел уложить ноги Ди себе на колени? – Исключено, – сказала Хейзел. Она напортачила со своей жизнью, и из-за этого у папы вместо похорон будет черт-те что. Конечно, многие их недопонимания навечно останутся нерешенными, но постараться, чтобы его проводы прошли более адекватно было справедливо. – Я не хочу, чтобы выглядело, как будто я избавляюсь от трупа. Я его не убивала и не хочу прятать улики. Джаспер улыбнулся. – А, все-таки не убивала. Замечательно. – Нет. Он сам умер. Я знаю, что у нас нет времени, но нужно попытаться, чтобы все было более-менее прилично. Мне бы так хотелось. Если инъекция не сработала, это может стать последним делом в ее жизни. Ливер издал пару гортанных звуков. Кажется, он о чем-то спорил сам с собой. – Я знаю одно местечко, – сказал он. – Но нужно, чтобы ты остановился и я сел за руль. – Он показал пальцем на Джаспера, обращаясь к его отражению в зеркале заднего вида. – И твои беличьи глазки должны быть завязаны. – Протестую, – возопил Джаспер. Но потом снова взглянул на Ливера и включил поворотник, притормаживая. 19 Джаспер не слишком доверял Печени или Почке, или как там звали этого чувака. Хейзел призналась, что знает его всего несколько недель, и уточнила, что они случайно познакомились в баре. А что, если не случайно? Что, если он работает на Гоголя? Джасперу хотелось, чтобы сценарий разворачивался так, как изначально планировалось: только он и обесчипленная Хейзел на пути к свободе. Вместо этого он сидел теперь с завязанными глазами, зажатый между двумя манекенами, и слушал рассказ Ливера о каком-то приятеле, у которого была ферма и десять акров леса в собственности. – По сути, это Бермудский треугольник потерянных улик. Чиппи ведет уединенную жизнь у себя на ферме, – подчеркнул Ливер. – Из-за отдаленного расположения и из-за запаха его покой лишний раз не нарушают. Джасперу не хотелось доверяться еще одному человеку – даже с Ливером посвященных выходило на одного больше, чем планировалось, – и он постарался возразить как можно более вежливо. – Только вот если он увидит меня с Хейзел, а потом ему предложат внушительную взятку… – Чиппи не узнает, что вы там, – сказал Ливер. – Я задержусь и постараюсь замести следы. Вы будете уже далеко, когда Чиппи о чем-то пронюхает. Это я могу гарантировать. Ну вот, мы на месте. Это «место», рядом с заросшей тропой в густом лесу, было как будто из параллельной вселенной. Растения были похожи на грубоватые копии себя настоящих. Казалось, что в результате эволюции они полностью подстроились под форму лотков, в которых лениво росли, и их биологический дизайн устарел на несколько веков. Кора сосен была покрыта порошкообразной рыжеватой присыпкой. Ливер и Джаспер мрачно, как грузчики, несли холодильник, ухватившись с двух сторон, а Хейзел тащила рюкзак Ливера и лопату. Высокая трава была жестче и сочнее, чем та, к которой Хейзел привыкла. Она испытывала почти брезгливость, идя по ней, – было ощущение, что она наступает на жучков. Джаспер выглядел так, будто он на грани нервного срыва. В глазах у него стояли слезы; он прикрыл нос и рот рубашкой, чтобы меньше чувствовать запах. – Я не хочу здесь умирать, – снова сказал он. Он повторил эти слова несколько раз с тех пор, как они приехали. – Моя чуйка говорит, что нам нужно поскорее отсюда убираться. Глупо получилось бы, согласитесь, если нас догонят и убьют, потому что мы остановились его захоронить. – Прости, – сказала Хейзел. – Иначе я не могу.