Он поднес сканер к первому предмету, который она продавала, и издал восторженный вопль. – Боже! – воскликнул он. – Подарки, говорите? А человек, который вам их подарил, часом, не работает на Гоголя? На какой-то важной должности, я имею в виду? На эти модели наложено эмбарго. Просто замечательно! Хейзел убрала руки с рычагов «Раскла»; она чувствовала, как в ней закипает горячая волна гнева, и не хотела поддаваться искушению въехать в стеклянную витрину магазина. – Вы хотите сказать, он что-то с ними сделал, и я даже не могу их продать? – Нет, мы вполне можем их купить – на самом деле, они стоят намного больше, чем стоили бы без эмбарго. Вещи, на которые наложено эмбарго, как бы настраиваются по индивидуальному заказу. Либо в них есть функции, которых нет в обычных моделях… функции, которые еще не были анонсированы. Или в них хранятся данные, которые могут быть конфиденциальными. Если на вещь наложено эмбарго, то, вернув ее в «Гоголь», мы получим примерно в три раза больше, потому что им не хочется, чтобы они ходили по рукам. Хейзел содрогнулась при мысли, какие шпионские «усовершенствования» были внесены в гаджеты, которые подарил ей Байрон. Сейф с техническими плюшками оказался троянским конем в форме яйца. Она вышла из магазина с пачкой наличных, которую засунула за пояс спортивных штанов. Она не знала, что за лечение Гоголь собирался назначить ее отцу. Но могла представить следующий День благодарения: в Центре, за большим обеденным столом из нержавеющей стали сидит ее лысый отец, Диана без парика и Хейзел с бритой головой, в знак солидарности с папой и его химеотерапией, и Байрон перед экраном на другом конце стола следит за тысячей процессов, пока они едят и все втроем не обращают на него внимания. Может быть, все будет не так уж и плохо. 12 Февраль 2019 У Джаспера всегда была готова сумка со всем необходимым для бегства, на случай если любовница или кто-то из ее близких захотят с ним расправиться, как только сказка закончится. В сумке лежали краденые автомобильные права и карточка социального страхования на имя Ларри Винклера. Он мало походил на Джаспера, но тоже был лысым и светлокожим, и можно было поверить, что Ларри просто привел себя в форму. После случая с Каллой и электрошокером Джаспер отправился вдоль побережья на север и пересек несколько штатов, а потом, воспользовавшись документами, получил работу в океанариуме, где обитали пять дельфинов. Одну дельфиниху, почему-то казавшуюся самой веселой, звали Белла. Он проработал там больше года и теперь готовил побег из тюрьмы. Это было просто вопросом времени. Их связь была межвидовой, Белла не могла выйти из воды, но он считал, что их отношения принесут пользу им обоим. Он не знал, дойдет ли дело до секса – он хотел бы, но в этом не было необходимости. Решение должна была принимать она – Джаспер подумал, что так будет этично. Если бы она попыталась сделать то, что сделал тот дельфин в море, Джаспер позволил бы этому случиться, и даже если бы в итоге он утонул, ему бы, наверное, все равно понравилось. Его возбуждали все дельфины, но он почувствовал своего рода облегчение, когда зациклился на Белле, и в его воображении стала раскручиваться история их отношений. Он знал, что овладевшее им сексуальное влечение – противоестественное, поэтому даже обрадовался, ведь моногамность делала его, как ему казалось, менее девиантным. С Беллой он по крайней мере мог представить, что его влечение избирательно: он любил ее. На самом деле все дельфины возбуждали его до невероятной, с точки зрения медицины, степени. Занимаясь мошенничеством, он больше десяти лет зарабатывал на жизнь тем, что испытывал сексуальное влечение, – и каждый раз секс с ним был достаточно хорош, чтобы партнерша поверила, что они созданы друг для друга. Но он никогда не чувствовал ничего подобного. На работе он не мог доверять собственному телу, поэтому под формой он носил обтягивающие трусы, дизайн которых был специально разработан для танцевальных клубов. Они скрывали эрекцию, а Джаспер для большей надежности засовывал в них пластиковый вкладыш. Не слишком удобно. Но это было временно. У него созрел план. Расплатившись наличными, он приобрел большой неприметный микроавтобус и убрал задние сидения. Размеры и вес Беллы были указаны на информационном стенде у ее аквариума, и Джаспер купил на ежегодной распродаже Содружества студентов вытянутый, впритык помещающийся в салон холодильный контейнер, рассчитанный на нужды примерно шестидесяти-восьмидесяти тусовщиков. Это было не идеальное средство транспортировки; она не могла в нем плавать, но оставалась бы в воде, пока он не выпустил бы ее в ванную в своей квартире-студии, и они провели бы вместе брачную ночь, прежде чем отправиться в съемный загородный дом. Дом стоял в глуши, там был крытый бассейн, а владелец, с которым Джаспер уже один раз встречался, чтобы внести залог и оплатить аренду на год вперед – тоже наличными – не собирался вмешиваться в дела жильцов. Джаспер надел искусственные нос и подбородок, которые не были похожи на настоящие, но владелец ни о чем не спросил. Джаспер наткнулся на телефон этого человека на листовке ломбарда. Четко отпечатанные символы намекали, что люди, скрывающиеся от значительных долгов по налогам и не собирающиеся эти долги оплачивать, могут без проблем снять этот дом. Он не собирался оставаться там навсегда – вероятно, дом, где он решит провести остаток жизни, вообще не существует. Но Джаспер к этому уже привык. Они останутся там до тех пор, пока он не найдет следующее удовлетворительное временное прибежище, а потом – следующее. Но боже. Ждать становилось все тяжелее. Океанариум оказался палкой о двух концах. Здесь он испытывал наибольшее возбуждение, но здесь же и постоянно думал обо всем наслаждении, которое гипотетически мог испытать, но пока не испытал. Он знал, что совершит какое-нибудь безумие, если в ближайшее время не прикоснется к Белле. И если, чтобы не сойти с ума, ему необходимо было украсть дельфина, то в случае реального сумасшествия все может пойти совсем плохо. – Винклер! – позвал Малыш. Джаспер уже почти привык откликаться на свой псевдоним, но ему по-прежнему требовалась пара секунд, чтобы понять, что к нему обратились. Его начальник Малыш был хиппи среднего возраста, но из-за роста, габаритов и пристрастия к зловещим средневековым украшениям всегда казалось, что он вот-вот начнет угрожать или убьет. Его тело так растягивало футболки, что короткие рукава исчезали, а V-образный вырез униформы океанариума выглядел как прямая линия. Обувь Малыша, вероятно, была, самой страшной частью его облика. Он всегда ходил в сандалиях «Биркеншток», но поскольку правила обязывали смотрителей океанариума носить обувь с закрытым носом, Малыш сделал на заказ металлическую вставку. Иногда, когда школьники приходили на экскурсии, Малыш рассказывал о значении технического обслуживания и уборки в океанариуме. Когда он заканчивал свою речь и предлагал детям задать вопросы, первые два всегда были в таком духе: «Вы великан или какое-нибудь другое существо нечеловеческой расы?» («Нет, правда, – умоляли дети, – вы можете нам сказать, мы сохраним тайну») и «Почему вы носите эти жуткие ботинки?» Они предполагали, что такая обувь – часть какого-то наказания, которое назначил Малышу суд, и надеялись, что этот приговор не пожизненный. – Можешь в субботу задержаться на работе, приятель? Необузданно разросшиеся брови Малыша отбрасывали тень, из-за которой казалось, что он хмурится, даже когда он радовался. Когда он сфокусировал взгляд на Джаспере и запустил руку в карман, любой сторонний наблюдатель предположил бы, что Малыш хочет вытащить складной нож, но пальцы разжались, и в ладони оказалась горсть подсолнечных семечек. Широкие плоские зубы Малыша всегда с хрустом что-то пережевывали. «Задержаться на работе» означало, что в нерабочее время состоится мероприятие, после которого потребуется уборка; иногда такие мероприятия длились до утра. Если вечеринка будет проходить в главном конференц-зале парка, Джасперу, возможно, удастся побыть рядом с аквариумом Беллы довольно долго, до конца праздника. Но если мероприятие будет в зрительном зале, смена станет пыткой; после шоу дельфинов переводили в ночной бассейн. Придется убираться перед пустым бассейном, в котором вода в ожидании дельфинов плещется на ветру, вынуждая Джаспера поднимать глаза в надежде, что случилось невозможное и Белла, чтобы встретиться с ним, сбежала из своего аквариума. – Наверное, могу. А в чем дело? Конечно, он бы в любом случае согласился; он хотел, чтобы Малыш чувствовал себя обязанным на случай, если в конечном счете Джасперу понадобится какая-нибудь услуга. К тому же работа позволяла отвлечься, а это было полезно. Квартира Джаспера была похожа на огромную видеостудию сомнительного магазина порнографии. Разве что набор больше соответствовал журналу «National Geographic», чем «Penthouse». – Этот клоун, Спаситель Дельфинов, дает концерт в амфитеатре. Чтобы ему соответствовать, ставят какое-то особое представление с дельфинами. Джаспер почувствовал, как игла колдуна вуду пронзила его сердце. Особое представление? Мало того, что Белле приходится ежедневно выставлять свои прелести на показ неблагодарным семьям, пока дети набивают себе рты оранжевыми кукурузными палочками и голубыми коктейлями-слашами, не замечая великой красоты или не находя в ней ничего примечательного. Половина сосунков в толпе во время шоу играют в какие-то гоголевские девайсы и кричат как резанные, когда капли воды попадают на экран – хотя на всех стенах амфитеатра расклеены объявления, предупреждающие о брызгах. В числе прочих обязанностей Джаспер должен был каждый вечер опустошать стоящий в амфитеатре ящик для отзывов (их высыпали прямо в мусорную корзину). Однажды он прочитал парочку и в нем закипела ярость: Наденьте на этих рыб смешные шапки или костюмы. На рыб! Пусть дельфины прыгают выше, проплывают между трибун или через полосу препятствий. Вот какую благодарность получала Белла за свое исполнительское рабство. И теперь ее заставляют разучивать новую программу? Он знал, что какой-то парень притворяется Спасителем Дельфинов, – им, Джаспером, – объявив, что это он спас дельфина на недавно ставшем популярным видео. Этот парень был музыкантом и тщетно пытался сделать карьеру, но после того, как он заявил, что спас дельфина, и написал об этом песню, он возглавил чарты. Эту песню Джаспер все еще не мог заставить себя послушать. Он был занят обустройством своей временной новой жизни. В конце концов, он просто был признателен, что его никто не ищет. – В каком жанре он поет? – Джаспер старался говорить незаинтересованно, но чувствовал, что его голос слегка дрожит. – Не могу поверить, что ты не слышал об этом парне; он повсюду. Ты что, все это время жил в пещере? – Малыш начал загружать видео онлайн. «Нет, – подумал Джаспер, – просто внутри клаустрофобного пузыря ненормальной межвидовой сексуальной одержимости». – Я редко куда-то выбираюсь, – резюмировал он. – Я так и подумал. Но я уверен, ты слышал эту песню. Ее крутят в парке не меньше пятнадцати раз за день. А. Попса. Еще печальнее. Джаспер направился к своему шкафчику, где он хранил тюбик обезболивающего крема – раньше он им пользовался, чтобы отстрочить эякуляцию. Теперь он использовал его, чтобы приглушить ноющую пульсацию в гениталиях, натертых тесными трусами, которые ему приходилось носить. Он старался не позволить воздушному шарику меланхолии раздуться внутри него до таких размеров, чтобы органы оказались сдавлены и дышать стало тяжело. Да, он низко пал. Да, его жизнь стала совсем, совсем другой. Но он стремился к лучшему. Оплакивать период, когда он был плейбоем, не имело смысла. Триумфы его прежнего «я» стали теперь валютой поверженной страны. Он перепробовал все. – Помнишь, как взорвался интернет, когда тот парень спас попавшего в беду дельфина в мае прошлого года? Джаспер вынырнул из горестных мыслей и сглотнул. Когда он повернул голову, он с ужасом обнаружил, что Малыш смотрит прямо на него без какого-либо выражения, с неподвижным лицом – шевелились только волосы, обрамлявшие кроманьонский лоб, которые пускались в пляс всякий раз, когда на них дул ветерок от работающего настольного вентилятора. Джасперу показалось, что его поместили в вакуумную камеру и высосали весь воздух из его легких, потому что дышать стало невозможно. Малыш издевается над ним? Малыш что-то знает? Джаспер тщательно обдумывал ответную реплику. Но единственным, что вырвалось из его рта, было сухое, скрипучее: – Не особо. – Да ладно! Об этом только и говорили все лето! Тот парень дотащил заблудившегося дельфина, которому была нужна помощь, до прибрежной полосы, а потом бросился бежать и исчез, как будто не хотел славы и тому подобного. Его искали по всей стране, и люди один за другим объявляли, что они – это он. Разные женщины на всех телеканалах говорили, что они знали этого парня, он с ними встречался, брал у них деньги и так далее – но речь всегда шла о разных парнях с разными именами и похожей, но не одной и той же внешностью. В этот момент Джаспер не мог не испытать некоторое удовольствие. Возможно, все это время он был в меньшей опасности, чем думал – он, вероятно, выглядел слишком похожим на себя, чтобы кто-то счел, что это действительно он. – Так или иначе, в конце концов этот парень объявился – сказал, что в тот день он получил сотрясение мозга, из-за которого у него развилась легкая амнезия. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, что случилось. Но потом он вспомнил и написал песню об этом случае. Он не собирался кому-то ее показывать… Он несколько лет пытался пробиться как певец и автор песен, но иногда писал личные произведения, не входившее в его репертуар, и это – из их числа. Джасперу захотелось кричать. Почему он не родился наивным? Почему его плечи были созданы для того, чтобы на них покоился циничный реализм? Там, где остальные видели вдохновляющую историю, он видел – и справедливо – только бред сивой кобылы. Почему никто не догадался, что это надувательство? Видео на экране компьютера началось с названия песни «Спасая тебя, я спасся сам». 3D-дельфин спал на больничной кровати с бинтом на голове и несколькими трубочками капельниц, выходящими из левого плавника; камера развернулась и показала дельфина в большой операционной, вокруг его кушетки кружились хирургические инструменты. Зазвучали первые ноты музыки, и Джаспер узнал в них мелодию, которую он часто слышал на фудкорте океанариума; но он никогда не вслушивался в текст и не подозревал, что хотя бы одна из сорока популярных песен имеет отношение к дельфинам. Тем более – что ее написал исполнитель, притворяющийся им самим. В кадр вошел Спаситель Дельфинов, одетый в костюм хирурга, только блуза больше напоминала жилет, голая грудь под которым была смазана маслом. Спаситель Дельфинов затянул мелодраматическую балладу, одновременно включил налобный фонарик, подошел к кровати и протянул руку, чтобы взять скальпель. – Он не хочет сперва надеть перчатки? – спросил Джаспер. Вентилятор раздувал волосы настоящего Спасителя Дельфинов так, что легко было представить, как бы он выглядел верхом на очень быстро скачущей лошади. Затем Спаситель Дельфинов сделал длинный разрез вдоль груди дельфина, и внутри показалось светящееся сердце из красного кристалла. Спаситель Дельфинов запустил руку в рану, вынул сердце и поднял, поднося к свету, – внутри, в самом центре, было изображение его самого, держащего дельфина в руках. – Бога ради! – воскликнул Джаспер. Когда начался припев, он почувствовал, что его лицо покраснело от злости. Певец и дельфин, как на ковре-самолете, вместе летели через белые облака на огромном спасательном жилете. Этот парень, Спаситель Дельфинов, использовал историю Джаспера со спасением дельфина как трамплин для своей сольной карьеры, записав хит, а теперь он принуждает Беллу разучивать особую программу ради своего концерта? Ему, наверное, позволят надеть гидрокостюм и зайти к ней в воду, дадут возможность сделать нормальную фотосессию вместо обычной для водного шоу практики, когда дельфину дают команду прижаться носом к щеке человека во время вспышки камеры. – Да, все это так тупо, – сказал Малыш. – Хотя вряд ли можно было ожидать, что он снимет видео, где, не знаю, речь идет о проблемах экологии, угрожающих среде обитания дельфинов, – или о чем-то в этом роде. «Верно, Малыш, – подумал Джаспер, – на проблемах экологии в чартах не взлетишь». Его обрадовало, что Малыш по крайней мере не тащится от песни, но почему никто не понял, что это фальшивка? Спаситель Дельфинов никого не спасал, кроме собственной неудавшейся карьеры. И наверняка дельфины как вид не вызывали у него восхищения, выбивающего почву из-под ног. И все же – пожалуйста, целая команда сейчас работает над воплощением в жизнь самых смелых фантазий Джаспера. Начался следующий куплет, и видео продолжилось. Теперь дельфин высунул голову и свой спинной плавник из окна третьего этажа горящего здания; Спаситель Дельфинов появился в кадре в пожарных штанах, ботинках, красных подтяжках и каске – больше ничего на нем не было – и полез по пожарной лестнице совершать свой подвиг. В заключительной части он спасал дельфина морально, а не физически: дельфин сидел в казино за столом для игры в кости, делал ставку за ставкой и проигрывал все, что имел. Затем он отключился в переулке со шприцом, торчащим из его грудного плавника. Так он лежал, пока не пришел Спаситель Дельфинов и не вручил ему Библию (после этого подношения дельфин просто открыл глаза и посмотрел на Спасителя с благодарностью; следующая сцена началась прежде, чем показали, как не имеющее рук животное безуспешно пытается взять книгу); в финальных кадрах Спаситель Дельфинов и дельфин вместе сидели на передней скамье в церкви, одетые как на праздник. – Суть видео в том, что Спаситель Дельфинов – привлекательный парень, с которым люди хотели бы заняться сексом? Или в том, что он несет слово божье? – Ну, он физически привлекателен и похож на Иисуса. Думаю, в этом его фишка. В этом была моя фишка! – захотелось крикнуть Джасперу. – Его фанаты называют себя дынеголовыми. Может, потому что дыня похожа на лоб дельфина. А он называет их своими последователями. Все это напоминает религиозное течение. По-моему, возникает культ. Люди бросают работу, чтобы следовать за этим типом вдоль побережья, где он дает концерты. Цель всего этого – найти, кого можно спасти. Это, конечно, благородная цель и все такое, особенно если ваша деятельность правильно организована, хорошо финансируется и соответствует реальным потребностям общества. Но похоже, что они просто сидят на наркотиках и шарятся в поисках хоть чего-нибудь подходящего: например, спасают мусор, складируя его в своих автомобилях. Спасают насекомых, ловя в банки мух и комаров, а потом выпуская их там, где люди с меньшей вероятностью их прихлопнут. Спасают свое время, отказываясь принимать ванну. – Вернусь-ка я лучше к работе, – сказал Джаспер. Ему нужно было разобраться с оставшимися препятствиями, стоявшими на пути его плана по спасению Беллы, и разобраться немедленно, до воскресного шоу в поддержку Спасителя Дельфинов, пока этот шарлатан не успел увидеть его женщину. Зато благодаря всем этим новостям Джасперу стало проще принять свое положение. Он думал, что его новая сексуальная особенность препятствует жизни в обществе, но на самом деле это был дар. Люди – идиоты. Отделиться от человечества, чтобы жить с другим видом вдали от общества – возможно, лучшее, что он может сделать. Его вывод подтвердился, когда он проходил мимо экспонатов Дольфа и Фины. Это были роботы Гоголя, созданные как копии дельфинов; их программное обеспечение позволяло им «слышать» вопросы о биологии водной среды и отвечать на них. Дольф и Фина могли дать ответ более чем на пятидесяти языках. Самым странным для Джаспера было то, что океанариум надел на этих роботов купальники. Дольф был в плавках, а на Фину нацепили бикини-бандо. Иногда Джаспер беспокоился, что купальники могут вызвать у других такие же проблемы, как у него. Это зрелище, наверняка, приводит в смятение гормонально нестабильных подростков, подумал он. Гормонально нестабильных кого угодно. Очень неоднозначный посыл. Словно в ответ на его мысли парень-подросток отделился от группы друзей, подошел к рободельфинихе и крикнул: «Сними-ка лифчик!» Джаспер начал наполнять ванну в своей квартире – эта ванна с наступлением сумерек станет их первым подводным брачным ложем. Это было последним пунктом в его списке дел, и его выполнение доставляло наибольшее удовольствие – награда, которую Джаспер приберег на сладкое после долгого утра подготовительной работы. Наполненный водой холодильник уже стоял в задней части микроавтобуса (Джаспер убрал передние два ряда сидений и поставил огромный контейнер внутрь салона и старался не думать о том, что изнутри машина теперь выглядела как катафалк). Он хотел перенести Беллу из бассейна на стоянку на лентах транспортера, с помощью которого дельфинов вытаскивали из воды для медицинских процедур. Транспортер хранился в ветеринарном центре океанариума, и у Джаспера в силу должности были ключи. Он собирался накрыть транспортер большим куском брезента, пока не доберется до машины, и по возможности избегать камер видеонаблюдения. Там, где избежать их не получалось, можно было надеяться, что брезент примут за мусор или вышедшее из строя оборудование, которое Джаспер везет на свалку – в конце концов, на нем была форма океанариума. По плану он должен был дождаться конца своей смены – и в этом немного помог Малыш, когда позвонил и сказал, что у него проблемы с автомобилем. Джаспер не был уверен, какую тактику лучше избрать относительно Малыша. Он размышлял, не стоит ли вбросить ложной информации, заранее намекнув Малышу, что он подумывает о поездке в Мексику – чтобы на следующий день, когда пропажа дельфина обнаружится, направить копов по ложному следу. Или избрать путь лести: сказать Малышу, что тот отличный начальник, спросить, совершал ли Малыш хоть что-нибудь плохое за всю жизнь. Рассказать, как его расстраивает, что дельфинов держат в неволе, и поделиться мыслью, что самые правильные поступки иногда могут понять очень немногие. Может быть, тогда Малыш ненадолго прикроет его, когда начнется расследование. Но время на подготовку вышло. Большая часть входившей в обязанности смотрителя работы выполнялась с утра, и в целях безопасности он решил создать видимость, что собирается кое-что из вечерних дел доделать утром. Джасперу нужно было спрятаться перед тем, как начнется осмотр территории перед закрытием, и переждать. Ночной сторож делал всего два формальных обхода в определенное время. Он не будет останавливаться, чтобы пересчитать дельфинов. Перед самым закрытием Джаспер подошел к одному из огромных мусорных контейнеров в форме морских коров, поднял тяжелую крышку и залез внутрь. Мусорные баки были расписаны так, чтобы напоминать головы ламантинов. Чтобы избавиться от мусора, посетители надавливали на черный круглый щиток, от чего у ламантина как будто бы открывался рот. («Чему это вообще должно научить детей? – задавался вопросом Джаспер. – Почему их заставляют насильно скармливать мусор исчезающему виду?»)