– К тому же мне было важно удостовериться, что Истинная Королева сдержала свои обещания. Если бы она этого не сделала… у меня появились бы дела, – я выдавливаю из себя усмешку. Натаниель с Алис смотрят на меня так, будто всерьез опасаются, что я в одиночку отправлюсь на безнадежную войну. Лиам, она сдержала обещания, все до единого. Я могу уйти. – Однако теперь я осознала, что мой дом – здесь. И так было всегда. Мне судьбой суждено жить в этом мире. Просто… – я подавляю тяжелый вздох, – просто без Лиама. Еще раз пролистываю пустые страницы. Исчезнувшая история… Она освободила место для новой. И эту историю я напишу сама. Лиам, теперь я уйду навеки. И в конце мы снова встретимся. Как и всегда. Глава 65 Четыре месяца спустя – Ау! Ау, Молли, о ком мечтаешь? Уж не обо мне ли? Темноволосый красавчик, с которым я играю в «Элементу», неловко перегибается через заляпанный жиром стол. Я одариваю его широкой улыбкой: кеппоханцы почему-то ужасно смущаются, если им кто-то открыто улыбается. – Нет, я мечтаю о твоих деньжатах. Они весьма привлекательны, – с этими словами я бросаю «камень Воды» на «карту Рек», лежащую передо мной. Мой противник пока не подозревает, что эту партию я почти выиграла. В банке, окруженной валяющимися картами, достаточно денег, чтобы безбедно прожить недели две. Я зарабатываю на жизнь, играя в карты… Кто бы мог подумать? Мой ход заставляет кеппоханца неуверенно хмыкнуть. Он делает глоток виски, а его друзья, сидящие рядом, подтрунивают над ним. – Ты недурно играешь. Почти так же хорошо, как кеппоханка. – Почти, – повторяю я, откидываясь назад в ожидании его хода. Как я и предполагала, он разыгрывает камень Огня. Хода через три ему станет ясно, что этот выбор неудачный. В глубине таверны кто-то начинает играть на гитаре, затягивая песню. И на мгновение я выпадаю из реальности. Некоторые мелочи сбивают меня с толку. Именно из-за них я покинула Бельдар. Чья-то улыбка, напоминающая о нем. Звук гитары. Золотые искры в тусклой зелени опала. Но все эти мелочи встречаются мне повсюду, даже здесь, в Кеппохе, где берет начало река Лирия, где люди почти не улыбаются, где почти не звучит музыка. Мое путешествие – побег от воспоминаний, но этот мир полон ими. И все же я связала свою судьбу с этим миром, куда мне деваться? По-прежнему не могу отделаться от чувства, будто я падаю. Мне бы найти путеводную нить, которая куда-нибудь приведет. И написать новую историю на чистых страницах старой книги. – Тупая баба, ты играть будешь? Наверное, мой соперник, оскорбляя меня под рев друзей, высказывает свое уважение. Дружелюбно улыбнувшись, я кладу еще две карты, которые он не сможет закрыть «камнем». Покинув Бельдар, я не сразу отправилась в Кеппох. Некоторое время я путешествовала по Жадным Лесам. Затем побывала на пепелище, где раньше был Город Воров: мертвецов здесь десятки, а могила всего одна. Могила Зары. Наконец, я посетила маленький городишко, где теперь живет семья Лиама. Я хотела убедиться, что они в порядке. Если честно, меня туда привела надежда, надежда на чудо. Однако оказалось, что их горе ничуть не меньше моего. «Не вини себя – никто не мог защитить Лиама», – в этих пустых словах Эммы прозвучало невольное уважение, ведь я нашла в себе силы показаться ей на глаза. На прощание Томас меня обнял, Джонатан подарил колоду карт вместе с камешками, которые сделал сам, а Шеймус… Шеймус, поколебавшись, все-таки взял из моих рук поводья и, вытерев нос рукавом, дрожащим высоким голосом поклялся заботиться о Нурии так же, как Лиам. Воспоминания вызывают у меня тяжелый вздох. Надо сосредоточиться на картах, освещенных неярким светом чадящей лампы. Самодовольно ухмыляясь, мой противник бросает «карту Земли», я закрываю ее соответствующим камнем и парирую «картой Рек». Кеппоханец все еще играет, но я точно знаю: следующий его ход станет последним. Пока он… – Минуту! – вскрикиваю я, впервые за весь вечер целиком и полностью сосредоточившись на игре. Он открыл «карту Огня», но я точно знаю, что это невозможно. По моим подсчетам, все восемь «карт Огня» мы уже разыграли! – Что за ерунда? Сколько «карт Огня» в твоей колоде? Он с ухмылкой скрещивает руки. – Намекаешь, что я жульничаю? Я подаюсь вперед: – Или ты жульничаешь, или я не умею считать до девяти! Как думаешь, что из этого вероятнее? Кто-то из зрителей тянется к банке, стоящей посередине стола, и, высыпав все деньги в кошель, швыряет его моему сопернику. Тот, усмехаясь, пристально смотрит на меня. – Насколько вероятно то, что в этом городе кому-нибудь интересно мнение маленькой шлюхи из Лиаскай? – отодвинув стул, он встает и идет ко мне. – Если тебе и впрямь позарез нужны деньги, я тебе помогу. Пойдем-ка со мной. Будешь милой и ласковой – утром получишь деньги. – Если будешь милым и ласковым, – тихо отвечаю я, – и не станешь действовать мне на нервы, то вернешься домой без переломов. Кеппоханцы разражаются хохотом. И все-таки их друг-жулик чувствует, что мои слова – не пустая угроза. Подойдя к стойке, он расплачивается, а чуть погодя вместе с приятелями покидает таверну. Едва дверь за ними закрылась, ко мне подбежала служанка – худенькая девушка, сутулая, словно вопросительный знак. – Ты уж прости, – лепечет она, убирая со стола стаканы. – Я бы предупредила тебя, но он мог заметить, и тогда… – Все хорошо, – с кривой улыбкой успокаиваю служанку я. – Нет, ничего хорошего. Вот мерзкий ублюдок! Будь у меня две-три монеты, я пошла бы к укротителям чудовищ, купила у них духосветов и запустила к нему в дом! Духосветы. Очередная мелочь, напоминающая о Лиаме. Мир полон этих мелочей. – Главное, что с деньгами все в порядке, – достав из-под рубашки кошель, открываю его и засовываю горсть монет в карман на фартуке служанки. Девушка смотрит на меня так, словно увидела привидение. – Ты… это же… Это его кошель! – Был его, пока он не решил меня обмануть. Да, я прибегаю к искусству, которому меня научили Джонатан и Томас. Это нелегко, но я каждый день упражняюсь. Всякий раз, когда кто-то пытается обвести меня вокруг пальца – а в Кеппохе это случается сплошь и рядом, – я пускаю в ход это умение. Быть вором мне нравится еще меньше, чем Королевой. Но если я берусь за дело, то выполняю его хорошо. Золотце ждет в конюшне постоялого двора. Она явно собиралась всю ночь спокойно жевать сено, однако я не хочу рисковать. Тот тип очень разозлится, обнаружив пропажу кошеля. Я наспех седлаю Золотце и еду к восточным воротам городка, оттуда рукой подать до леса. Схоронюсь там, чтобы меня не заметили. Дорога ведет мимо рынка: я с любопытством высматриваю укротителей чудовищ, о которых упоминала служанка. Их фургоны немного отличаются от прочих, ведь они содержат монстров и диких существ, вселяющих страх и ужас. Издалека ветер доносит запах костра и жареного мяса – еще одна мелочь, от которой очень больно. Торговые люди живут как отдельный народ и частенько коротают вечера вместе. Их фургоны пусты: они похожи на огромных спящих зверей. Спешившись, я подхожу поближе, желая хоть что-нибудь разглядеть в темноте. И вдруг что-то мягкое, теплое скользнуло по моим ногам. С губ у меня срывается испуганный вздох. Это просто ночная кошка… Сердце у меня забилось быстрее. Кошка передвигается как-то странно, одно крыло у нее немного выпирает. И это сбивает меня с толку. Привязав Золотце к крепкому забору, окружающему какой-то дом, я спешу за ночной кошкой через вытоптанный луг, туда, где разбили свой лагерь торговцы. Кошка исчезает под навесом, криво прицепленном к фургону. Прямо за ним пощипывает траву крупная лошадь. Я не сразу замечаю искалеченный рог, растущий из ее лба. Для саблерога она какая-то слишком неуклюжая и тяжеловесная. Но и на обычную лошадь не похожа. Может, помесь? Даже не знаю, возможно ли это. Видимо, этот фургон принадлежит укротителю чудовищ. Неожиданно я слышу, как кто-то ковыляет по деревянному полу. Прячусь за ближайшим деревом и наблюдаю за тенью, которая прихрамывая направляется к странной лошади. Тень протягивает ей что-то и шепчет несколько слов, которые я не могу разобрать. Волосы у меня встают дыбом. Этот голос… «Неужели я сошла с ума?» – проносится в голове пугающая мысль. Я не раз была к этому близка. Мне казалось, будто я повстречала Лиама: его лицо, его смех, его тень. Но каждый раз я успевала осознать, что это не он, прежде чем надежда брала надо мной верх. Теперь мой рассудок молчит. Как я ни старалась его сохранить, видимо, все-таки потеряла. Раздается хруст, будто ломаются чьи-то кости. Этот звук заглушает голос. По спине у меня бегут мурашки. Тень возвращается к фургону. А я… крадусь за ней. Просто не могу иначе, иду за его голосом, как Утро следует за Ночью. Под навесом кромешный мрак. На ощупь продвигаюсь вперед. В окне фургона какое-то мягкое мерцание. Во рту у меня пересыхает: это духосветы. Они летают внутри, хотя именно туда только что вошел человек. Человек с голосом Лиама. Этого не может быть. Я оказываюсь у входа. Дверь открыта, только занавеска мешает мне узнать правду. Голова у меня вот-вот взорвется. Мне нужно увидеть этого человека – я хочу убедиться, что это не Лиам, что я не сошла с ума. Я отдергиваю занавеску в сторону. В мерцании духосветов, отбрасывающих черные тени, я вижу его лицо. Подбородок этого человека в страшных шрамах, а волосы коротко стриженны, но я все равно его узнаю. Под ногами у меня словно разверзается пропасть, и я вот-вот в нее упаду, если не найду за что уцепиться. – Лиам… – Прочь! – это не голос, а какое-то шипение. На секунду я стою в оцепенении. Что-то летит мне в лицо, я вскрикиваю, уворачиваясь, и слышу звон стекла – что-то разбилось о дверь и выпустило десяток больших зеленоватых существ. Жуки несчастий! Вот влипла! Я выскакиваю наружу, уверенная, что тоска сыграла со мной злую шутку. Нет, это не Лиам, невозможно… Я сломя голову бегу между фургонами туда, где оставила Золотце. Споткнувшись о палаточный шнур, падаю. – Страшно, да? Этот скрипучий голос пугает меня до смерти. Я в ужасе оглядываюсь по сторонам. Вдруг прямо передо мной вспыхивает тусклый огонек лампады, и из темноты проступает какой-то морщинистый старик. Он сидит на стуле прямо перед своим фургоном и курит какую-то траву: подозреваю, она вызывает галлюцинации. – Жуткие соседи. Чего тебе надобно от старой Эшры и ее мальчишки? Поднявшись на ноги, я стряхиваю пыль со штанов. – Ничего. Но кажется, там нужна помощь. Вокруг какого-то человека вьются духосветы. Старик качает головой: – Иногда он их выгуливает. Я тебе точно говорю. Жуткий он. И сумасшедший. Старая Эшра сама по себе пугает. Но мальчишку не хотят видеть даже у костров, хотя это претит законам гостеприимства. Во рту у меня сухо. Хочу сглотнуть, но не получается. Вдруг это все же Лиам? Нет, быть такого не может… – Знаешь, чем питаются духосветы, малютка? Я киваю. Они просвечивают человека насквозь в поисках его главной цели. И лишают надежды ее достичь. – Так вот, – продолжает старик, – у него этого нет. Души нет, понимаешь?