– Разве одна-единственная жизнь что-нибудь значит? «Она значит все, – мысленно отвечаю я. – Все, без исключений». – Истинная Королева не получит ткача снов, Майлин. – Будь у нее ткач снов, все было бы потеряно, – я пытаюсь усмехнуться, собирая остатки мужества среди благоговения. – Знаешь, есть еще кое-какая мелочь. Нам… Будет лучше, если… если мы обнажимся. – Обнажимся? – переспрашивает Лиам, блеснув глазами. – Какие-то сложности? Я думала, что наша одежда просто исчезнет. Вместо этого Лиам через голову стягивает с себя рубашку. Волосы у него растрепались, и я перебираю их пальцами. Раздевшись, Лиам спускает с моего плеча сначала одну бретельку, затем другую. Ткань, скользящая вниз по голой коже, напоминает дуновение ветра. Дыхание сбивается. Вообще, я имела в виду совсем другое, но сопротивляться Лиаму невозможно. И я оглаживаю его плечи, касаюсь ключиц, провожу ладонью по груди, по напряженному животу… Лиам не отрываясь смотрит мне в лицо, а я расстегиваю ремень его штанов. Во сне это получается идеально. Ничего не ломается, не путается, и штаны Лиама падают на пол. Пряжка ремня тихо звякает – единственный звук, который раздается в шуме водопадов. Лиам скользит по моему телу таким пристальным взглядом, что я его физически чувствую. Дыхание сбивается, сердце колотится, и я почти забываю, зачем мы здесь. Мне бы очень хотелось ощутить прикосновения Лиама: я скучаю по ним каждой клеточкой своего тела. Вместо этого я обнимаю Лиама за плечи и медленно пячусь, утягивая его за собой. Босыми ногами нащупываю ступеньки и невольно вздрагиваю, когда вдруг оказываюсь в воде. – Слишком холодно? – спрашивает Лиам. – Нет. Идеально. Идем. Он медленно следует за мной, шаг за шагом погружаясь все глубже в воду. Иногда я чувствую, как напрягаются его мышцы, но он преодолевает их сопротивление. По его взгляду невозможно понять, что он чувствует: я сказала бы, что ему весело, но знаю – это только личина. Вода доходит до пояса, и я быстро опускаюсь в воду по шею, привыкая к холоду. Лиам вздрагивает и облизывает губы, глядя на капли, стекающие по моей коже. – Тебе известно, что это вода из Лирии? Лиам не знал, разве что догадывался – вода делается на несколько градусов холоднее. – Майлин, – тихо произносит он, его почти не слышно из-за шумящего водопада. – Это плохая идея. – Ты боишься? – Да. И снова одним верным словом он сбивает меня с толку. «Но ведь это иллюзия, а не действительность, все происходит у тебя в голове!» – чуть не вырывается у меня. Но где может быть страшнее, чем в собственных мыслях? Это ведь их мир. Лиаму вода доходит до груди, а я едва могу стоять. Оттолкнувшись ногами от дна, я подплываю к Лиаму. – Вода не причинит тебе вреда, – шепчу я ему на ухо. Смелое заявление. Все мышцы Лиама напряжены, даже подбородок. – Раньше ты ее любил. А это – лишь воспоминания. И вода к ним не имеет никакого отношения. Виноваты люди: такие же разумные существа, как он, как я, способные принимать решения. И эти люди решили, что он – не человек. Что они вправе унижать и мучить его, пока не обретут полный контроль над его разумом, чувствами, над снами и магией, которая обратится против него. Они пытались его уничтожить и в своем намерении зашли очень далеко. Знаю, я не смогу стереть все пережитое из его памяти или что-то исправить. Но я абсолютно уверена, что он сильнее этого. Он должен поверить в себя и один-единственный раз сразиться за самого себя. – Умеешь плавать? – я немного отдаляюсь от Лиама, не выпуская его ладонь. Теперь ему приходится вытянуть руку. – Раньше умел. – Тогда учись заново, здесь глубоко, – с этими словами я резко тяну его на себя. На короткое бесконечное мгновение я решаю, что совершила ужасную ошибку. Лиам не просто не задерживает дыхание, он словно цепенеет, и меня охватывает пугающее чувство, что он сейчас утонет в собственном сне. Страх бесконечно глубок. Но Лиам плывет рядом со мной. Он тяжело дышит, по воздуху и воде я понимаю, как сильно он хочет выбраться отсюда. Не только из воды: из пещеры, а еще лучше – из всей этой иллюзии. Однако он остается, бросая на меня нечитаемые взгляды, и я даже не уверена, он меня любит или ненавидит. Видимо, он и сам этого не знает. Мы плывем бок о бок. Вода меняется, становится темнее, почти до черноты, но Лиам берет себя в руки и возвращает ей прежний голубой цвет. Я чувствую, что постепенно паника его оставляет. Подплыв, обнимаю Лиама за шею и прижимаюсь всем телом. – Бывает и хуже, правда? Он смеется тихо, зато по-настоящему: – Хуже бывает редко. Лиам плывет без труда, хотя я держусь за него. Но вдруг вода начинает прибывать: она достает до его рта. Что-то мелькает в глазах Лиама. «Наверное, заигрался», – думаю я. Не дожидаясь, когда все зайдет слишком далеко, я целую Лиама, зарываясь руками в его волосы. Посасываю нижнюю губу, касаюсь его языка своим. В следующее мгновение вода оказывается повсюду. Тут я сама пугаюсь: не ожидала, что мы тут погибнем… Где-то на краю моего сознания иллюзия дает трещину. С невероятной быстротой она разлетается, и на секунду я оказываюсь одна. Ледяная вода обжигает гортань, сжимает голову точно тисками. Меня грубо хватают за волосы и топят. Несмотря на воду, я чувствую во рту привкус крови. Онемевшие руки связаны за спиной. Магии совсем не осталось, потому что в небесах сияет солнце и ночь давно миновала. Пусть делают со мной что хотят… Они пытаются довести меня до такого состояния, чтобы я не выдержала и стала предателем, – им это под силу. Глава 51 – Держу тебя. Не знаю, кто это сказал. Лиам, я или мы оба. Иллюзия пещеры с водопадами растаяла без следа. Я хватаюсь за плечи Лиама и растерянно смотрю на него. Понятия не имею, что именно произошло. Ясно одно: кошмар рассеялся. Лиам победил. – Как, – шепчу я. – Как ты это сделал? – Я поднял голову над водой, – с улыбкой отвечает Лиам. – У тебя получилось! Смахнув капли воды с лица Лиама, целую его еще раз. В этом поцелуе чувствуется вкус Лирии. Сердце бьется быстрее, я снова задыхаюсь, но на этот раз иллюзия сохраняется. Конечно, страх никуда не делся, и нам с Лиамом известно, как глубоко он проник. Но теперь страх изгнан на задворки сознания в темноту и холод, где его можно побороть. – Я хотела, чтобы ты понял, как силен. Только тебе решать, кто или что ты такое. И никому больше! Теперь Лиам твердо стоит на ногах. Я обхватываю коленями его за пояс и отчетливо чувствую, что несмотря на мой поступок, он меня по-прежнему желает. – Ну а теперь? – спрашивает Лиам. Будто сам не знает ответ. Будто сам этого не хочет. – Теперь, – шепчу я ему в губы, – мы создадим несколько новых воспоминаний. На всякий случай. Сны замечательны тем, что по ощущениям длятся целую вечность, хотя в реальности проходит всего несколько секунд. У нас много времени, но в какой-то миг я замечаю в глазах Лиама тоску, хотя мы еще вместе. – Тебе пора? Ты придешь еще? Он качает головой: – Нет. Я не могу надолго оставить братьев одних. – Заботься о них, но не забывай о себе. Я ведь… «Проверю», – хочу сказать я, но Лиам вдруг прижимает палец к моим губам. – Не появляйся больше в Лунной яме. Там небезопасно. – Но кто-то же должен о тебе заботиться, – слабо шучу я. – Сам ты не справляешься. Лиам целует меня в губы. – У тебя не бывает чувства, будто все эти события уже когда-то произошли и теперь повторяются? – Конечно. Они похожи на воспоминания. – Наверное, – тихо замечает он, – нужно действовать иначе. Рисковать тем, что важно. Защищать того, кто, по мнению всех, не нуждается в защите. Отпустить того, без кого будто не сможешь жить. «К чему ты клонишь?» – собираюсь спросить я, но не успеваю вымолвить ни слова. Иллюзия и сон растворяются. Лежу в кровати, чувствуя во всем теле странную невесомость, словно я ребенок, который приехал на море и весь день проплескался в воде. Постепенно снова ощущаю мягкость простыней и подушек, вижу, как первые лучи солнца пробиваются сквозь задернутые шторы. В отличие от обычного сна, этот я помню отчетливо и ясно. Значит, мы с Лиамом действительно побывали в том месте, которое существует лишь в его воображении. Следующие несколько дней я чувствую себя, как под высоким напряжением. Не могу сосредоточиться, но расслабиться тоже не получается. Утешает одно: после моего возвращения во дворец больше не приходится жестоко подавлять бунты, потому что они прекратились. Хотелось бы мне связаться с этими людьми. Они подозревают, что Кассиан совсем не тот благородный правитель, которым хочет казаться. Бунтовщики встанут на мою сторону, если я попрошу, но это будет означать их погибель. Поэтому я молчу.