– Не окажешь ли ты мне честь, Майлин? Несколько секунд я колеблюсь, потому что Кассиан этого ожидает. Затем, чувствуя горький привкус во рту, я киваю и протягиваю ему руку. Танцевать с ним очень странно. Кассиан кажется… совершенно обыкновенным. Словно он обычный человек. Богатый, сильный и привлекательный мужчина. На его шее пульсирует артерия, к рукаву сюртука прилип пух. Кассиан неплохо танцует, но иногда он делает слишком большие шаги, замедляя наши движения. – Они наблюдают за нами, – тихо замечаю я, потому что молчание и пристальный взгляд могут меня выдать. Стражники стоят слишком близко. Потребуется несколько секунд на то, чтобы добыть кровь Кассиана и сбежать с помощью Церцериса. Я смогу! Но миг надо выбрать идеальный. У меня только один шанс. – Они в ожидании, – отвечает Кассиан. – Назовем это надеждой, Ваше Величество. Прочный союз означает безопасность страны и всего континента. Именно этого они жаждут. Мне не по душе его слова, однако вынуждена признать, что звучат они разумно. Не знай я всей правды, может, и согласилась бы на брак. Может, лучше было бы забыть, кто такой Кассиан. И если бы не Лиам… Но все же то, что говорит Кассиан, меня утешает. Пусть я больше не помню сестру, но все равно часто думаю, как ей жилось во дворце, как с ней обходились. Если Кассиан показал сестре только эту свою сторону, был очаровательным, не навязал, а предложил ей свою силу, может, годы, прожитые ею во дворце, не казались кошмаром. – Признайся честно, – мурлыкает Кассиан, – разве это не прекрасно? С моих губ срывается смешок: – Этот праздник? Видимо, тебе не довелось побывать на настоящих вечеринках. – Эта власть над всеми, – поправляет меня он, окидывая взглядом зал. – Стоит только слово молвить – и люди построят храмы с дворцами, какие мы себе представляем. Они создадут постройки и культовые сооружения, которые прослужат вечность, напишут песни и истории, которые будут помнить и через тысячу лет. Они начнут или закончат войны, и все потому, что мы их попросили. Ты не можешь сказать, что это для тебя ничего не значит. «Не могу, это правда. Но в одном мне сомневаться не приходится: я не Королева. Я – что-то другое» – эта мысль не моя. Тогда чья? Лиаскай уже спит, вверив меня в руки Ночи. Может, сама Ночь нашептывает эти слова? Я – нечто другое. И я вправе выбирать, чем мне быть. Тиара Стелларис кажется прохладной и темной. И я чувствую некое отражение ее магии в Кассиане. Мы танцуем, я убираю руку с его плеча и опускаю ее на пояс. Кассиан прижимает меня ближе. Теперь я чувствую магию совсем отчетливо. Кассиан носит нечто, созданное из Ночи. Магический артефакт, который изготовили чароносцы. Скольжу ладонью по его бедру… И в следующее мгновение понимаю, что это. Рукоять меча. Я подозревала, что Кассиан не просто так всегда держит меч при себе. Он обернул рукоять тканью, чтобы скрыть ее от чужих глаз. Но я чувствую бесконечность Ночи, в темноте которой спрятана магия. С помощью этого артефакта Кассиан может контролировать всех, у кого есть винкулас – закованных людей кланов. Натаниель давно сбежал… Раз Кассиан продолжает держать меч при себе, словно какое-то сокровище, значит, во дворце есть еще люди клана, которых он подчиняет своей воле. – Ты красивая девушка, – неожиданно замечает Кассиан. – Но с недавних пор этот способ сближения не приносит мне удовольствия. «Аллилуйя!» – чуть не вырвалось у меня, но тут я заметила, что по-прежнему касаюсь его бедра. Ойкнув, быстро убираю руку. Пусть он лучше думает, что я с ним заигрываю, чем раскусит мой замысел. – Я говорю об отношениях иного рода, – невозмутимо продолжает он. – Я предлагаю тебе союз. Ты и я, вместе мы приведем Лиаскай к тому, что нам желанно. Песня подходит к концу, музыканты ненадолго опускают инструменты. Какой-то слуга предлагает нам вино, но я отмахиваюсь. – Все это выгодно тебе, Кассиан. А что получу я? Разумеется, помимо того, что ты окажешь мне невероятную милость и я умру замужней женщиной. Кассиан с силой, почти грубо снова притягивает меня к себе. Одного его ледяного взгляда достаточно, чтобы музыканты заиграли снова. Но мы больше не танцуем. Танцует Кассиан и тащит меня за собой. – Я скажу, что ты получишь, – шепчет он мне на ухо. Дамы указывают на нас своим подругам и дружно вздыхают, потому что со стороны кажется, будто Кассиан шепчет мне то, что все девушки желают услышать от такого мужчины, как он. Эти дамы даже не догадываются, что прямо сейчас он показывает свое истинное лицо. Я ошиблась: может, он меня недооценивал. А я недооценила его. Проклятье! Нужно уйти подальше от стражи и достать ножичек! Но воины следуют за нами как приклеенные и держатся на расстоянии не более пяти шагов. И все же больше я ждать не могу. Надо рискнуть. Или этой ночью, или, возможно, никогда. – Твоя маленькая горничная с серебристыми волосами, – говорит Кассиан, а я чувствую, как земля уходит из-под ног. – Еще летом ты с ней хорошо поладила. «Нет! – думаю я. – Пожалуйста, нет. Только не Грейс…» – Прими правильное решение, – шепчет он, касаясь губами моего уха. От ужаса меня бросает то в жар, то в холод. – Тогда сможешь оставить ее себе. Но если твое решение придется мне не по душе, я возьму вас обеих к Бездонному Ущелью. Зрелище впечатляющее, Ваше Величество, ты должна непременно увидеть его своими глазами, услышать своими ушами. Силы меня покидают. Кассиан почти держит меня, и я чувствую себя безвольной куклой в его руках. – Они падают, и их вопли длятся целую вечность. Кажется, будто никогда не прервутся. В какой-то миг их голоса перестают доноситься до края Ущелья. Я же думаю, что они кричат до самой ночи. А затем разбиваются о дно Ущелья. Кассиан вдруг отстраняется. – Все зависит от тебя, – говорит он. Затем он разворачивается и выходит из Бального зала, оставляя меня среди гостей, которые уже делают ставки на предстоящую помолвку. Глава 50 Я думала, что глаз не смогу сомкнуть, пока в Бальном зале не закончат праздновать. Кажется, будто целую вечность я пролежала без сна, глядя в потолок, но в какой-то миг задремала. Просыпаюсь от ласкового прикосновения к щеке. – Тише. Поспи еще. Эти слова Лиама я скорее чувствую кожей, чем слышу. – Не просыпайся сейчас. Я рядом. Какая-то часть меня хочет вскочить, броситься в объятья Лиама, зажечь свет, чтобы увидеть его. Но я слушаюсь и лежу спокойно, чувствуя, как снова проваливаюсь в глубокий сон. А там все видения реальны. Я открываю глаза. Очертания Лиама проступают сквозь мрак: сначала силуэт, затем лицо. Откуда-то проникает тусклый свет, и я замечаю, что головой лежу на черной подушке, на фоне которой выделяются мои пламенеющие волосы. Значит, я в самом деле сплю. В реальности постельное белье на кровати белое. – Спасибо, что пришел, – шепчу я, словно даже здесь, во сне Лиама, нас может кто-нибудь услышать. – Я нуждаюсь в тебе, как никогда прежде. Я собираюсь сесть, но Лиам качает головой и сам ложится рядом, так близко, что наши носы почти соприкасаются. – Что случилось? Не хочу тратить драгоценные минуты на рассказ о празднике, об угрозах Кассиана и о своей неудаче. Однако из-за Лиама кажется, будто у нас впереди целая долгая ночь. И я рассказываю ему все. Молча выслушав меня, Лиам улыбается мне одними глазами: – Ты не потерпела неудачу. Может, ты еще не поняла, но все складывается так, как нужно. Не сомневайся, – он слегка приподнимает уголки губ. – Так ты ничего не хочешь мне показать? Перебравшись через Лиама, я встаю с незнакомой кровати. На мне ночная сорочка с тонкими бретельками – в первый раз ее вижу. Красивая вещь. – Нам нужно отправиться в другое место. Ты там никогда не был. Лиам вдруг оказывается прямо у меня спиной. Я и не заметила, как он это сделал. – Опиши это место, – говорит он. Глубоко вздыхаю: во-первых, Лиаму может не понравиться то, что я сейчас скажу. Во-вторых, он касается губами моего уха, и это очень приятно. – Представь себе… нечто вроде пещеры, – говорю я. – Со сталактитами и отверстиями под сводом, через которые внутрь проникает дневной свет. И в следующий миг я забываю, как дышать. Высоко над нами с хрустом появляются стеклянные окна: в дневном свете виднеются каменные стены со сверкающими опаловыми прожилками. – Нравится? – спрашивает Лиам, которого веселит мое изумление. Киваю. Похоже на мою ванную комнату, о которой я как раз думала. Может, не один в один, но это не важно. Так, дальше будет посложнее. Однако Лиам сам начал экспозиционную терапию, когда построил дом у ручья. И я говорю: – Здесь есть водопады. Один большой и много маленьких. Все они стекают в бассейн, который занимает собой почти всю комнату. Лиам подавляет судорожный вздох, и в следующий миг я слышу шум воды. Бассейн появляется прямо перед нами: самый большой водопад обрушивается вниз с такой силой, что мелкие брызги летят мне в лицо. – Как-то так? – севшим голосом спрашивает Лиам. – В воду ведут ступеньки. В начале бассейна мелко, но чем дальше, тем глубже. Картина, представшая перед моими глазами, совсем не похожа на место, о котором я думала. То, что создал Лиам, невообразимо прекраснее. Красота дикая и необузданная. В начале бассейна вода совсем прозрачная, но чем дальше, тем насыщеннее становится ее цвет: в самом глубоком месте она кажется темно-бирюзовой. Свет и тени играют на поверхности воды, заставляя ее сверкать и переливаться, а глубина кажется загадочной и необъяснимой. Вода не тихо плещется, она бурлит, образуя круги и небольшие волны. – Так выглядит это место? – Лиам явно сомневается. – Не совсем. Но переделывать не надо. Получилось прекрасно. Мне делается немного не по себе от одной мысли, что Лиам все это придумал, а затем вложил в мою голову. Легкие брызги в воздухе, крошечные пузырьки в воде, блики света. Разве возможно продумать все эти мельчайшие подробности и вплести их в иллюзию? И мы с Лиамом – тоже иллюзия. Я рассматриваю по-зимнему бледные веснушки на своих руках, гляжу на босые ноги и не нахожу ни малейшего намека на то, что мое тело – лишь образ, созданный воображением Лиама. В восхищении я оборачиваюсь к Лиаму. Несколько дней назад на его лице были следы драки, теперь же их нет. Только это обстоятельство выдает, что все происходящее мираж. – Какой у нее предел? – чуть слышно спрашиваю я. – Где кончается эта магия? – Не знаю, есть ли вообще у нее предел. Лиам говорит так спокойно и серьезно, словно речь не о чуде, а о какой-то проблеме. И я вдруг понимаю, почему клан ткачей снов презирали и преследовали. Все из-за страха. На самом деле я сейчас сплю во дворце, а вокруг меня – это пугающая иллюзия, которая куда прекраснее всего, что может предложить реальность. Любой охотно позволит иллюзии обмануть себя. Возможно, даже Лиаскай. – Думаю, Алис оказалась права, – выдавливаю из себя я. – Она почти всегда права. Что ты имеешь в виду? – Если бы Королеве служил ткач снов, она стала бы всемогущей. И расколола мир надвое. На красивом лице Лиама мелькает тень неуверенности.