Лиам молчит, но его бьет легкая дрожь. – Я вижу твои сны. И не сомневаюсь, что ты можешь их контролировать. Покажи мне во сне тюрьму. Пусть это будет лишь иллюзия – магии все равно. Увидев Лунную яму, я смогу туда перенестись. – С чего ты решила, что у тебя получится? – с вызовом спрашивает Лиам. – И вообще, вдруг мне не удастся использовать там магию? – Это же огромная тюрьма! У любой магии есть предел, поэтому даже во дворце ею защищены не все помещения. Ты ведь не думаешь, что они заколдовали всю тюрьму целиком. Я говорю так уверенно, потому что уже посоветовалась с Натаниелем. Согласно перечню заключенных, в Лунную яму никогда не заточали людей кланов. – Твоя правда, – кивает Лиам, прикусив нижнюю губу. – Они могли наложить чары на отдельные камеры, но никак не на всю проклятую дыру. Только вот не уверен… – Пообещай мне! – наклонившись, я сцеловываю все сомнения. – Одна я не справлюсь. Лиам долго думает, перебирая в уме разные варианты, и кивает: – Обещаю. – А еще кое-что пообещаешь? – прошу я. Пульсация сердца отдается в горле, так сильно я нервничаю. – Пообещай, что на этот раз поделишься со мной своими мыслями. Лиам криво усмехается: – Разве я не делюсь? – Нет, – серьезно отвечаю я. – Ты о многом умалчиваешь. Больше никакой лжи. Никаких решений, принятых в одиночку. Таково мое желание. Усмешка Лиама превращается в улыбку: – Значит, у меня тоже есть желание? Только одно? – Да, – срывается у меня с губ, и в следующую секунду я вздрагиваю. Это было ошибкой. Опять Лиам Салливан поймал меня в ловушку. Улыбка Лиама исчезает, сменяясь сожалением. – Пожелай что-нибудь другое, Майлин. Я бы с удовольствием дал тебе такое обещание – однажды я непременно это сделаю, – но оно окажется ложью. Глава 43 Связка городских свидетельств в руке кажется такой тяжелой, что я иду медленнее. Но каждый шаг уводит меня все глубже во внутреннее кольцо, делая возвращение невозможным. Одно за другим свидетельства открывают передо мной ворота. Часовые меня пропускают, хотя на этот раз я не измазала волосы углем, а просто прикрыла их капюшоном. Город очень изменился, и зима тут ни при чем. Многие дома пустуют, некоторые из них уже обветшали. В переулках вижу молодых мужчин – я стараюсь обходить их стороной. На не защищенных от ветра порогах домов просят милостыню женщины и дети. Столько попрошаек я не видела даже в самых бедных районах Дублина. Проходя мимо храма, украшенного зеркальными осколками, я вздрагиваю. Искусная мозаика на его фасаде разрушена. Прохожу еще две улицы и вижу заколоченный досками театр. К стене какого-то дома прибит порванный плакат, который призывает людей к борьбе против «короля без короны». Текст целиком прочитать не могу, потому что нижняя часть плаката вымазана чем-то бурым. Это кровь? Предостережение? Город патрулируют стражники и королевские воины верхом на лошадях. Люди проходят мимо них быстрым шагом, опустив головы, и я следую их примеру. Даже во внутреннем кольце Рубия кажется раненой и больной, а люди подозрительными, суровыми и недружелюбными, и все-таки я без труда добираюсь до центра города. Только один раз какой-то кучер громко пригрозил, что спустит на меня собак, а все потому, что я помешала его повозке. Наконец, я оказываюсь перед массивными железными воротами. Они каким-то чудом уцелели после взрыва стены: только верхний край чуть-чуть погнут, словно какой-то великан пытался открыть ворота, точно гигантскую консервную банку. А вот стена выглядит так, будто ее наскоро залатали всем, что попалось под руку. Раньше здесь были гранитные блоки, аккуратно и ровно водруженные друг на друга, а теперь их обломки скрепили известковым раствором и различными камнями. Неудивительно, что охрану на воротах удвоили, если не утроили. Собравшись с мужеством, я сжимаю кулак и три раза стучу по железным воротам так сильно, как только могу. Когда я стояла здесь в первый раз, на меня сначала не обращали внимания, а позже и вовсе прогнали. Сейчас тоже ничего не происходит. Затем на меня падает тень – это стражники выглянули из-за стены. – Чего тебе? – орет стражник таким голосом, что сразу становится ясно: ответ его не интересует. Какая-то стражница кричит: – Аудиенция была позавчера. Проваливай! Вместо ответа я снимаю с головы капюшон и смотрю вверх на стражников. Мне даже говорить ничего не пришлось. Ворота быстро открывают, и стражники обступают меня, нервно кланяясь. Все они в невероятном изумлении. – Ее Величество, – слышу я растерянные перешептывания. – Ее Величество вернулась. Королева. Наша Королева. Во имя доброй Матери и Утра. – Я желаю видеть Короля. Больше я ничего не говорю, но это и не нужно. Шесть стражников сопровождают меня через двор, один побежал вперед, чтобы предупредить Кассиана о моем прибытии. Ты очень удивишься, Король. Все изменилось. Дорожка из гравия неровная, вся в следах от сапог. Там, где раньше были манежи и пастбища, теперь находится настоящий военный полигон, на котором солдаты упражняются с мечами, а вдалеке я вижу катапульту. На цветочных клумбах лежит корка сероватого снега. Перед входом во дворец мне приходится отдать шубу, рюкзак и неприметный деревянный посох. Однако никто из слуг не осмеливается обыскать Королеву. Перед Тронным залом стоят четыре королевских воина. Распахнув украшенные диковинной резьбой двери, они проводят меня внутрь. Все это время Лиаскай успокаивающе касается моих мыслей. Однако в Тронном зале ее мягкие нити вдруг делаются острыми, как тонкие клинки: Кассиан имеет наглость принимать нас с Лиаскай, сидя на Троне. На нашем с ней Троне. Я подхожу к Кассиану, стараясь ничем не выдать своих чувств. – Мой Король, – тихо приветствую я, делая реверанс. Нельзя, чтобы Кассиан заподозрил неладное. Пусть видит, что я сломлена Лиаскай и пресмыкаюсь перед ним. Закинув ногу на ногу, Кассиан берет кубок, который стоит рядом на столике. С наслаждением поднеся его к губам, он делает глоток. – Итак, – наконец, говорит Король, – кажется, Чертополох еще на что-то сгодится. Впрочем, я в этом не сомневался. Разбрасывайся громкими словами сколько угодно, но все равно ты так же слаба, как и твоя сестра Виктория. Я на мгновение прикрываю глаза. И будто падаю. Слова Кассиана не могут мне навредить, они от меня отскакивают. Но он произносит имя сестры, пренебрежительно усмехаясь, и это выводит меня из равновесия. Внутри я словно балансирую на краю черной пропасти. И ее имени вкупе с этим издевательским тоном оказывается достаточно, чтобы я сорвалась вниз. Падаю и падаю, но никак не достигну дна. В этой пропасти царит беспросветная мгла. Вокруг лишь тени. Тени, которые меня задерживают, тени, которые тянут меня в глубину, тени, которые меня преследуют. Они шепчут и рычат, ластятся и жгут меня в своем черном пекле, высвобождая то, о чем я, занятая заботой о друзьях и попытками сделать доброе дело, совсем позабыла. Я ненавижу Кассиана. Ненавижу всем сердцем и презираю. Понятия не имею, что он сотворил с моей сестрой, о которой теперь отзывается так гнусно. Она мертва, и я знаю, что в этом виноват Кассиан. Он за все заплатит. Поэтому я здесь. Только поэтому. Я снова открываю глаза. Наши с Кассианом взгляды встречаются, и на его лице мелькает удивление. Может, он боится меня. Кассиан быстро совладал с собой, однако я осознаю, что показала ему слишком много. Он увидел во мне гнев, ненависть, непреодолимое желание мести. Что ж, всего за секунду я провалила план в самом прямом смысле этого слова. Прикидываться сломленной девушкой смысла нет, Кассиан не поверит. Нужно что-то придумать. Новую легенду. Срочно. – Ваше Величество, присаживайтесь, – льстиво предлагает Кассиан, указывая на подножие трона прямо у своих ног. Неужели все так просто? Всадить ему в ногу маленький спрятанный ножичек. Собрать немного крови. И тут же перенестись? Нет, Кассиана со всех сторон окружают королевские воины. Вытащу из сапога ножичек, и они тут же меня обезвредят. Попытка только одна, надо, чтобы она увенчалась успехом. Я не сломленная принцесса. Проклятье, я – его Королева! – В городе тебя величают Королем без короны, – невинно говорю я. – Почему же? В серых глазах Кассиана вспыхивает гнев, и я радуюсь, заметив это невольное проявление чувств. – Почему ты по-прежнему зовешься Королем? – продолжаю я. – Прежняя Королева мертва, а новая не выбирала тебя в мужья. Кассиан неохотно отводит гневный взгляд. – Оставьте нас наедине, – приказывает он королевским воинам, и те строем уходят из Тронного зала. Дверь со скрипом закрылась. Увы, но Кассиан не настолько глуп, чтобы еще раз предложить мне сесть у его ног. – Ты не Король! В лучшем случае ты всего лишь стольник, который узурпировал трон в отсутствие Королевы. А теперь я здесь, – я незаметно перевожу дух. – Кассиан, я желаю вернуть себе свой трон, свою страну и свою корону! Кассиан лениво моргает и приподнимает брови, словно говоря: «В самом деле?» Я гоню прочь мысль о том, кто такой Кассиан на самом деле, и всецело сосредотачиваюсь на другом: Король забрал у меня то, что ему не принадлежит. Думая так, я смотрю Кассиану в глаза. – Прикажешь мне покинуть Рубию? – спрашивает он, скучающе разглядывая свои ногти. – Или бросишь в тюрьму? Ах нет, прости, но в ней не осталось свободных камер. Там сидят твои люди, Мэй. Я вздрагиваю, потому что при звуке моего уменьшительного имени бездна в душе становится еще чернее. Сначала я думаю, что Кассиан имеет в виду жителей деревни. Нет, это невозможно. Даже если Натаниель с Лиамом ошиблись, конвой со множеством пленников, которые передвигаются пешком, не успел бы дойти до Рубии. Кассиан говорит о последователях Кристины. Он думает, что это они меня тогда освободили. Лиам с Алис очень постарались, чтобы все выглядело именно так. – У меня есть люди? – удивляюсь я. – Звучит интересно. Они будут защищать эту страну, когда Кеппох объявит войну? Или, может, ты объяснишь мне, почему войско Кеппоха устраивает пикники на границе?