– Все впустую, – шепчет Алис. Вдруг Лиам гневно нахмурился, моргнул несколько раз, протер глаза и снова уставился на меня. – Огня! – резко приказывает он. Натаниель тут же передает ему какой-то факел, и Лиам хватает его почти вплотную к пламени и подносит так близко к моему лицу, что я на секунду пугаюсь, что он подпалит мне ресницы. Несколько мгновений Лиам пристально изучает меня таким взглядом, словно я в чем-то провинилась. Затем он отбрасывает факел и бьет кулаком по земле, словно желая наказать опаловые прожилки в камне. – Ты чего? – дрожа от испуга, лепечу я. – Не впустую! – цедит он. – Это не прошло впустую. Майлин, за эту проклятую попытку ты заплатила не только надеждой. – Прекрати! – из моей груди вырывается скулеж. – Ты меня пугаешь. О чем ты говоришь? Мне не ответили. Натаниель и Алис тоже смотрят мне в глаза. Не знаю, что они там разглядели, но это взволновало их так же сильно, как и Лиама. – Майлин, – наконец произносит Алис, – ты помнишь глаза сестры в день твоей коронации? Лиам разочарованно вздыхает, а Натаниель гневно кривит рот, догадавшись, что Алис не знает о моей сделке с Королевой. Я ей не рассказала. – Нет, – признаюсь я. Слово на вкус горькое и едкое. – Я не помню ее. На лице Алис написано полное недоумение, но она не допытывается. – Белые пятна, – произносит Лиам, выдавливая из себя улыбку. – Твои глаза похожи на летнее небо с белыми облаками. Звучит красиво… И отчего-то его фраза задевает пустоту внутри меня, там, где должно быть воспоминание. Прекрасное или ужасное. Страх или надежда – я не знаю. – И что это значит? – я обращаюсь к Лиаму, поскольку он единственный не станет меня щадить. – Попытка стоила нам времени. Времени, которое тебе отпущено. – Сколько? Это у меня голос так ослаб или дело в потрясении, которое выкачало из меня энергию? Надо бы встать на ноги, но одна мысль об этом кажется абсурдной. Вглядываюсь в беспомощные лица. Никто не знает ответ. Дни, недели? Ясно одно: с тех пор, как мне на голову возложили корону, время моей жизни поставили на счетчик. И сейчас он начнет тикать быстрее. – Мне очень жаль, – шепчет Серафина. Она ни в чем не виновата. – Вы были очень осторожны, я знаю. Просто она слишком сильна. Слишком сильна для вас, для меня… Слишком сильна для всех нас. На меня накатывает слабость, тяжелая и темная. Так бывает, когда терпит крушение большая надежда. Лиам берет меня на руки, и я не сопротивляюсь. Обняв его за шею, утыкаюсь лицом ему в плечо. – Не знаю, что теперь делать… – лепечу я. – Не переживай, – отвечает он тихо, чтобы не услышали другие. – Я отнесу тебя домой. Трактир – это не дом, но хоть какое-то пристанище. Проснувшись утром, я уже не помню, как очутилась в постели. Лиам еще не проснулся, и в утреннем свете, проникающем через мутное окно, черты его лица кажутся совсем мягкими. Он точно спит? Да. И ему ничего не снится. Осторожно целую Лиама, и на его губах мелькает кривая улыбка. Он не просыпается. Что ж, одно из двух: или Лиам потерял слишком много сил и впал в кому, или утро начинается на удивление здорово. Встав с кровати, я босиком крадусь к туалетному столику, где ждут кувшин воды, миска и маленькое зеркальце. Зеркальце овальное с отколотыми краями. Просто праздник какой-то. Я полощу рот, умываюсь и снова полощу рот. Затем беру зеркальце и подношу его к лицу. Летнее небо с белыми облаками. Так это описал Лиам. Нет, он ошибся. В моих глазах мелькают не облака. Они кажутся белыми, но за ними скрывается лишь тьма… Это тени. Швырнуть бы это зеркальце в каменную с опаловыми прожилками стену. Хочу все сокрушить в своей… нет, чувство, которое меня охватило, это не ярость. Это что-то другое. Судорожно сжав зеркальце в руках, я немного порезалась. Как можно осторожнее кладу его обратно на столик, тихо-тихо, опасаясь разбудить Лиама. Я возвращаюсь к кровати и стягиваю с себя рубашку. Она падает на каменный пол, а я забираюсь под одеяло и прижимаюсь к Лиаму обнаженной кожей. Сегодня тебя разбудят не кошмары. Сегодня тебя разбужу я. Легонько провожу рукой по его груди, плечам, шрамам, которые он получил в этом городе. – Ты правда так крепко спишь? – шепчу я. Лиам улыбается, но глаза не открывает. – Очень крепко. Возможно, я никогда не проснусь. – Я рассказывала тебе историю об отважной девушке-рыцаре, которая должна была поцелуем пробудить от сна зачарованного дракона? – Я должен ее услышать. – Обязательно. Но вместо этого я целую Лиама. Кто знает, сколько времени у нас осталось… – Лиам? – немного погодя зову его я. – М-м? – Плевать на то, что произошло вчера. Я не могу вернуться домой. Только теперь я поняла, что за чувство вспыхнуло во мне утром несмотря на глубокие раны, оставленные осколками разрушенной надежды. Конечно, мне больно. Но еще я исполнена решимости, упругая и вязкая. Может, этой решимостью получится склеить большие осколки надежды? Лиам медленно открывает глаза: мне одного его взгляда достаточно, чтобы исправить свою ошибку. Я уже дома. – Я знаю, Майлин. Было бы замечательно. Но я знаю. Глава 30 Мы следуем нашему плану и на следующий день отправляемся в Рубию. Расставаться с Камаилом и Серафиной нелегко, хотя нам не удалось узнать друг друга получше. Прощаясь, Серафина надевает мне на шею кожаный шнурок с подвеской в виде опала, похожего на капельку. – Только носи так, чтобы никто не видел. Говорят, опал привлекает беду, но этот принесет счастье. Мы вложили в него немного того, что умеем. Открой его, когда тебе придется освободить магию. Я с благоговением сжимаю в руке переливающийся камешек. – Пожалуйста, не растрачивай волшебство понапрасну, – хмыкает Камаил. – Не пытайся разрушить винкулас или Церцерис. Одной-единственной капельке не под силу расправиться с магией, заключенной в такие артефакты. За этим лучше обращайся к нам. – Тогда что мне с ней делать? Не хочу по ошибке лишиться этого сокровища. Камаил обнимает меня: – Сама поймешь. А пока носи подвеску как украшение. К слову, она тебе очень идет. Лиам, ну чего ты дурака валяешь? Давно надо было обвесить ее драгоценностями! Ловкость рук подрастерял? – Я невнимательный, зато порядочный, – с усмешкой отвечает Лиам, запрыгивая на свою лошадь. Намекает, что пора ехать. Алис с удовольствием осталась бы в Бельдаре. Она хочет обменяться с Серафиной исследованиями магии, к тому же ей не по душе, что Натаниель едет с нами. Много раз я уговаривала его рассказать ей о произошедшем, но сколь холодна Алис, столь же упрям Натаниель. Воздух между Натаниелем и Лиамом просто бурлит. Все против того, чтобы бывший генерал ехал с нами. «Натаниель не просто друг, он и в Лиаскай вернулся только из-за меня», – неоднократно пытаюсь убедить Лиама с Алис я, но мои слова ситуацию совсем не улучшают, а, наоборот, становятся причиной новых ссор. – Ты правда веришь, что мы его найдем? – спрашиваю я Лиама, пока мы ждем еду в каком-то мрачном трактире, от которого до Рубии полдня пути. – Рубия велика, и один-единственный человек?.. Лиам делает глоток эля. – Люди вроде твоего отца не меняют своих привычек. Мы разыщем его, я в этом уверен. Ты боишься? – Очень сильно. Мы говорим о той половине папы, которая находится в Лиаскай. Друзья не ставят под вопрос мое желание вернуть его маме. Я пообещала ей, что попытаюсь, и им этого достаточно.