Из-за мигрени голова почти не соображала, слова доходили как сквозь вату. – Что это за шум? – прохрипела я. – Сирены… – Система оповещения гражданской обороны, – бесстрастно оборонил Корнефорос. – Активируется инквизиторским указом в случае ЧП национального или имперского масштаба. Но не страшись, нечестивица, здесь ты в полной безопасности. Внезапно Корнефорос сгустком ауры возник прямо передо мной, в кромешной тьме различались только его пылающие глаза. – Я говорил, что достану тебя из-под земли, а в итоге странницу доставили мне на блюдечке. И надрываться не пришлось. Чудовищное осознание потеснило боль. Я заперта в подземелье с монстром, а наверху творится неизвестно кем и чем навеянный кошмар. – Кто доставил меня на блюдечке? – Голос звучал сипло, голова норовила упасть на грудь. – Зачем? – Он непременно все объяснит, имей терпение. Пока ему хватает хлопот с Сюзереном. Полагаю, он застиг тебя врасплох, – паясничал Корнефорос. – Признаться, я и сам не сразу раскусил, кто он и кому служит. Зато сколько новых возможностей это сулит. – Рефаит шагнул ко мне, заставив содрогнуться. – Это тебе за обман, клятвоотступница. Корнефорос провел мне пальцем по щеке. От его прикосновения боль пронзила раскаленным штыком. Его рука была словно магнит, а моя челюсть – металлическая пластина, подчиненная его воле. Ладонь рефаита скользнула ниже, к горлу, задушив рвущий на волю крик, все мышцы шеи корчились в невыносимой боли. Внезапно Корнефорос потянулся к моим кандалам и вырвал их из стены. Цепи со звоном упали на пол, мои затекшие, озябшие руки повисли, словно плети. Я в оцепенении уставилась на «освободителя». – Это не одолжение тебе, а дань моей собственной клятве. – Гигант отвернулся. – До скорой встречи, странница. Уверен, наши дорожки еще пересекутся. Не дав мне опомниться, он исчез. Нарочно не заперев дверь. Я толкнула створку и заковыляла вверх по лестнице, цепляясь обеими руками за перила. От боли взгляд заволокло пеленой. Меня трясло с головы до ног, но не от холода. Я чувствовала себя выхолощенной, уязвимой, словно кто-то сорвал с меня все защитные покровы. В отеле «Гаруш» было темно и безлюдно. Где-то часы пробили одиннадцать. Фантом улавливал поблизости всего два лабиринта, что отнюдь не проясняло обстановку. Пошатываясь, я блуждала по коридорам, пока не наткнулась на знакомую лестницу и не поднялась в личные апартаменты. Первой я увидела Александру Коцию. Он лежала на боку, рядом валялся миниатюрный пистолет. Рыжие волосы закрывали лицо. Рядом распростерся мертвенно-бледный Онезим. Я бросилась к мальчику и чуть не зарыдала от облегчения, ощутив под пальцами слабое дуновение. Коция еще дышала, но рука была ледяной, пульс почти не прощупывался, под обеими ноздрями запеклась кровь. Люси Менар Фрер исчезла. Сознание вдруг прояснилось. Потемневшие губы на фоне синюшной кожи. Круги под глазами. Перчатки. Кусочки мозаики встали на место – я наконец поняла, что случилось, кто затащил меня сюда, поняла, скольких мелочей не замечала. Вслед за осознанием кровь отхлынула от лица. – Онезим? Парализованная ужасом, я подняла взгляд – и увидела на пороге Менара в сопровождении двух телохранителей. Он смотрел на бездыханного девятилетнего сына, на меня подле него, на пистолет, который вполне мог выпасть из моих рук. Не успела я опомниться, объясниться, как Менар вцепился мне в горло и опрокинул навзничь. – Решила подстраховаться, чтобы я не сорвался с крючка? – шипел он. Я пыталась бороться, но он только усилил хватку. – Второй раз посягнула на мою семью? У него оказались на удивление сильные руки. При других обстоятельствах я бы одолела его, но ярость закалила мышцы инквизитора, укрепила мускулы. Взгляд сделался пустым и диким. На лбу пульсировала вена. Свет у меня перед глазами начал меркнуть. – Где Люси? – цедил он, обжигая меня дыханием. – Вье-Орфеля забрал ее? – Папочка, нет! – Откуда ни возьмись, появилась Милен, слезы струились по ее упругим щечкам, голосок звенел от страха. – Пожалуйста… Менар растерялся и на долю секунды утратил бдительность. Не мешкая, я атаковала его фантомом и, высвободившись, оттолкнула от себя. Милен повисла на отце, словно надеясь удержать его своим хрупким телом. Я захлебывалась кашлем, лицо пылало. Стоя на коленях, Менар вытирал кровоточащий нос и задыхался почище моего. – Я десять минут назад очнулась в твоем сраном подвале. Очевидно, Люси похитил тот же человек, который запер меня там. Он же выпустил на волю пленного рефаита, – сипела я. – Вся охрана на маскараде. Кто-то осведомленный воспользовался ее двухчасовым отсутствием. Менар молча, не поворачивая головы, обнял Милен и привлек ее к себе, девочка уткнулась отцу в грудь. Телохранительница из сопровождения вызывала по рации «скорую», вторая с винтовкой наперевес контролировала лестничную клетку. – Где Фицур? – еле слышно спросил Менар. Наши взгляды встретились. – Понятия не имею. Милен цеплялась за отца. – Папочка, – твердила она трясущимися губами, – папочка, отведи нас в бункер. Пожалуйста, папочка, пожалуйста. Хотя глаза оставались пустыми, Менар стиснул зубы, точно капитулировал. Рука машинально гладила девочку по затылку. – Может, объяснишь, что творится снаружи? – потребовала я. – Сирены… – Убирайся, – прошептал он и, не дождавшись реакции, добавил: – Не заставляй меня повторять дважды, anormale. Легионер кинулся поднимать Онезима. Второй склонился над Коцией. – Помни наш уговор, – бросила я и, протиснувшись мимо охраны, спустилась на первый этаж. Промчалась через занесенный снегом двор к чугунным воротам и свернула на Фобур Сент-Оноре. Корнефорос исчез. Я очутилась на морозе совсем одна, без пальто и перчаток, способных защитить меня от пронизывающего ветра. От осознания происходящего озноб только усилился. Некто вывел меня из игры и заточил в подземелье либо до, либо после похищения Люси Менар Фрер. И я догадывалась кто, но не представляла зачем. Сирены завыли в унисон. Их звук навевал тревогу, проникал в каждую клеточку. Парижане высунулись из окон. – Это что, шутка? – крикнул кто-то. Мимо пронеслась толпа. Несмотря на отсутствие маски, в темноте никто не узнал опасную преступницу Махоуни. Но куда все бегут? Дюко наверняка в курсе. Я вытащила телефон и набрала единственный номер из списка контактов. В ухо ударили длинные гудки. Я обшаривала эфир в поисках знакомых лабиринтов, но невыносимая боль вынуждала отступить. Отчаявшись, я бесцельно бродила по улицам Парижа, смутно осознавая, куда иду. Однако стремление разыскать Кэда гнало меня вперед. Либо он видел, кто заточил меня в подвал, либо сделал это собственноручно. Даже в разгар ночи на улицах было не протолкнуться. До меня доносились изумленные, гневные возгласы, но их источник находился далеко, поэтому слов было не разобрать. Снег припорошил мне волосы, посеребрил ресницы. Я почти добралась до Сены, как вдруг погасли фонари. Все до единого. Возгласы звучали повсюду, теперь к ним добавились пронзительные крики. На мосту Инквизиции вспыхнули экраны-трансляторы. Продрогшая до костей, окоченевшая, я поравнялась с ближайшим экраном. ЭКСТРЕННОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ ОКА САЙЕНА СТАНДАРТНАЯ СЕТКА ВЕЩАНИЯ ОТМЕНЕНА ОЖИДАЙТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ LES ANNONCES RÉGULIÈRES ONT ÉTÉ SUSPENDUES TENEZ-VOUS PRÊTS POUR DES DIRECTIVES SUPPLÉMENTAIRES Я таращилась на объявление, пока буквы не начали расплываться. Силилась разгадать, что скрывается за скупыми строчками. Где Скарлет Берниш с ее дежурными репликами, где призывы сохранять спокойствие, где хотя бы намек на обоснование воздушной тревоги? Вместо этого – только слова на экране и несмолкаемый вой сирен. Кто-то схватил меня за больное запястье, вынудив содрогнуться. Передо мной вырос вещающий медиум с мутными от транса глазами. – Дьявол, – хрипел он. – Дьявол обманул тебя. – Какой еще дьявол? – Я попыталась высвободиться, но медиум еще крепче стиснул запястье. – Что ты несешь? – Третья карта. Два рога, два крыла, два копыта. – Его голос перекрывал рев сирен. По щекам струились слезы. – Почему ты пренебрегла картами, Пейдж? Почему не послушала? Не давши мне собраться с мыслями, он рухнул в снег, точно отслужившая свое марионетка. Завывания переросли в пронзительный ультразвук, от которого мороз бежал по коже. Народ бросился врассыпную. Люди выскакивали из автомобилей и мчались кто куда. Барабанные перепонки грозили лопнуть, однако я упорно брела сквозь пургу, какая-то непреодолимая сила влекла меня вперед. С каждым шагом очередной фрагмент мозаики вставал на место и мощным электрическим разрядом пронзал тело. Внезапно я вспомнила. Деталь, которую знала давно, но не придавала ей значения. Ты говорил, есть доказательство, что ты всегда будешь на моей стороне, – звучал в ушах мой собственный голос. – Доказательство, которое выдает тебя с головой… но только я способна его заметить. Мне наконец открылась истина. Слишком поздно я разрешила загадку, заданную мне Арктуром. Его лабиринт. Алые драпировки, видимые лишь призрачному страннику… Для него оплотом безопасности виделся укромный уголок, где он впервые заключил меня в объятия. Это событие потрясло его настолько, что полностью преобразило лабиринт. И определило дальнейший вектор. По какой-то нелепой причине я стала центром его вселенной. Потрясение обрушилось на меня, как удар под дых. Арктур Мезартим не предавал меня. Но своим недоверием я приговорила его, обрекла на верную смерть. Оставила прозябать во мраке. А теперь, как ни страшно, жутко, чудовищно осознавать, я не единственная могла проникать в самые сокровенные глубины его сознания. Ноги сами понесли меня вперед. Бежать предстояло долго. Возможно, его успели переправить куда-нибудь подальше, с глаз долой. Однако слепая, отчаянная одержимость гнала меня по улицам Парижа. Кэд оказался призрачным странником. Я не единственная в своем роде. И по неведомой причине он работал на врага. Я мчалась на восток, по направлению к Иль-де-ля-Ситадель. Когда поравнялась с транслятором, текст на экране сменился. ЭКСТРЕННОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ ОКА САЙЕНА