Пожилая служанка осторожно заглянула в спальню. Никита Петрович после вчерашней пьянки так и заснул – не раздеваясь, в сапогах. Однако ж, услыхав про посланца, насторожился: – Что за посланец? – Такой высокий красивый офицер. Говорит, от самого коменданта! – От коменданта?! Так зови же, зови. Вскочив с ложа, Бутурлин тут же открыл окно, впуская в апартаменты свежий утренний воздух, пахнущий жирной морской селедкой и йодом. Ворвался в комнату соленый морской ветер, надул парусами шторы, словно бы звал: хватит хандрить, будет еще немало славных дел! – Господин майор! – когда в прихожую поднялся знакомый адъютант в чине капитана, «риттер фон Эльсер» выглядел почти как огурчик. Уже успел умыться, проветриться, натянуть на всклокоченную голову модный белокурый парик… – Господин майор! Командующий желает видеть вас немедленно по очень важному делу. – Желает – увидит! – бодренько ответствовал Никита Петрович. – Дайте мне минут пять… – Пять не дам. Но пару – пожалуйста. Через пару минут оба вылетели со двора на рысях. Адъютант командующего – на вороном жеребце, Бутурлин же – на серой казенной лошади. Застучали копыта по мокрым от ночного дождя булыжникам, порыв ветра бросил в лицо риттеру холодные брызги – сейчас это было даже приятно. Слева, в проулке, показалась темно-рыжая громада собора. Ахнул колокол. Снова потянулись улицы, затем – сквер… и вот уже возникли перед всадниками белые стены Рижского замка. В свете утренних лучей радостно сверкали башни, покрытые светло-зеленой жестью, трепетал над воротами синий с золотым крестом флаг. – Ваша светлость, господин генерал… – Садитесь, риттер. Делагарди указал на гнутый венский стул, стоявший чуть сбоку от массивного конторского стола, покрытого синим казенным сукном. Комендант сидел в кресле с высокой резной спинкой, украшенной изображением трех корон, и деловито разбирал какие-то бумаги. – У меня к вам дело, майор. – Слушаю, ваше превос… Бутурлин попытался вскочить и щелкнуть каблуками, но генерал осадил, нетерпеливо махнув рукой: – Да сидите вы! Дело впрямую касается ваших погибших приятелей… – Неужто… – Да! Речь пойдет о покойных офицерах. Генерал-лейтенанте Турне и полковнике Кронмане. Как вы знаете, они погибли во время вылазки… И, насколько мне известно, погибли нелепо… Да-да, нелепо! Впрочем, кому я это говорю? Ведь это почти на ваших глазах случилось. Жаль! Жаль обоих. Вы ведь были добрыми друзьями, не так ли? – Да, – «фон Эльсер» опустил глаза. – Приятельствовали. – Ну, значит, вам и карты в руки! – тонкие губы коменданта неожиданно тронула улыбка. – Вы ведь знакомы с госпожой Элизой фон Турн, ныне – безутешной вдовою. Бутурлин согласно кивнул: – Да, я знал графиню. Вернее сказать – знаю. – Вот! – Делагарди потер руки и, зябко ежась, продолжил: – Графиня Элиза фон Турн вчера обратилась ко мне с просьбой помочь выкупить тело покойного супруга для захоронения. Даже если и не все тело выкупить, то хотя бы голову. – Голову? – удивился Никита Петрович. Комендант тряхнул париком: – Вот именно! Голову. Признаюсь, несколько странная просьба… Хотя понять вдову можно. Так вот, этим вопросом займетесь вы! – Я?! – Да-да! Раз уж вы знакомы. Понимаю, дело непростое, опасное. Вы должны будете выбраться за городские стены, договориться с русскими… С ними можно договориться, тем более у вдовы есть деньги. Да и зачем им тело убитого? Выслушав графа, Бутурлин покривил губы и поинтересовался насчет полковника Кронмана – его тело тоже надо выкупить? – Нет, – мотнул головой Делагарди. – О полковнике никто не хлопотал. Только о генерал-лейтенанте. Глава 6 За рвом, в спасенном от пожара предместье, ухали русские пушки. Подпрыгивая, плевались огнем, изрыгая ядра, несущие разрушения и смерть. Зеленовато-белый пороховой дым вскорости затянул все предместье и недавно вычищенный горожанами ров, и, гонимый порывами ветра, упрямо полез на стены. Канонада на какое-то время прекратилась – было не видно, куда стрелять. Выглянув из бойницы, Бутурлин внимательно осмотрел предместье… вернее, попытался, но из-за дыма толком ничего не увидел, и что там задумали враги – оставалось тайной. Враги… Вот ведь, в горячке обстрела так про своих и подумал! Хмыкнув, Никита Петрович подкрутил усы и повернулся к своим ополченцам, оборонявшим значительный участок стены. Вздохнул, да, положив руку на эфес шпаги, бросил устало: – Приготовиться! – К чему, господин майор? – поудобнее примащивая мушкет, тут же переспросил розовощекий увалень Брамс, сын пивовара и, честно скажем, непутевый солдат. Зато пиво варил отменное и от вражеских пуль по большому счету не прятался, хотя стрелял как бог на душу положит. В белый свет как в копеечку – что ж… кому что. – Дым, – майор покачал головой. – Под его прикрытием может быть и штурм. – Думаете? Но русские же тоже ничего не видят. – Не видят. Однако вполне могут пойти на приступ… Внимание! Целься! Залп! Мушкеты плюнули огнем и дымом. Ополченцы послушно послали пули в туман, так сказать, превентивно, и Бутурлин очень надеялся, что никого не задело. Никого из своих… там, за стенами, в предместье. Ведь это ж свои, русские, пушки, стреляли, это ж русские стрельцы и рейтары задумали сейчас… Бог знает, что они там задумывали, может статься – и ничего, но они были там, а Никита Петрович – здесь. И вынужден был сражаться! Со своими, да… Такая у него была судьба! Пороховой дым между тем развеивался, порывы ветра медленно, но верно тащили его к морю. Уже проглядывало кое-где голубое небо, а за рвом, в предместье, стали видны обгоревшие дома и зеленовато-серые деревья, какие-то жалкие, покрытые зловонной пылью войны. По краям рва лежали трупы… Точнее сказать – валялись. Они и вчера валялись, и позавчера… что-то стрельцы не торопились забирать своих. Да и вообще, никто у рва не появился… Просто снова рявкнули пушки! Просвистев в воздухе, ядра отскочили от стен… впрочем, одно – пожалуй, самое тяжелое – ударило в соседнюю башню, с грохотом отколов от нее изрядный кусок. – Вот! – глянув на своего командира, громко закричал Брамс. – Вот туда они сейчас и ринутся. – Вряд ли, – «риттер Эрих фон Эльсер» скептически хмыкнул и поежился от налетевшего ветра. Все ж таки плохое в этом году выдалось лето – холодное. – Слишком уж высока прореха, – присоединился к обсуждению приятель Брамса, сутулый портняжка Йозеф Ланс, пикинер, ради дозора на стене вооружившийся еще и пистолетом преизрядных размеров, правда – старым. – Высока, потому и не полезут. – Так у них же лестницы! А? Что скажете, господин майор? «Господин майор» ничего не успел сказать – по лестнице на прясло стены поднялся сам командующий, граф Магнус Делагарди. Как всегда элегантный, в сверкающей кирасе и каске, в синем, с желтым подбоем, плаще. – Внимание… Смирно! – Вольно, вольно, – комендант Риги и генерал-губернатор Лифляндии расслабленно махнул рукой. – Не отвлекайтесь от службы, бойцы. – Рады стараться, господин генерал! – бойцы тут же отозвались не особенно стройным хором. Командующий не обратил на них никакого внимания, не к ним и пришел – к Бутурлину. – Рейтары затевают вылазку, – подойдя к бойнице, Делагарди вытащил из-за пояса медную зрительную трубу и, приложив окуляр к левому глазу, всмотрелся в предместье. – Там их пушки… Но есть ли в достаточном количестве воины? Рейтары это выяснят, а вы… – Я с ними, господин генерал! – вытянулся Бутурлин. – Как раз удобный момент… Комендант неожиданно улыбнулся: – Да, да. Рад, что вы не забыли о просьбе бедной графини. – Кто командует рейтарами? – Капитан Грюнберг. Веселый такой здоровяк. Предупрежден и будет подчиняться вам. Идемте! – Отлично! Оставив за себя подбежавшего суб-лейтенанта, «риттер фон Эльсер» вслед за командующим спустился со стены, отдал честь и поспешно зашагал к расположенным неподалеку воротам Святого Якоба. Там уже дожидались рейтары – веселые парни на сытых конях: и продовольствия, и фуража в Риге хватало, шведские корабли заходили в порт почти каждый день. При виде Бутурлина один из молодцов, краснолицый верзила с тоненькими пошлыми усиками, поспешно соскочил с коня: – Осмелюсь доложить, господин майор – суб-лейтенант Грюнберг! Мои молодцы в полном вашем распоряжении. А вот и лошадь… Вон та, серая, в яблоках… Здоровяк показался Никите Петровичу каким-то смутно знакомым. Наверняка встречались где-то на посиделках, или, говоря по-местному – на ассамблеях. Ну да, у графини фон Турн и встречались, и не так уж давно. Еще был жив граф. Как же этого парня зовут? Кажется, Йохан… Нет. Йонс! Точно – Йонс.