Она стояла позади него, и он не мог ее видеть, когда наконец открыл глаза и дико осмотрелся вокруг, как бы не понимая, где он, и тотчас поднес руки к лицу, как бы ощупывая, на нем ли шлем. Расп поднес к его губам рюмку с водкой. – Хлебните, мистер Поф, – сказал он своим грубым голосом. Дач повиновался не говоря ни слова, и лицо его начало принимать свое естественное выражение. – Вы оставались слишком долго, мистер Дач, – заворчал старик. – Слишком долго! – повторил Дач слабым голосом, стараясь привстать. – Нет, нет, полежите несколько минут, – сказал доктор, щупая пульс больного к большому неудовольствию Распа. – Вы сказали, что я оставался слишком долго, – сказал Дач сердитым, но еще слабым голосом. – Воздух был остановлен. – Что? – свирепо закричал Расп. – Я говорю, что воздух был остановлен. – Слушайте его, – вскричал Расп, оглядываясь на присутствующих. – Послушайте, мистер Паркли, послушайте и вы, капитан, когда я сам наблюдал за всем. Воздух не был остановлен ни на одну минуту. Эстера задрожала. – Он остается слишком долго, дерется с акулами, а потом говорит, что воздушный насос не накачивали. Эстера, дико осматриваясь вокруг, с отчаянной решимостью хотела рассказать все, но глаза ее опустились, она задрожала, потому что у ног ее мужа стоял Лоре и она чувствовала, что не смеет сказать тайну и что готова сойти с ума. – Вы прошли прямо под шхуну и, должно быть, задели рукавом за лестницу. – С вами бесполезно спорить, Расп. Теперь я поправился, благодарю вас, доктор. Только я знаю наверняка, что воздух был остановлен. – А я знаю, что нет, – заворчал Расп. – Все шло, как следует! Дач встал без помощи, и Эстера со вздохом облегчения отошла, чувствуя, что не в состоянии взглянуть ему в лицо. «Но я спасла его жизнь, – вздыхала она про себя. – Я спасла его жизнь!» Задрожав от ужаса и спрашивая себя, не лучше ли ей умереть, медленно спустилась она в каюту, села возле своей койки и зарыдала. Дач улыбнулся от удовольствия, когда понял, что может ходить без головокружения. Окум снял свою соломенную шляпу, замахал ею над головой, и все матросы приветствовали Дача громкими криками. – А как же это вы остановили воздух, старый товарищ? – заворчал Окум на ухо Распу. Водолаз взглянул на него с гневом, а потом пошел чистить шлем. – Выкурите сигару, мистер Поф, – сказал Вильсон, подавая ему свой портсигар, а потом пожимая ему руку. Этому примеру последовали Паркли, капитан и Джон Стодвик, смотревший на Дача с восторгом. – Остановил воздух! – ворчал между тем Расп. – Эй ты, негр, оставь-ка в покое насос. Эти слова обращались к повару, который осматривал машину и оскалил зубы, за то, что его назвали негром. – Ну, Поф, – сказал Паркли, который до сих пор преодолевал свое нетерпение, но ужасно желал слышать о результате исследований. – Я должен поздравить вас с вашим храбрым сражением с акулой. – Для этого не требовалось большой храбрости, – сказал Дач, который теперь курил так спокойно, как будто ничего не случилось. – Я был хорошо вооружен, а мой неприятель нет. – Не был? – заворчал Расп, вытирая шлем из всех сил. – А зубы-то? Но ведь мы, водолазы, не боимся акул. – Вы чувствуете себя в силах поговорить о ваших розысках, Поф? – спросил Паркли. – Я чувствую себя в силах опять спуститься под воду, – сказал, улыбаясь, Дач, – но на этот раз я должен взять с собою острый железный прут, чтобы пробовать песок. – Теперь я пойду, – сказал Расп. – Теперь моя очередь. – Но какое ваше мнение? Что вы узнали? – спросил Паркли? – Почти ничего, – ответил Дач. – Если что-нибудь и есть, то зарыто глубоко в песке, который нам придется хорошенько расчищать, потому что, когда вы копаете яму, он опять сыплется туда. – Так вы не нашли решительно ничего? – спросил Паркли, между тем как все другие с нетерпением ждали ответа молодого человека. – Разве только вот это окажется чем-нибудь, – сказал Дач, взяв раковины из своей плетеной корзинки и подавая своему хозяину. Паркли взял дрожащими руками. – Тяжела, – сказал он, вертя во все стороны. – Эй, Расп, поскорее молоток! Старик подал орудие, с одной стороны с головкой обыкновенного молотка, а с другой с острым клинообразным концом, и мистер Паркли начал отскабливать сросшиеся раковины, и скоро обнаружилось что-то блестящее. – Любезный Дач, – вскрикнул Паркли, уронив молоток, – это серебро! Он крепко пожал руку Дачу, а лицо молодого человека вспыхнуло от удовольствия; потом, взяв молоток, отбил остальные раковины, и это оказался слиток хорошего серебра весом два фунта. – Я сейчас спущусь в воду, – сказал Расп. – Нам лучше подождать и составить какой-нибудь определенный план, – сказал Паркли, который был так же взволнован, как и его старый подчиненный. – Нет ждать не надо, – сказал Расп, надевая на себя водолазный костюм, – только перенесите лестницу на другую сторону. Вы можете составлять план, пока я пойду пробовать железным прутом. Я не успокоюсь, пока не сойду вниз. На это согласились, лестницу перенесли, и через несколько минут Расп, заткнув за пояс острый нож, с железным прутом в руке, объявил себя готовым. – Позаботьтесь, чтобы воздух не был остановлен, мистер Паркли, – сказал он. – Разумеется, – ответил тот. – Но вы не обвязались спасательной веревкой, – сказал Дач. – Мне не нужно никаких спасательных веревок, я довольно часто бывал под водой. – Вы не пойдете без этого, Расп, – повелительно сказал Паркли. – А почему? – спросил упрямый старик. – Потому что, если вы не дорожите вашей жизнью, то я не могу обойтись без вас в такое время. Старик надел шлем, ворча все время. Распорядились, чтобы опять наблюдали за акулами, Паркли приготовил динамит, Дач взял на себя смотреть за спуском, рукавом и веревками, и Расп пошел под воду, и тотчас стал пробовать прутом песок. На поверхности быстро забегали пузыри, но за движениями Распа можно было очень хорошо следить, и за ним наблюдали с большим интересом все находившиеся на палубе, как вдруг все закричали, что показываются акулы. Два чудовища медленно плыли издали. В одно мгновение Паркли подбежал к проволокам и бросил динамит так метко, что попал прямо между обеих рыб. Проволоку приложили к батарее, поднялся тяжелый столб дыма, и, когда прошло потрясение, акулы, как бы оглушенные, завертелись, и течение постепенно унесло их далеко от шхуны. Матросы радостно вскрикнули, но тотчас же Вильсон воскликнул: – Акула! Он указывал в ту сторону, где чудовище медленно приближалось к Распу, который работал, нисколько не подозревая об опасности, хотя выпрямился на минуту при взрыве динамита. – Будьте готовы со спасательной веревкой, – сказал Дач, – продолжайте действовать насосом! Он дал сигнал веревкой, Расп оглянулся и тотчас же выхватил свой нож. Сцена внизу была прекрасно видна, потому что солнце сияло так ярко, и те, которые были обязаны смотреть за спасательной веревкой и воздушным насосом, чуть не остановились, чтобы посмотреть на происходившее внизу. Суровый голос Дача заставил их подумать об их обязанности, когда Паркли воскликнул: – Он не справится с чудовищем, оно несется прямо на него. А я не смею бросить динамит, потому что может пострадать не только акула. Смотрите, смотрите, ради Бога, Дач! Она схватила его. Очень ясно можно было видеть, что акула замахала хвостом, перевернулась, так что ее белая грудь блеснула в воде, и, раскрыв свою огромную пасть, хотела схватить водолаза. В ту же минуту дернули и сигнальную, и спасательную веревку, так распорядился Дач. И Распа быстро подняли на поверхность. Акула бросилась за ним и чуть было не схватила Распа, когда его поднимали на палубу. Но чудовищу удалось схватить рукав, и как только Расп был в безопасности, Паркли бросил динамит, и убитая акула понеслась по воде. – Зачем вы меня вытащили? – заворчал Расп, как только с него сняли шлем. – Для того чтобы спасти вашу жизнь, – ответили ему. – Это гадко, вот это что, – сердито сказал Расп. – Вам никто не мешал, мистер Дач. – Вы подали сигнал, чтобы вас вытащить.