Эдуардо кивнул. Вынув из кармана зажигалку, он овеивал пламенем конец сигары, одновременно пальцами поворачивая ее во рту. Смотрел на Билли. Потом стал смотреть мимо него. Когда Билли обернулся, alcahuete стоял в дверях, рукой держась за расщепленный косяк, и дышал ровно и ничуть не учащенно. Один его глаз распух и почти закрылся, губа тоже вздулась и кровоточила, а рубашка была порвана. Небрежно дернув подбородком, Эдуардо отослал его прочь. — Конечно же, — проговорил он, — вам не верится, что мы не способны защитить себя от подонков и пьянчуг, иногда сюда забредающих? Он опустил зажигалку в карман и поднял взгляд. Тибурсио все еще стоял в дверях. – Ándale pues[292], — сказал Эдуардо. Взгляд, который Тибурсио на секунду задержал на Билли, был не более выразителен, чем если бы это смотрела какая-нибудь ползучая тварь; потом он повернулся и удалился по коридору. — Вашего друга ищет полиция, — сказал Эдуардо. — Девушка мертва. Ее тело нынче утром нашли в реке. — Черт бы вас драл. Эдуардо уставился на свою сигару. Поднял взгляд на Билли: — Вот видите, что мне приходится терпеть. — Вы просто не могли спустить ее с крючка, ведь так? — Вы же помните, о чем мы говорили в прошлый раз. — Да. Я-то помню. — Вы мне не поверили. — Я поверил вам. — Вы поговорили с вашим другом? — Да. Я поговорил с ним. — Но ваши доводы не оказали на него влияния. — Нет. Не оказали. — И теперь я ничем не могу вам помочь. Поймите. — Я пришел сюда не помощи у вас просить. — А не хотите ли подумать над вопросом о вашей собственной вовлеченности в это дело? — Вот уж моей вины тут точно нет. Эдуардо глубоко затянулся сигарой и медленно выпустил дым в сторону необитаемого центра комнаты. — Вы являете собой довольно странное зрелище, — сказал он. — Несмотря на все те убеждения, которые вы, быть может, действительно исповедуете, все происшедшее в реальности явилось результатом того, что ваш друг возжаждал чужой собственности и предпринял шаги к тому, чтобы употребить ее и присвоить, совершенно не принимая во внимание возможных последствий. Но, принимал он их во внимание или нет, им, то есть последствиям, это, конечно же, ничуть не мешает. Ведь правда же? А теперь вы врываетесь ко мне во взъерошенном и полудиком состоянии, при этом учинив погром в моем деловом офисе и покалечив моего помощника. А перед этим вы наверняка были соучастником похищения одной из находящихся под моей опекой девушек, в ходе которого она погибла. В то же время вы, насколько я понял, просите меня помочь вам разобраться с возникшими у вас затруднениями. К чему бы это? Билли посмотрел на свою правую руку. Кулак уже сильно распух. Перевел взгляд на сутенера, боком сидящего у стола, скрестив перед собой дорогие туфли. — Думаете, у меня нет поддержки? — Я не знаю, что у вас есть и чего нет. — Я слишком хорошо знаю эту страну. — Никто эту страну хорошо не знает. Повернувшись, Билли сделал шаг. Встав в дверях, окинул взглядом коридор. Потом опять обернулся к сутенеру. — Черт бы вас взял, — сказал он. — И вас, и всех вам подобных. Он сидел на железном стуле в пустой комнате, шляпу держал на колене. В конце концов дверь снова отворилась, показался полицейский, оглядел его и кончиками пальцев поманил за собой. Он встал и пошел за полицейским по проходу. Там какой-то заключенный мыл тряпкой выношенный линолеум, при их приближении отступил, пропустил их и снова принялся возить тряпкой. Полицейский стукнул костяшкой пальца в дверь капитана, отворил дверь и жестом предложил Билли зайти. Он зашел, и дверь за ним закрылась. Капитан сидел за столом, что-то писал. Поднял взгляд. И снова принялся писать. Немного погодя дернул подбородком в сторону двух стульев слева от себя. — Прошу вас, — сказал он. — Садитесь. Билли сел на один из стульев, а на соседний положил шляпу. Потом опять поднял ее и стал держать в руках. Капитан отложил ручку, сложил бумаги стопкой, подровнял ее с одного бока, с другого, отодвинул в сторону и устремил взгляд на вошедшего. — Чем я могу вам помочь? — Я пришел к вам по поводу девушки, которую сегодня утром нашли мертвой в реке. Думаю, я могу опознать ее. — Мы и так знаем, кто она, — сказал капитан. Откинулся в кресле. — Она была вашей подружкой? — Нет. Да я и видел-то ее всего однажды. — Она была проституткой. — Да, сэр. Капитан сидел, сжав ладони вместе. Подался вперед, взял со стоявшего на углу стола дубового подносика большую глянцевую фотографию, подал ее посетителю: — Это она? Билли взял фото, перевернул, вгляделся. Оторвал взгляд, посмотрел на капитана. — Даже не знаю, — сказал он. — Так сложно понять. Девушка на фотографии была похожа на восковую куклу. Ее развернули так, чтобы лучше всего была видна рана на ее перерезанном горле. Билли осторожно держал перед собой фото. Снова посмотрел на капитана: — Мне кажется, это, должно быть, она. Капитан протянул руку, взял у него фотографию и положил на место лицом вниз. — У вас есть один приятель, — сказал он. — Да, сэр. — Каковы были его взаимоотношения с этой девушкой? — Он собирался на ней жениться. — Жениться. — Да, сэр. Капитан поднял свою авторучку, стал отвинчивать колпачок. — Его имя? — Джон-Грейди Коул. Капитан записал. — А где этот ваш приятель находится сейчас? — сказал он. — Не знаю. — Вы с ним хорошо знакомы? — Да. Хорошо. — Это он убил девушку? — Нет. Капитан снова завинтил колпачок авторучки и откинулся на спинку кресла. — Ну ладно, — сказал он. — Что «ну ладно»? — Вы свободны. Можете идти. — Я был свободен и мог идти и тогда, когда пришел сюда.