— Зачем? — Можно принести молока и поставить его тут для них. — Не думаю, что они вылезут. Слышишь, как пищат? Они еще маленькие. Наверняка еще слепые. А вообще, на кой они тебе сдались? — Сам не знаю. Просто не хочется их здесь оставлять. — Может, получится их выковырять. Найти куст окотильо, вырезать палку подлинней… Джон-Грейди на это ничего не ответил, продолжал вглядываться в темноту под камнем. — А дай-ка мне твою сигарету, — наконец сказал он. Билли передал ему хабарик. — Где-то есть туда другой вход, — сказал Джон-Грейди. — Видишь, как из этого дует? На дым смотри. Протянув руку, Билли забрал у него сигарету. — Да, — сказал он. — Но логово все равно под этим валуном, а валун с Мэкову кухню. — Какого-нибудь мелкого пацаненка бы. Пацан пролез бы. — Да где ж тут пацаненка возьмешь? А кроме того, вдруг он там застрянет? — Можно привязать к его ногам веревку. — К твоей шее веревку привяжут, если с ним что-нибудь тут случится. Дай-ка мне нож. Джон-Грейди подал ему складной нож, Билли встал и куда-то удалился, а потом вернулся с веткой окотильо. Она была добрых десяти футов длиной, он сел и нижние пару футов очистил от колючек, чтобы держать рукой, и следующие полчаса они лежали и по очереди засовывали ее в нору и там крутили, пытаясь накрутить на колючки щенячью шерсть. — Мы даже не знаем, хватает ли ее длины, — сказал Билли. — Я думаю, дело в том, что нора там слишком широкая. Чтобы что-то получилось, надо ведь конец палки под них как-то просунуть, а это может выйти только случайно. — Что-то я их писка больше не слышу. — Может, куда-нибудь в дальний угол уползли или еще чего. Билли сел, вынул ветку окотильо из норы и осмотрел ее конец. — Ну что, есть на ней шерсть? — Ага. Немножко. Но там в норе, надо думать, этой шерсти видимо-невидимо. — Как ты думаешь, сколько этот булыган весит? — Да ну, на хрен, — сказал Билли. — Всего-то и надо — перевернуть его. — Да черт бы меня взял, если этот камешек весит меньше пяти тонн. Как ты его переворачивать-то собираешься? — Не думаю, что это окажется так уж трудно. — И куда его тут своротишь? — Да вот сюда хотя бы. — Ну да, он сюда завалится и перекроет вход. — И что с того? Щенки-то где-то там, сзади. — И отчего ты такой упертый? Коней ты сюда не затащишь, а если б затащил и они бы его своротили, то упал бы он прямо им на головы. — А их и не надо сюда затаскивать. Пусть остаются там, вовне. — Так ведь нет у нас такой длинной веревки. — А мы две в одну свяжем. — Все равно не хватит. Чтобы только вокруг валуна обвести, и то целая веревка уйдет. — Думаю, я могу сделать, чтобы ее хватило. — У тебя что — в седельной сумке волшебный вытягиватель веревок припасен? Да и все равно двумя конями его не сдвинуть. — Сдвинут, если им еще рычагом помочь. — Ну, ты и упертый, — покачал головой Билли. — Тяжелый случай. В жизни таких упертых не видывал. — В верхнем конце каньона есть очень крепенькие молодые деревца. Одно из них срубить мотыгой и использовать как вагу. Кроме того, можно ведь привязать к ее концу веревку, и тогда не надо будет обводить ею вокруг валуна. Одним камнем убьем двух зайцев. — Скорее, двух коней и двух ковбоев. — Эх, надо было захватить с собой топор. — Ладно, сообщи мне, когда будешь готов в обратный путь. А я пока попробую чуток вздремнуть. — Ну хорошо. Джон-Грейди поехал к каньону, держа мотыгу перед собой поперек седла. Билли растянулся на спине, скрестив ноги в сапогах и прикрыв лицо шляпой. В закутке между скалами царило полное молчание. Ни ветра, ни птиц. Не слышно было здесь и мычания коров. Билли почти уже спал, когда донесся первый удар мотыги по дереву. Он улыбнулся в темную изнанку шляпы и уснул. Возвращаясь, Джон-Грейди волок за конем ствол молодого тополя, который ему удалось свалить и очистить от веток. Получившееся бревно было около восемнадцати футов длиной, почти шесть дюймов в диаметре комля и такое тяжелое, что, влекомое на конце лассо, чуть не сворачивало на сторону парню седло. Джон-Грейди ехал почти что стоя, всем весом упираясь во внешнее стремя, левую ногу держал на весу над бревном, а конь ступал осторожно, будто на цыпочках. Добравшись до нагромождения скал, парень сошел наземь и, отвязав веревку, дал бревну упасть. Потом вошел в закут между валунами и пихнул Билли в подошву сапога: — Хорош прохлаждаться! Давай-ка просыпайся, писай, и за дело. Кругом земля горит. — Да и хрен-то с ней, пусть горит. — Давай-давай. Поможешь мне. Билли снял с лица шляпу и глянул вверх. — Ну ладно, — сказал он. К концу бревна они привязали веревку, поставили бревно стоймя позади валуна и навалили камней, соединив ими толстый конец столба с каменным пластом, торчащим из горы чуть выше по склону. Затем Джон-Грейди соединил коротким сплеснем коренные концы их лассо и вывязал на ходовом конце веревки Билли два поводка в виде буквы «Y», достаточно длинных, чтобы на концах поводков сделать петли и дотянуться ими до обоих седел. Коней поставили бок о бок, надели петли на седельные рожки и проследили, свободно ли проходит к ним веревка от конца ваги, после чего, поглядев друг на друга, сняли с коней путы и двинулись, ведя их под уздцы. Веревка натянулась. Столб изогнулся дугой. Поддерживая коней добрым словом, они вели их все дальше, и кони прилежно тянули. Билли бросил взгляд на веревку. — Если эта зараза лопнет, — обронил он, — нам тут только и останется, что в собачью нору залезть. Столб вдруг повело в сторону, но он удержался, стоял, чуть подрагивая. — Ч-черт, — сказал Билли. — Ага, он самый. Если моя деревяшка оттуда выскочит, мы залезем гораздо глубже, чем в собачью нору. — Ну да, могила тогда обоим. — Что будем делать дальше? — Слушай, ковбой, это твоя затея! Обойдя коней, Джон-Грейди вернулся к столбу, проверил его и вновь пошел к коням. — Давай-ка приналяжем еще, но будем направлять коней чуть-чуть левее, — сказал он. — Давай. Снова они повели коней вперед. Веревка натянулась и начала мало-помалу раскручиваться, вращаясь вокруг оси. Посмотрев на веревку, они перевели взгляд на коней. Посмотрели друг на друга. И тут камень сдвинулся. Начал неохотно сползать с того места, на котором покоился последнюю тысячу лет, наклонился, пошатнулся и упал в небольшую впадину, ударив в нее так, что сотрясение от него передалось им через подошвы. Столб, рухнув, загромыхал о скалы, кони, по инерции пройдя пару шагов, остановились. — А вот выкуси! — сказал Билли. Они принялись копать мягкую, искони не видевшую солнца землю, которую обнажил вывороченный валун, и через двадцать минут нашли логово. Щенки оказались в самом дальнем его конце, лежали, все вместе сбившись в комочек. Лежа на животе, Джон-Грейди сунул туда руку, вытащил одного и протянул к свету. Щенок как раз умещался на его ладони — толстенький такой, упитанный, он лишь водил туда-сюда мордочкой и щурил бледно-голубенькие глаза. — На, держи. — Сколько их там еще-то? — Непонятно.