— Это хороший вопрос. — Ну и какой на него будет хороший ответ? — Я бы сказал, что они свободны как личности. — Как что? — Как личности. Они свободны как личности. А в остальном… свободны ли они? — Он прижал к виску согнутый указательный палец. — Кто это может сказать? — Значит, если одна из них захочет уйти, она может уйти. — Они проститутки. Куда им идти? — Ну а вдруг кто-то из них захочет выйти замуж. Эдуардо пожал плечами. Поднял взгляд на Билли. — Вы мне вот что скажите… — заговорил он. — Что? — Вы заинтересованное лицо или его агент? — Я — чего? — Это именно вы хотите выкупить девушку? — Да. — Вы часто бываете в «Белом озере»? — Однажды был. — А где вы с девушкой познакомились? — В «Ла-Венаде». — И теперь хотите жениться на ней. Билли промолчал. Сутенер медленно затянулся сигарой, медленно выпустил дым в сторону сапог. — Я думаю, вы все же агент, — сказал он. — Никакой я не агент. Я работаю у Мэка Макговерна на ранчо «Кроссфоурз», что около Орогранде, — между Аламогордо, Нью-Мексико, и Эль-Пасо, Техас. Это вам кто угодно скажет. — Я думаю, вы пришли сюда по поручению третьего лица. — Я пришел сюда сделать вам предложение. Эдуардо сидит курит. — Деньги наличными, — сказал Билли. — Девушка, о которой идет речь, больна. Ваш друг знает об этом? — Я не говорил, что у меня есть друг. — Она ведь ему этого не сказала. — Откуда вы знаете, о какой девушке речь? — Ее зовут Магдалена. Билли уставился на сутенера: — Вы это поняли по тому, что я сказал про «Ла-Венаду». — Эта девушка не уйдет отсюда. Может быть, ваш друг думает, что уйдет, но она не уйдет. Возможно, даже она сама думает, что уйдет. Она очень молода. Разрешите задать вам вопрос? — Задавайте. — Что с вашим другом не так? Причем настолько, что он влюбляется в проституток. — Не знаю. — Может, он думает, что она на самом деле не проститутка? — Не могу вам на это ничего сказать. — Вы не можете с ним поговорить? — Нет. — Потому что она проститутка до мозга костей. Уж я-то знаю ее. — Наверное, знаете. — Ваш друг что — очень богат? — Нет. — Что он может предложить этой девушке? Зачем ей уходить с ним? — Не знаю. Видимо, он думает, что она влюблена в него. — Гос-споди боже ты мой! — воскликнул Эдуардо. — И вы в это поверили? — Не знаю. — Нет, вы скажите: вы в это поверили? — Нет. — И что собираетесь делать? — Не знаю. Что вы хотите, чтобы я ему сказал? — Да нечего вам ему сказать. Он много пьет, этот ваш друг? — Да нет. Не особенно. — Я пытаюсь помочь вам. Билли хлопнул шляпой себя по бедру. Бросил взгляд на Эдуардо, оглядел помещение его офиса. В углу у дальней стены маленькая барная стойка. Диван в белой кожаной обивке. Кофейный столик со стеклянной крышкой. — Вы мне не верите, — сказал Эдуардо. — Я не верю в то, что у вас в эту девушку не вложены деньги. — А я разве это сказал? — Мне показалось, сказали. — Она действительно должна мне некоторую сумму. Те деньги, что были выданы ей авансом на платья. На украшения. — Сколько именно? — Если бы я задал вам этот вопрос, вы сочли бы его уместным? — Не знаю. Вряд ли я поставил бы себя в положение, когда такие вопросы задают. — Вы думаете, я торговец белыми рабынями. — Я этого не говорил. — Но вы так думаете.