— В связи с вашим бизнесом вы много работаете в Мексике? — Нет. Бармен стоит, держит бутылку. Билли опять вынул деньги и положил на десятку еще две пятерки сверху. Бармен сгреб деньги с прилавка и положил в карман. — Un momento, — сказал он. — Espérate[145]. Билли поднял стопку виски, крутнул и выпил. Поставив стопку, провел тыльной стороной ладони по губам. Когда он снова глянул в зеркало буфетных полок, за его левым плечом, этаким Люцифером, уже стоял alcahuete. — Sí señor, — сказал он. Обернувшись, Билли устремил взгляд на него: — Это вы Эдуардо? — Нет. Чем я могу вам помочь? — Мне нужно видеть Эдуардо. — По какому вопросу вам нужно его видеть? — Хочу поговорить с ним. — Пожалуйста. Говорите со мной. Билли отвернулся, хотел еще раз глянуть на бармена, но тот отошел, чтобы обслужить других посетителей. — У меня к нему личное дело, — сказал Билли. — Черт, да не собираюсь я на него нападать! Alcahuete слегка поднял брови. — Это приятно слышать, — сказал он. — У вас какие-то жалобы? — У меня предложение, которое может его заинтересовать. — И от кого же исходит это предложение? — В каком смысле? — Ну, чьи интересы вы представляете? — Свои. Я представляю свои собственные интересы. Тибурсио долго не сводил с него глаз. — А ведь я знаю, кто вы, — сказал он. — Вы знаете, кто я? — Да. — И кто же? — Вы trujamán[146]. — Это что значит? — Вы не говорите по-испански? — Я говорю по-испански. — Вы хотите заплатить mordida[147]. Билли вынул все свои деньги и выложил на прилавок бара: — Вот: здесь восемнадцать долларов. Это все, что у меня есть. А я еще за выпитое не расплатился. — Вот и расплатитесь за выпитое. — Что? — Заплатите за выпитое. Билли оставил на прилавке пятерку, остальное спрятал в карман, убрав туда же сигареты и зажигалку. — Идите за мной. Следом за alcahuete Билли прошел через гостиную мимо проституток в их блядских нарядах. Прошел сквозь калейдоскоп разрозненных отблесков люстры и, миновав пустую эстраду, оказался у задней двери. Дверь, обитая винного цвета сукном, была без ручки. Тем не менее alcahuete каким-то образом открыл ее, и перед ними оказался коридор с синими стенами и единственной синей лампочкой, вкрученной в потолок над дверью. Alcahuete придержал дверь, Билли прошел в нее, alcahuete закрыл за ними дверь, повернулся и пошел по коридору. В воздухе висел мускусный запашок его одеколона. В дальнем конце коридора он остановился и костяшками пальцев дважды стукнул в дверь, украшенную серебряным орнаментом. Повернулся и, скрестив перед собой руки в запястьях, встал в ожидании. Прозвучал зуммер, и alcahuete отворил дверь. — Подождите здесь, — сказал он. Билли стал ждать. По коридору прошла одноглазая старуха, постучала в одну из дверей. Когда увидела его, перекрестилась. Дверь ей открыли, она исчезла за ней, и коридор, залитый успокоительным синим светом, вновь опустел. Тут серебряная дверь отворилась, и alcahuete сделал Билли знак заходить, поманив движением тонких, унизанных кольцами пальцев. Билли зашел и остановился. Потом снял шляпу. Эдуардо сидел за письменным столом, покуривая тонкую черную сигару. Он сидел боком, закинув ногу на ногу, опертую на выдвинутый нижний ящик стола, так что казалось, будто он занят разглядыванием своих роскошных сверкающих сапог из кожи ящерицы. — Чем могу быть полезен? — спросил он. Билли оглянулся на Тибурсио. Вновь перевел взгляд на Эдуардо. Эдуардо снял ноги с ящика стола и чуть повернулся во вращающемся кресле. Он был в черном костюме и бледно-зеленой рубашке с воротником апаш. Одна его рука лежала на покрытой полированным стеклом крышке стола, в ней дымилась сигара. Сидел с совершенно отсутствующим видом. — У меня для вас есть бизнес-предложение, — сказал Билли. Эдуардо приподнял свою тонкую сигарку и осмотрел ее. Вновь обратил взгляд на Билли. — Кое-что в нем вас, может быть, заинтересует, — продолжил Билли. Эдуардо еле заметно улыбнулся. Посмотрел мимо собеседника на alcahuete и опять перевел взгляд на Билли. — И мое состояние от этого резко изменится к лучшему, — сказал он. — Как здорово! Он медленно, длинно затянулся сигарой. Произвел странный элегантный жест рукой, в которой держал ее, пронеся по дуге все время ладонью кверху. Будто у него на ладони лежит что-то невидимое. Или же он привык держать на ладони нечто ныне отсутствующее. — Не возражаете, если мы поговорим наедине? — спросил Билли. Тот кивнул, Тибурсио вышел и затворил за собой дверь. Когда они остались вдвоем, Эдуардо вновь повернулся боком и, уперев в ящик стола уже другую ногу, снова положил ногу на ногу. Поднял взгляд, подождал. — Видите ли, — начал Билли, — я хотел бы купить у вас одну из девушек. — Купить, — повторил Эдуардо. — Да, сэр. — Это в каком же смысле «купить»? — Дать вам некую сумму денег и забрать ее отсюда. — То есть вы полагаете, девушки находятся здесь против собственной воли. — Не знаю, я этого не говорил. — Но вы так думаете. — Я ничего не думаю. — Разумеется, думаете. Иначе не было бы предмета для торговли. Или я не прав? — Не знаю. Эдуардо поджал губы. Долго изучал кончик своей сигары. — Он не знает! — наконец сказал он. — Вы хотите сказать, что эти ваши девушки могут в любой момент просто взять и уйти?