Ибен вспомнил о тысячах замков часов и браслетов, которые он открыл в своей жизни. Ему даже стало интересно, почему же именно сейчас, когда ему во что бы то ни стало надо открыть один-единственный замок, у него ничего не получается. Пальцы его начали ныть, и он вынужден был прекратить свои попытки. Они оба так и остались неподвижно лежать в темноте, каждый занятый своими собственными мыслями. Они даже поспали немного, но тут Ибен проснулся и резко двинул руками. — Дай-ка я попробую еще раз, Бесси, — сказал он. — Давай, пробуй, — устало ответила она и позволила ему достать еще одну заколку из своих волос. Поначалу все опять шло точно так же, как со всеми остальными заколками, но Ибен продолжал свои усилия. И вот, когда ему показалось, что он почувствовал движение замки и услышал его щелчок, тишину ночи нарушил шум автомобиля, подъезжавшего к дому. — Проклятье, — пробормотал Ибен. — Мне показалось, что у меня все получилось. — Спрячь куда-нибудь заколки, — быстро сказала Бесси. — Мы сможем попробовать опять завтра. — Я сейчас запихну их в свой задний карман. Они торопливо обыскали матрас в поисках остальных заколок, и Ибен быстро засунул их все в карман брюк. Распахнулась задняя дверь дома. — Я проверю, как они там, — сказала Уиллин. Она пересекла гостиную и рывком открыла дверь в спальню, которая и так была лишь прикрыта. Потом резким движением включила свет и вошла внутрь. — Наступило время сходить в туалет, — объявила она и подняла одеяло, чтобы отвязать от кровати ноги Бесси. — Иди-ка сюда, Джадд, — крикнула она, — помоги мне с этим. — Тут она вдруг помедлила и добавила: — А почему это одеяло все такое скомканное? Уж не валяли вы тут вдвоем дурака, а? Вероятно, именно поэтому у тебя, Бесси, волосы в таком беспорядке. — Уиллин громко захохотала. Она продолжала хохотать, когда пришел Джадд и отвязал ноги Ибена. Замолчала она лишь тогда, когда Ибен поднялся с кровати и из его кармана на пол с громким звяканьем вывалилась одна из заколок Бесси. Джадд поднял заколку и поднес поближе к глазам, чтобы как следует изучить ее. — Так вот вы тут чем занимались! — заорала Уиллин. Она повернула Бесси и принялась исследовать ее слегка поцарапанные наручники. — Посмотри-ка на это, Джадд! — продолжала вопить она. — Эти двое действительно тут вовсю занимались глупостями! — Ибен, ты уж извини, но теперь я просто вынужден тебя как следует обыскать, — резким тоном произнес Джадд. Секунду спустя он достал из заднего кармана брюк Ибена целую горсть заколок. — Придется мне устроить вам, дамочка, совершенно иную прическу, — заявила Уиллин, резкими движениями выдергивая из волос Бесси все оставшиеся там заколки. После каждой потерянной заколки волосы Бесси падали ей на плечи. — Должна тебе кое-что сказать, Джадд. Мы отсюда никуда больше не будем уезжать вплоть до завтрашнего вечера, когда у нас все уже будет упаковано и готово к делу. Еще не хватало, чтобы обнаружилась какая-то связь между тем парнем, что к нам сюда совался на днях, и этой парочкой… Слава Богу, завтра у нас тут последний день. «Неужели это будет и наш с Бесси последний день? — подумал Ибен. — Не могу в это поверить». Та же мысль металась и в голове Бесси, обретшей совершенно иной вид. Четверг, 29 декабря В девять часов утра следующего дня Риган присела на своей кровати. В одной руке у нее была чашка с кофе, в другой — телефонная трубка. Она только что набрала номер магазина «Мишмэш». — «Мишмэш» слушает, — ответил невыразительный женский голос. Женщина к тому же еще говорила, так сказать, «в нос». Риган откашлялась. — Здравствуйте, меня зовут Риган Рейли. — Очень рада за вас, — ответила женщина. — Я и сама за себя все время радуюсь, — усмехнулась Риган и покосилась на Кит, которая лежала на своей кровати. — Если вы не против, я хотела бы задать вам несколько вопросов. — Я не против. Сейчас я еще не особенно занята. Вот немного позже у нас бывает много народу, и тогда я бы точно попросила вас перезвонить в другое время. А сейчас мне, собственно, и делать-то особенно нечего. Я просто, знаете, хожу по магазину и поправляю товар на полках. — А, понимаю, — Риган поддержала разговор, потом продолжила: — Я сразу перейду к делу. Пропал один мой друг. Но я знаю, что на прошлой неделе он кое-что покупал в вашем магазине. — Да что вы говорите! — Я немного беспокоюсь по этому поводу, — призналась Риган. — Ну, вы хотя бы опишите мне его, этого вашего друга. Видите ли, у нас тут много людей бывает. У нас ведь такие доступные цены. — Я слышала об этом, — сказала Риган. — Зовут моего друга Ибен Бин. Он такой из себя… — Ибен! Так полицейские же приходили на днях и расспрашивали о нем. — Полицейские? — Да, приходили. Вот так. Да. — И что же вы им сказали? — Они хотели знать, был ли он один или еще с кем-то, ну и все такое прочее. Подробно они не расспрашивали. — А он был один? — Когда? — Ну, тогда. Он был с кем-то или один? — Нет, один. Он много времени провел, копаясь в кучах дешевых товаров, а потом купил все зеленые полотенца, что у нас были. Из-за небольшого брака они стоили дешево. А Ибен любит купить что-то подешевле. — Так вы его знаете? — О да. Ну, конечно. Надеюсь, что с ним все в порядке? Мне показалось, что полиция думает, будто он украл какую-то особенную картину, да? Но, видите ли, это как-то совершенно не стыкуется с тем, что в то утро он потратил целый час на выбор дешевых товаров в нашем магазине. — Я вот тоже именно об этом подумала, — призналась Риган. — А вообще-то он частенько к вам наведывался? — Ну, может быть, раз в месяц или примерно так. Он приезжал к нам из Аспена и смотрел, не появилось ли у нас что-то интересное. С полотенцами ему действительно повезло. Ведь он за каждое заплатил всего по девяносто девять центов. — Вы говорили, что он скупил их все до единого? — Он купил все, что у нас были. Все до единого. Я их недавно обнаружила на складе, где они валялись с давних времен. И выложила на продажу. А Ибен как раз заприметил их и все купил. — А вы уверены, что он купил всю дюжину? — спросила Риган. — Ага! Совершенно уверена. Он еще пошутил со мной, сказав, что если покупаешь дюжину пончиков, то один, тринадцатый, тебе вообще дают бесплатно. Я столь же шутливо ответила ему, что он купил у нас все зеленые полотенца и никакого тринадцатого зеленого полотенца бесплатно я ему дать просто физически не в состоянии. — Не помните ли вы, во что он был тогда одет? — Ну, вы знаете, — ответила женщина, — кажется, на нем были пальто и кепка. Его обычная одежда. Он был взволнован приближающимися рождественскими праздниками и всякими там мероприятиями и торжествами. Я еще его поддразнила, потому что он был плохо выбрит. Мне даже показалось, что он начал отращивать бороду. Он мне ответил, что так оно и есть, потому что ему предстоит играть роль Санта Клауса, а коли его борода теперь растет белой, то он решил, что она будет ему очень даже кстати на Рождество. — Она немного помедлила. — Надеюсь, что с ним все в порядке? — повторила она. — Я тоже на это надеюсь, — сказала Риган. — Я имею в виду, что он совсем не был похож на типа, который может причинить вред кому бы то ни было. — Я знаю, — согласилась Риган. — Значит, вы точно больше не продали ни одного зеленого полотенца в этом году? — Точно, ни одного. — А вы знаете, откуда они вообще к вам поступили, если уж на то пошло? — Кто его знает? А почему вы задаете столько вопросов про эта несчастные зеленые полотенца? — Я просто пытаюсь проследить маршрут перемещений и действия Ибена, — осторожно ответила Риган. Она совсем не хотела объяснять свои умозаключения по поводу только что выясненного ею факта. — Я очень благодарна вам, мисс, за вашу помощь… Извините, я даже не спросила, как вас зовут. — Фанни. — Спасибо, Фанни. И если вы еще что-нибудь обо всем этом вспомните, не могли бы вы мне позвонить? — Пожалуй, могла бы. Риган назвала Фанни номер своего телефона и положила трубку. Кит продолжала лежать на кровати, подложив под голову обе ладони. — Ну и..?