Во всех углах под потолком имелись парные приборы, по внешнему виду незнакомые Уиллу. Источников света нигде не было видно и, казалось, что стены и потолок светятся всей своей поверхностью. Размеры мебели и предметов не поразили Уилла, но он обратил внимание на абсолютное отсутствие чего-либо деревянного или металлического. Все, что видел и до чего дотрагивался Уилл, было каменное, сделанное из легкого «воздушного» камня. Даже гигантская кровать, при незначительном усилии Уилла, легко поддалась с места. Двигаясь вдоль стен, Уилл рукояткой ледоруба выстукивал каждый сантиметр, но везде звук был одинаковый — глухой, — «М-мда!» — глубокомысленно проговорил Уилл, закончив проверку стен, и подумал: «Видно я попал всерьез и надолго». Откинув ледоруб, он устало сел на кровать, и тотчас в комнате наступила темнота, в которой с трудом различались контуры мешков, лежащих в трех метрах от кровати. Уилл громко выругался. Этак, чего доброго, сноумены собираются его держать в потемках, а ему необходимо разобрать тюки, достать консервы, подкрепиться, так как с утра он чувствовал голод. Чертыхаясь, Уилл поднялся на ноги. Помещение наполнилось светом. На душе узника отлегло. «Очевидно, было временное затухание, а раз так, не мешает посидеть еще минут десять, пятнадцать» — решил Уилл и опустился на ложе. Но тут же его окутал мрак. Так повторялось несколько раз: стоило Уиллу оказаться на ногах, в комнате становилось светло, но едва он садился на кровать — наступала темнота. Наконец Уилл догадался: освещение выключается автоматически от давления на ложе. — «Остроумно, весьма остроумно!», — проникаясь уважением к сноуменам, решил Уилл, отходя от кровати и усаживаясь в одно из кресел у стола. После того, как Уилл по требованию сноумена бросил пистолет, на протяжении всего пути его преследовала мысль: напрасно он послушался. Мало ли что «предводитель» говорил по-английски. Сноумены могли, где-либо пленить англичанина и от него выучиться языку и все же остаться косматыми дикарями, которые при первом же выстреле разбежались бы, а так, как он, Уилл, в совершенстве владеет оружием, то были бы перебиты все до одного. Шествуя между двумя рыжеволосыми великанами, Уилл неоднократно на глаз прикидывал расстояние до носильщиков, шедших впереди, до «предводителя», замыкавшего группу, и рука его крепко сжимала ледоруб. Его подмывало прыгнуть вперёд, размозжить череп одному, затем второму, перебить ноги двум, и… последний убежал бы или пал бы с пробитой головой. Ведь сноумены были безоружны, а у него, кроме ледоруба преимущество внезапного нападения. Эта мысль не оставляла его до входа в тоннель. Но когда перед косматыми чудовищами послушно разверзлась стена, и Уилл оказался в комнате у него моментально изменилось мнение, о пленивших его: соорудить освещенные и хорошо вентилируемые подземные тоннели, создать помещение, в котором светом управляет кровать, могли только люди, стоящие на высшем уровне развития, обладающие исключительной культурой, и сильно развитой промышленностью, знающие химию, продуктом которой являются «камни», послужившие сырьем для кровати, стола и всего остального. Правда, все это не вяжется с внешним обликом сноуменов, во всем напоминающих огромных орангутангов. Уилл безразлично махнул рукой, подошел к тюкам и принялся распаковывать их. Все, что лежало в палатке и вне ее, сноуменами было принесено, даже винчестер с коробкой патронов и пистолет, на всякий случай, Уиллом снятый с погибшего члена экспедиции. Из тюка с консервами Уилл отобрал банку галет и паштет из куриной печёнки, полез в карман, пошарил в нем, и в усмешке скривив губы, неторопливо ощупал все карманы — ни в одном из них ножа не оказалось. Уилл отлично помнил: вчера вечером свой единственный нож он положил в карман. Неужели же в тот момент, когда «предводитель» на руки поднимал Уилла, нож выпал? Уиллу стало неприятно. Консервные банки по заказу экспедиции сделаны из особо прочной жести, покрытой сплавом непроводника тепла, а в утерянном ноже имеется специальный резак для вскрытия банок. Голыми руками консервы не возьмешь. Как нарочно, голод, с утра дававший знать о себе усилился. Обескураженный Уилл одну из банок поковырял пистолетным шомполом, постучал об пол и с досадой отложил в сторону. Оставалось одно: ждать прихода кого-либо из сноуменов и попросить нож. Не может быть, чтобы существа, пусть косматые и звероподобные, но умеющие строить подземные сооружения, не имели ножа. Решив так, Уилл налил из графина в стакан воды, залпом выпил ее и, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. Свет погас. Растянувшись на мягком матраце, Уилл почувствовал блаженство. По телу поползла приятная истома. Ему не хотелось ни думать, ни двигаться, ни есть… 9. В карантине Уилл проснулся в бодром настроении. Потягиваясь, он в уме перебрал события последних дней и пришел к выводу: в гибели экспедиции он не виновен и совесть его чиста, а то, что он оказался в плену, судьба. Что ожидает его? Во всяком-случае его не съедят и не уничтожат. Возможно попытаются от него узнать что-либо, но что «профессор» знает? Уилл усмехнулся: «профессор». Он профессор для прессы, для широкой общественности, а так… его специальность организовывать поиски ноева ковчега, «сноуменов», а если понадобится, то и Атлантиды, или сокровищ с затонувшего «Черного принца». Вскочив с постели, Уилл быстро закончил туалет и принялся искать что-либо подходящее для того, чтобы вскрыть банку с галетами и консервы. Правда, ему не хотелось есть, но подкрепиться следовало, хотя бы для того, чтобы не обессилить. Ничего не найдя, Уилл махнул рукой: «Ладно, подождем «сноуменов». Взгляд, его упал на графин, полный до краев, он стоял не там, где его ставил Уилл. Следовательно ночью «сноумены» заходили в комнату и, сменили воду. Уилл машинально налил стакан и медленными глотками выпил. Вода показалась ароматизированной приятной на вкус. …Сам перед собой рисуясь, насвистывая песенку, Уилл начал осматривать комнату и прежде всего, вынул один из ящиков «картотеки». С виду ящик был мраморным, но по весу оказался легче деревянного. В нем лежал белый цилиндр длиной до пятидесяти и в диаметре около десяти сантиметров, пустотелый, с четко выраженными короткими выступами по оси и с бесконечной узкой бороздкой, насеченной по поверхности. Повертев в руках и не поняв его назначения, Уилл водворил цилиндр на место и выдвинул подряд ящиков двадцать, В каждом из них хранились точно такие цилиндры. Предмет, внешне похожий на телевизор, при детальном, осмотре оказался каким-то прибором. Его крышка легко, отделилась и Уилл увидел внутри ящика из пластмассы «под яхонт» до ста разноцветных кнопок и пуговиц на двух щитах, значительно удаленных один от другого и опутанных тончайшей паутиной. Уилл с удовольствием поковырялся бы и в приборах под потолком, но они для него были недосягаемы. Окончив осмотр ложа и матраца, Уилл начал разбирать и рассортировывать свое имущество, сложил его в свободном углу, а затем присел к столу, раскрыл толстую тетрадь-дневник экспедиции и после записи: «Через десять минут вылетаем, настроение бодрое», поставил многоточие, вывел новую фразу и начал записывать события, развернувшиеся после старта с аэродрома — положение может измениться и дневник когда-либо окажется в руках культурных людей, которым небезынтересно будет узнать правду об экспедиции Уилла. Мысль работала четко. Перо уверенно скользило по бумаге. Чтобы закончить изложение событий предшествующих пленению, Уиллу оставалось дописать несколько строк. Он, в поисках наиболее красивой формулировки, на долю секунды закрыл глаза и вдруг за его спиной раздалось: «Добрый день мистер Уилл, надеюсь вы здоровы?». От неожиданности Уилл вздрогнул, пальцы его выпустили авторучку и он вскочил на ноги. Перед ним стоял «сноумен», говоривший по-английски. При виде косматого великана с добродушным лицом, словно вписанным в коричнево-рыжую шкуру, в Уилле проснулась злоба и чувство пренебрежения представителя высшей человеческой расы к звереобразному, низшему существу. Он отступил чуть назад и с плохо скрываемым презрением уставился на «сноумена»: — Прежде всего… — начал Уилл, но «сноумен» жестом прервал его, сел на одно из кресел и спокойно сказал: — Вы хотите знать, где вы, кем задержаны и что вас ожидает? Именно это, слово в слово, хотел сказать Уилл. Пораженный догадливостью собеседника, он молчал, а «сноумен», выдержав паузу, продолжал: — Вы находитесь в карантине подземного города Бизжайинам, принадлежащего Тришак-типаттам, что в дословном переводе означает: «Избегнувшие катастрофы» и судьбу вашу решит совет старейших, который собирается каждый Шааба то есть каждое первое число четвертого месяца. Уилл в уме начал вычислять, когда же наступит этот день. — Не утруждайте себя, — с легким смешком проговорил «сноумен», — до этого дня целый месяц. «Неужели это животное способно читать чужие мысли», подумал Уилл и в тот же момент «сноумен» сказал: «Да, иногда» — и спросил: «Ознакомились с библиотекой?». — Я по тришактипатташски не грамотен и не говорю, — угрюмо ответил Уилл, не соображая о какой библиотеке идет речь. «Сноумен» поднялся, подошел к «картотеке», из одного ящика извлек уже знакомый цилиндр, подбросил на ладони: — Наша книга. Когда-нибудь, точно такая, появится у вас и заменит пухлые, многотомные фолианты. Чтобы прочесть ее, знание азбуки и языка не обязательны. С этими словами «сноумен» цилиндр уложил в гнездо у основания «яхонтового» ящика. Послышался короткий щелчок и на стенке ящика засветился экран. Дотронувшись до него, «сноумен» проговорил: «Остается только смотреть и понимать», а затем цилиндр вынул и спрятал в «картотеку». Уилл молча стоял. «Сноумен» положил на его плечо косматую руку и сказал: — История Хришактипатга записана с первого года нашей эры. Если захотите ознакомиться с ней, начинайте с крайнего ящика, в верхнем ряду. Будьте здоровы… …Только через несколько минут после ухода «сноумена» Уилл пришел в себя и вспомнил о том, что должен был потребовать, не попросить, а именно потребовать нож. 10. В ожидании Шааба Дни шли, но «сноумен» не приходил. Правда, ежедневно графин оказывался наполненным свежей водой, которая, как понял Уилл уже на третий день заключения, содержала питательные вещества. Первые дни одиночества прошли незаметно. Уилл работал над дневником, готовился к бегству, читал газету и книгу, оказавшиеся среди вещей. Но настал день, когда им овладела тоска: писать было не о чем, газета и книга осточертели. И Уилл, переборов отвращение к изобретению «косматых», как он называл «сноуменов», взял из «картотеки» книгу и вложил в гнездо. На экране появилось сперва восточное, а затем западное полушарие со всеми материками, океанами, островами и крупными реками. Одновременно, с началом демонстрации фильма Уилл услыхал человеческую речь. Казалось, что за его спиной рассказчик приятным шепотом не только объяснял каждый кадр, но одновременно говорил о том, чего не удалось зафиксировать оператору. На экране воспроизводились мысли, запечатленные на цилиндре-«книге»: Уилл в уме «слышал» мысль историка. С первых же секунд история «Избегнувших катастрофы» увлекла Уилла. …Двенадцать тысяч лет назад… По необъятным просторам Африки, Южной Азии, Австралии и Америки бродили племена первобытных людей. А в то же время на континенте, от Гималаев до берегов Атлантического океана, простиралось Великое государство, населенное людьми, достигшими высокого уровня развития. Однажды их ученые натолкнулись на разрушительные свойства некоторых космических элементов, но кучка «атипробалов» (это слово Уилл воспринял, как «группа монополистов») завладела секретом… В толще Гималайских гор началось строительство десятка заводов-городов по выработке и переработке таинственного элемента. На высочайшей вершине земного шара соорудили установку, направленную жерлами на континент. «Атипробалы» предъявили народам ультиматум о полном и безоговорочном подчинении их власти. …На континенте начались восстания. Они перебросились в подземные города-заводы… Один из «атипробалов», пьяный маньяк, нажал роковую кнопку… Установка сработала… Планету потрясли три грандиозных взрыва. Это был конец. В подземных городах взрывы произвели незначительные разрушения, но культурное человечество постигла катастрофа… Все живое было испепелено. Температура над континентом резко упала, и наступил период последнего оледенения Европы… …Жители подземных городов — «Избегнувшие катастрофы» — в борьбе за существование, обратились к науке. Когда за медленно отступающими льдами на землю вновь вернулась жизнь, ученые Тришактипатта достигли значительного прогресса… Перед взором Уилла проходили давно минувшие события, о которых он частично помнил из учебников. …Тришактипатты не теряли связь с внешним миром. Они внимательно следили за первыми, робкими шагами новых обитателей возрождающегося континента, за их борьбой с суровой природой, за всей их историей… 11. Совет старейшин