– Детектив Риццоли, – продолжал Сперлок, – что вы увидели, когда оказались в квартире? Джейн вновь переключила внимание на окружного прокурора. – Мы увидели мужчину и женщину. Женщина лежала на спине. Ее лицо было разбито, губа кровоточила. Мужчина склонился над ней и обеими руками обхватил ее шею. – Этот мужчина сейчас находится в зале суда? – Да, сэр. – Пожалуйста, укажите на него. Она показала на Билли Уэйна Ролло. – Что было дальше? – Мы с детективом Фростом оттащили господина Ролло от женщины. Она была в сознании. Господин Ролло оказал сопротивление и в завязавшейся драке нанес тяжелый удар в живот детективу Фросту. После этого господин Ролло выбежал из квартиры. Я погналась за ним по лестнице. Мне удалось задержать его. – Своими силами? – Да, сэр. – Она замолчала. И добавила, без всякого намека на юмор: – После того как он упал с лестницы. Как оказалось, он находился в состоянии алкогольного опьянения. – Она столкнула меня, черт возьми! – взвился Ролло. Судья стукнул молотком по столу. – Я достаточно наслушался вас! Судебный пристав, выведите ответчика из зала. – Ваша честь, – адвокат поднялась со своего места, – я берусь держать его под контролем. – До сих пор вы не слишком успешно с этим справлялись, мисс Кинлан. – Он будет молчать. – Адвокат посмотрела на своего клиента. – Верно? Ролло злобно усмехнулся. – У меня больше нет вопросов, ваша честь, – заключил Сперлок и сел. Судья обратился к адвокату: – Мисс Кинлан? Виктория Кинлан встала для перекрестного допроса. Джейн еще не доводилось иметь дело с этой адвокатшей, и она не знала, чего ожидать. Пока Кинлан шла к свидетельскому месту, Джейн думала: «Молодая, роскошная блондинка. Какого черта ты взялась защищать этого подонка?» Женщина двигалась как топ-модель по подиуму; ее длинные ноги были подчеркнуты короткой юбкой и высокими шпильками. От одного только взгляда на эти каблуки у Джейн заныли ступни. Такие женщины, как Кинлан, всегда в центре внимания, и сейчас она прекрасно сознавала, что взгляды всех мужчин в этом зале прикованы к ее упругой маленькой попке. – Доброе утро, детектив, – пропела Кинлан. Сладко. Слишком сладко. Особенно если учесть, что блондинка готовилась показать клыки. – Доброе утро, мэм, – ответила Джейн, сохраняя нейтральный тон. – Вы сказали, что в настоящее время несете службу в отделе по расследованию убийств. – Да, мэм. – И какие дела вы расследуете в данный момент? – В данный момент у меня нет новых дел. Но я продолжаю… – Все-таки вы являетесь детективом бостонской полиции. Неужели сейчас нет ни одного преступления, требующего тщательного расследования? – Я нахожусь в декретном отпуске. – О! Вы в отпуске. Значит, в настоящее время вы не работаете? – Я исполняю административные обязанности. – Давайте все-таки уточним. Вы не являетесь действующим детективом. – Кинлан улыбнулась. – В настоящий момент. Джейн почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. – Как я уже сказала, я нахожусь в декретном отпуске. Даже у копов бывают дети, – добавила она с оттенком сарказма и тотчас пожалела об этом. «Не подыгрывай ей. Держи себя в руках». Но это легче сказать, чем сделать, в душном зале суда. Господи, что же у них с кондиционером? Почему все так спокойно переносят жару? – Когда у вас роды, детектив? Джейн выдержала паузу, недоумевая, к чему она клонит. – Ребенок должен был родиться на прошлой неделе, – ответила она наконец. – Роды задерживаются. – Возвращаясь к третьему февраля, когда вы впервые встретились с моим подзащитным, господином Ролло… Выходит, вы были… на третьем месяце беременности? – Протестую, – вмешался Сперлок. – Это не имеет отношения к делу. – Адвокат, – обратился к Кинлан судья, – в чем смысл вашего вопроса? – Это имеет отношение к предыдущим показаниям, ваша честь. О том, что детективу Риццоли каким-то образом удалось в одиночку задержать моего физически сильного подзащитного. – А при чем здесь беременность? – Третий месяц беременности – сложный период для женщины… – Она офицер полиции, мисс Кинлан. Задерживать нарушителей – ее работа. «Молодец, судья! Так ей!» Виктория Кинлан вспыхнула от его замечания. – Хорошо, ваша честь. Я снимаю вопрос. – Она снова повернулась к Джейн. И некоторое время смотрела на нее, обдумывая следующий шаг. – Вы сказали, что были на месте событий вместе с детективом Фростом. И приняли совместное решение войти в квартиру два-Б. – Речь шла не о квартире два-Б, мэм. А о квартире два-Е. – Да, конечно. Я ошиблась. «Да уж. Как будто ты не пытаешься подловить меня!» – Вы сказали, что постучали в дверь и представились офицерами полиции, – продолжила Кинлан. – Да, мэм. – И это действие не имело ничего общего с причиной вашего визита в тот дом. – Нет, мэм. Это простое совпадение, что мы оказались там именно в этот момент. Но когда мы понимаем, что жизнь гражданина в опасности, наша обязанность – вмешаться. – И поэтому вы постучали в дверь квартиры два-Б. – Два-Е. – И когда никто не ответил, вы выломали дверь. – Мы решили, что жизни женщины угрожают, судя по тем крикам, что мы слышали. – А почему вы решили, что это крики отчаяния? Не могли они быть криками, ну, скажем, счастья, страсти? Джейн хотелось расхохотаться от этого вопроса, но она сдержалась. – Нет, мы слышали совсем другие звуки. – А вы точно можете определить их характер? Вы улавливаете разницу? – Женщина с разбитой губой – лучшее доказательство. – Суть в том, что тогда вы этого знать не могли. Вы не дали моему подзащитному возможности открыть дверь. Вы молниеносно приняли решение и просто взломали ее. – Мы остановили избиение. – А вам известно, что так называемая жертва отказалась предъявить иск господину Ролло и они по-прежнему любящая пара? Джейн стиснула зубы. – Это ее право. – «Дура, конечно». – То, что я видела в тот день в квартире два-Е, было очевидным избиением. Там была кровь. – А моя кровь не в счет? – снова возмутился Ролло. – Вы столкнули меня с лестницы! У меня до сих пор шрам на подбородке.