— Когда это я успела дать тебе слово? — снова засмеялась. Анс улыбнулся в ответ и вдруг взял за руку. — Знаешь, — сказал он, нежно поглаживая мою ладонь, — а совсем скоро День Идины. В наших местах есть поверье, с кем проведешь ночь после праздника, с тем навсегда будешь вместе. Щеки залило горячей волной. Во-первых, от неожиданно интимного прикосновения, во-вторых, от пристального взгляда, и в-третьих — от слов. Это намек? Он мне переспать предлагает? Хотела вырвать руку — он удержал, и я воскликнула: — Что ты несешь?! Анс не сразу понял, а когда дошло — расхохотался: — Ой не могу! Не в этом смысле! Не переспать, глупая, просто провести ночь! Встретить рассвет, если хочешь. — И какое отношение это имеет ко мне? Он не ответил, только состроил хитрую физиономию и пожал плечами. Мол, все сказал, больше ничего не знаю. Сверху послышались шаги, и из-за лестничного поворота показался парень, тот самый, с повадками ар-терана — я сразу его узнала. Увидев нас, остановился. Взгляд его метнулся на мое лицо, ожег холодом ледяных глаз, затем на собеседника, потом на наши соединенные руки — мою ладонь Анс продолжал держать в своей. Четко очерченные губы скривились в презрительной ухмылке. Меня охватили смешанные чувства. Одновременно захотелось и выдернуть руку, и, напротив, позволить Ансу поглаживать ее сколько угодно, чем дольше, тем лучше, по крайней мере пока этот придурок не скроется с глаз. Но Анс тоже напрягся. Выпрямился, меряя взглядом пришельца. Отпустил мою руку, но не отошел, а наоборот, шагнул ближе и приобнял меня за плечи. — Тебе что-то нужно? — вежливо поинтересовался у парня. — Чего застыл? Тот промолчал, но теперь смотрел только на Анса, неотрывно, глаза в глаза. В воздухе запахло грозой. Я почувствовала себя неуютно: парни общались без помощи слов, одна я стояла, ничего не понимая. Наконец тот, второй, мотнул головой, ледяным голосом обронил: — Ничего. — И двинулся дальше, но даже ветерок от движения показался холодным. Меня бросило в озноб. Дождавшись, когда внизу хлопнет дверь, произнесла вслух: — Какой-то странный парень… Что он вообще здесь делает? — Живет тут, я видел его на пятом. Живет здесь? Значит, из приглашенных команд? Ведь до того, как они начали съезжаться, я всех жильцов могла по пальцам перечислить, и этого темноволосого среди них точно не было. Тоже участник межакадемических? Но тогда что он делал в подсобке тренировочного зала? Странный парень. Ох странный… Тем же вечером я столкнулась с ним снова по дороге домой после легкой тренировки вдвоем с Лидайей. Ее сразу перехватил Ларн, и они упорхнули, счастливые как голубки. Парень незаметно как тень подошел сзади и напугал меня до полусмерти, внезапно заговорив: — С какой стати опять одна шастаешь? Мало было того нападения? — Хагос! — Прижала ладонь к сердцу, бешено забившемуся от неожиданности. Полоснув меня очередным недобрым взглядом, парень продолжил: — Сейчас в академии опасно. Полно людей с неизвестными намерениями, с запретными целями, с измененной внешностью и с такими легендами, что комар носа не подточит. Любой может оказаться врагом. — О чем ты? Каким врагом? — Например, посланником Имерии. Я уставилась на него. Не то чтобы не понимала, что он говорит, но все это казалось таким далеким, что я никак не могла сопоставить его слова и реальность. Политикой интересовалась постольку-поскольку, но про Имерию конечно же знала. Раньше она была частью земель Морвенны, потом там к власти пришли жрецы Дибога, объединили несколько земель и провозгласили самоназванным государством. Пробовали завоевать и Морвенну, вернее, отхватить кусок прилегающих к их территории земель, но наши воины дали отпор. Имерия перешла на скрытые действия, шпионаж, маскируясь под тварей или разбойников, уничтожала наши поселения на диких землях. Но Лорейль, мой родной город, располагался далеко от границы с Имерией, так что сама я не только не видела ни единого имерийца, но и воспринимала их как нечто абстрактное, почти как сказку, хотя и страшную. Мы с братьями в детстве даже играли в воинов Морвенны и имерийцев, чья роль никого не прельщала, — они всегда должны были проигрывать. Так что слова темноволосого сноба показались похожими на загадочное, не имеющее смысла заклинание. Посланник Имерии? Здесь? Пока я пыталась осмыслить сказанное, парень молча смотрел на меня. Наконец спросил: — Удивлена? Не слышала? Думаю, со дня на день ректор объявит вам об этом. В академии имерийский шпион. По спине прошел холодок. Темноволосый утверждал так убедительно, что я с ходу поверила. Да и не было смысла ему врать. Для чего, попугать меня? Но представить все равно оказалось невозможно. Шпион? Один из тех, с кем я учусь? С кем бок о бок хожу на лекции? С кем, быть может, скрещу меч на ближайшем турнире? И в то же время все единожды слышанные сказки, все страшилки ожили в памяти. Отравления, покушения, нападение на меня… Может, Хен ни при чем, и это был шпион? Но мысль я отвергла — у шпиона нет причин атаковать меня, а вот у Хена есть. Не дождавшись ответа, мой непрошеный спутник настойчиво произнес: — Тот парень, с которым ты общалась. Ты знаешь, кто он, откуда? Вспомнила тут же, как Анс сказал, что он из клана Архаллы и из академии Халда Великого, в голове возник образ и черные, такие необычные для обитателя Морвенны глаза. Тем более непривычные на востоке, который находится в противоположной стороне от Имерии. А имерийцы как раз черноволосы и черноглазы. — Ты знаешь только то, что он сказал тебе, верно? — беспощадно продолжил парень. — И все равно развесила уши? Мы уже дошли до общежития, и я, так и не найдя слов для ответа, молча юркнула внутрь, когда мой спутник потянул дверь. Быстро пошла к лестнице, чтобы он не успел меня нагнать, желая остаться одной и подумать. Но меня и не собирались догонять, лишь негромко посоветовали вслед: — Не доверяй никому. Публика на стадионе поредела. Такова была первая мысль, когда я вышла на поединок по сигналу распорядителя. Со стороны было не так заметно, но с поля, обведя взглядом трибуны, увидела, что зрителей куда меньше, чем было под конец одиночного турнира. Впрочем, это естественно. Турнир развлекательный, а участники — те двадцать пять человек, что вышли в финал на одиночном. Многие родители и родственники уехали, когда их близкие не прошли, а болельщики на межакадемические еще не прибыли. Прокрутила в уме турнирную таблицу. Пять раундов, двадцать пять человек, по пять минут на схватку. Три первых тура состоятся сегодня, полуфинал и финал — завтра. Мой первый противник — дай Нигос, чтобы он не стал и последним — стихийник Амунд Клаке, второкурсник. Высокий, хотя с моим ростом почти все парни казались высокими, слегка неуклюжий на вид парень в лиловой мантии. Он стоял на другой стороне поля и подкидывал в ладони магический шар. Красивый, ярко-оранжевый, как капля смолы на солнце, шар испускал маленькие протуберанцы, но хозяина это пламя, по всей видимости, не жгло. Вообще-то здорово попробовать себя в бою с тем, с кем обычно и на тренировках не сталкиваешься — опыта сражений со стихийниками у меня почти не было. Мысленно повторила все, что о них знаю. Во-первых, у них очень жесткий щит. Придется приложить немало усилий, чтобы пробить его, и только потом можно попытаться нанести урон. Во-вторых, магия стихийников одна из самых мощных. Если мой самый сильный удар может разве что пробить чужой щит, то заклятие стихийника запросто лишит меня сознания. Значит, надо не позволить использовать сокрушительные заклятия. На худой конец приберечь свои противодействующие. В-третьих, стихийники славятся умением контролировать противника. Спутать ему ноги, навеять сон, парализовать на краткий срок — хороший стихийник знает как минимум одно такое заклинание, если не все три. И если во время действия какого-нибудь эффективного заклятия Амунду удастся погрузить меня в сон, это сразу урежет мои шансы на победу. К счастью, помимо достоинств у магии стихий есть и сложности, и главная из них — заклинания требуют времени и произносить их нужно стоя на одном месте. Не все, конечно, но самые сильные — да. Так что я могу атаковать постоянно, а Амунду, чтобы спокойно колдовать, придется сначала обездвижить меня или усыпить. Значит, моя задача — не дать ему это сделать. Прерывая мои мысли, запел рог. Заорали зрители, когда мы ринулись навстречу друг другу. Вернее, ринулась я, вызывая меч, а Амунд обходил меня по кругу, стараясь сохранять дистанцию. Первое заклятие ударило в щит, расплескалось огненными лепестками. Я и бровью не повела. Ерунда. Это соперник меня прощупывает, надеется, вдруг испугаюсь и использую сильное защитное заклинание. Но не зря мы с Лидайей столько времени в библиотеке зубрили чужие умения, — я хорошо знала подобную довольно безвредную атаку. Пока Амунд не опомнился и не вспомнил о контроле, я увеличила скорость и, оказавшись рядом, ударила мечом в щит. Раздался жалобный треск, маг отпрыгнул — но щит пробить не удалось. Ну что ж, попробуем то, ради чего я вообще сюда вышла. Глубокий вдох, обратиться внутрь себя, призвать Хранителя. Краем глаза следила за стихийником — тот наконец вспомнил, что у него есть заклинание сна, и начал его плести. У меня пять секунд. Но столько и не понадобилось. В груди расцвел знакомый огненный жар. Заполыхало алым. Меч удлинился, сам повел за собой. Одновременно у меня словно новый источник энергии, открылся. Дочитать заклинание маг не успел. Взмах, удар — и его щит рассыпался мелкими осколками. Я обалдела: с одного удара! Противник запаниковал, побелел, глаза стали как плошки. Использовал «прыжок», но я это ожидала и тут же притянула мага «удочкой». Он впопыхах накинул новый щит — видимо, заклинание было готово, но и этот разлетелся вдребезги. Раз, другой, третий… и Амунд упал на песок арены, а трибуны взорвались оглушительным ревом. Я выпрямилась, ошеломленная произошедшим. Это было так легко… Настолько легко, что появилось смутное ощущение, будто я нарушила правила, воспользовалась какой-то лазейкой и победила незаслуженно. Но все было по-честному, и уже гремел над полем голос комментатора, объявившего победу и переход во второй тур, и зрители снова скандировали запомнившееся по недавнему турниру «Сать-я-на!». Знай я о Хранителе раньше, уделала бы Хаунда в первые секунды боя. Во втором раунде моим противником стал лучник. Он оказался еще слабее стихийника, почти сразу подпустил меня к себе слишком близко и получил сокрушительный удар. Исход дуэли решился за десяток секунд. Выходя с поля, я чувствовала полную обескураженность. Пыталась убедить себя, что мне повезло, что у лучников было мало участников, поэтому неудивительно, что в число победителей вошли и не очень умелые, что противник недооценил девчонку-первокурсницу, но все равно душу затапливал благоговейный страх. Я и не представляла, что Хранитель столь силен. Если так пойдет и дальше, и впрямь могу занять первое место. Хотя, надо отдать должное, и противники пока попадались так себе. В третьем, последнем на сегодня бою, мне выпало сражаться с животноводом. Увидев его, я поморщилась — тот самый красавчик, так и не показавший своего фамильяра на церемонии награждения.