Имсен помолчал, побарабанил пальцами по пухлой нижней губе и предложил с засиявшими глазами: — Давай договоримся. В этот выходной будет развлекательный турнир, ты же участвуешь? Осторожно кивнула. Развлекательный турнир обычно проводился в промежутке после завершения внутриакадемических игр и перед началом межакадемических. В нем участвовали двадцать пять одиночек, занявших первые места в каждой категории. Они сражались между собой на вылет, пока не останется один. Никакого разделения по категориям: все решал жребий, целитель против мага, боевик против животновода и так далее… Но результаты турнира ни на что не влияли, и все воспринимали его скорее как нечто вроде разогрева перед настоящим зрелищем. — Так вот, — продолжил Имсен, — давай условимся: если ты побеждаешь, идешь к нам. Если нет… ну, там посмотрим. Как тебе? Нигос, да он сошел с ума! И в то же время понимала: он прав. Если Хранитель будет повиноваться мне… По идее, это вполне возможно. А если не смогу победить, то и толку на межакадемических от меня не будет. И я кивнула. — По рукам. Имсен первым протянул крепкую руку, лицо его сияло. * * * Узнав обо всем, Карин рассвирепел. Никогда не видела, чтобы он так злился. Даже не злился — бесновался. Мы сидели в их комнате втроем, Вейн на подоконнике, я на кровати. Карин оседлал стул напротив, но когда я закончила рассказ, он вскочил так резко, что я невольно подалась назад. А слова его вообще хлестнули как пощечина: — Ты что, идиотка? Каждый год на межакадемических люди калечатся, и ты собираешься участвовать? Самоубиться решила? Варр совсем сдурел — тебя втягивать? Даже Вейн посмотрел на брата с некоторым удивлением, а я так вообще звука не могла произнести от обиды, хотя частью разума Карина понимала. Им руководило беспокойство. Межакадемический турнир и впрямь редкий год обходился без пострадавших. Если на внутренних соревнованиях защита, наложенная лучшими целителями и артефакторами, считалась обязательной для студентов, то на всеобщих ничего подобного не было. За защиту отвечают артефекторы и целители группы, за атаку — боевики, за контроль — стихийники и животноводы. Обстановка, максимально приближенная к реальности: группа должна действовать так, как пришлось бы действовать в настоящем сражении. Организаторы полагали, что под конец третьего года обучения студенты уже должны понимать, что такое настоящая опасность и как это — сражаться в полную силу, осознавая свои возможности и слабые места, уметь работать с риском и фактической угрозой. Конечно, рядом с полем постоянно дежурила бригада целителей, смертельных случаев почти не бывало… но ключевое слово — «почти». В общем, все это я знала и понимала, и отчасти поэтому не сразу дала Имсену согласие. Но слова Карина меня задели. Прозвучало так, словно он завуалированно дал понять, что считает меня неразумной, неспособной принимать решения малолеткой. Хотя какое там завуалированно! Он прямым текстом назвал меня идиоткой! От окна примирительно отозвался Вейн: — Да ладно, у нее своя голова на плечах, не маленькая уже. Метнула в его сторону благодарный взгляд. Мне самой обида не давала и слова молвить, но он озвучил то, что я думала. Карин резко обернулся к нему: — Заткнись. Вейн сверкнул зелеными глазами, но и впрямь промолчал, а Карин снова посмотрел на меня. — Я против. — Пойду-ка погуляю. — Вейн вскочил и быстрым шагом преодолел расстояние до двери. Мы проводили его взглядами. Ясно было, сбегает, чтобы не оказаться меж двух жерновов. В принципе, правильный поступок, на его месте я бы поступила так же. Едва дверь захлопнулась, Карин сел рядом со мной и взял меня за плечи. Внимательно всмотрелся в глаза, словно искал в них согласие. Но все, на что я была способна, это молча кипеть от злости. Молчание было, пожалуй, самым разумным вариантом, ибо на язык рвалось только что-то вроде «сам дурак» или «не твое дело». Парень, напротив, заговорил спокойнее: — Сатьян, ну правда, зачем тебе это? Не терпится? Ты уже заняла четвертое место в одиночном, на следующий год соберем группу, вместе пройдем на межакадемический. А пока не дай запудрить себе голову. Вообще не знаю, с чего вдруг Имсен предложил… Я знала, но молчала. Не то чтобы я не доверяла Карину настолько, что опасалась рассказывать ему о Хранителе, но все же мне хотелось сохранить это в тайне. В Карине я не сомневалась — была не уверена в себе самой, в том, что Хранитель и впрямь выбрал меня. В том, что смогу подчинить его себе. Злость и обида потихоньку таяли. В принципе, Карин прав — если бы я решилась на подобное с бухты-барахты, это и впрямь было бы глупо. Не только сама опозорилась бы, но и группу подвела. Но он не знал и судил, исходя из той информации, которой располагал. Может, я бы и заставила себя рассказать, в чем дело, но… он совершил ошибку. Сказал, заглядывая мне в лицо: — Если честно, я вообще не хотел бы, чтобы ты выступала на таких турнирах, особенно как ведущий боевик. Все-таки ты девушка и… Он не договорил: я оттолкнула его, взметнувшись вверх, словно меня поставила на ноги необоримая сила, и процедила сквозь зубы: — Еще раз скажешь, что я должна поступать так, потому что я девушка, и получишь по роже. Карин сверкнул глазами, но промолчал. Сидел напряженный, снова злой, сжимал челюсти — желваки перекатывались под гладкой смуглой кожей. Потом сказал отстраненно: — Можешь не признавать это сколько угодно, но ты девушка, следовательно, слаба. Вторым мечником — да, вполне можешь быть, но не основным. В ушах у меня зазвенело. Едва различая среди этого шума свой собственный голос, тоже спросила тихо и отстраненно: — Я слаба? А ты помнишь, кто выиграл нашу дуэль? Если я слаба, тогда ты как? Карин вспыхнул. В глазах сверкнул гнев. Если скажет сейчас, что поддался, я выйду отсюда и вообще никогда с ним не заговорю. Кажется, он прочел эту мысль по моему лицу, потому что резко выдохнул и отвел глаза. Потом встал. Выпрямившись он был куда выше меня. И, чтобы не проиграть ему морально, я опустила подбородок и выставила вперед правое плечо, будто готовилась к схватке. — Сатьян… — Он шагнул вперед — я отступила. Тогда он остановился. — Давай не будем ссориться. Просто пойдем сейчас к Имсену, и ты откажешься. — С какой стати я буду отказываться? По лицу Карина прошла темная волна. — Если ты не забыла, мы с тобой встречаемся. — И что? — Если ты мной хоть немного дорожишь, то откажешься. Я задохнулась от возмущения. Так-так, в дело пошел шантаж?! Не дожидаясь, что Карин скажет или сделает, повернулась и выскочила наружу. Внутри все кипело от гнева. «Если ты мной дорожишь!.. Ты девушка, следовательно, слаба!» Я выросла, постоянно слушая эту песенку, под которую мне запрещали все что попало, логично это или нет. Но теперь мне почти восемнадцать, и я хочу заниматься делом, которое мне по душе. Я всю жизнь мечтала об этом. И вокруг полно девушек-боевиков — пусть не так много, как парней, куда меньше, чем стихийниц или целительниц, но все равно. Почему ради чьих-то желаний я должна уступать роль, которая мне нравится, которая мне подходит и доставляет мне огромное моральное удовлетворение? Ради того, чтобы поддержать авторитет парня, который — какая милость! — оказал мне честь встречаться со мной? От злости перед глазами все туманилось, и я даже не заметила, как преодолела дорогу от мужского общежития до своего. Пришла в себя, очутившись в чьих-то объятиях и услышав веселый голос: — О! Мечница! Подняв голову, увидела черные глаза Анса. Он посмеивался, заглядывая мне в лицо. Видимо, парень спускался, и я на всей скорости в него влетела, хорошо хоть с лестницы не снесла. Запоздало оглядевшись, обнаружила, что мы стоим на площадке между первым и вторым этажами, я держусь за полу куртки Анса, а он придерживает меня за плечи. — Куда несешься сломя голову? Заставила себя улыбнуться. Вышло паршиво, потому что Анс вдруг стал серьезным. — Что-то случилось? — Нет, ничего. Не обращай внимания. — Снова улыбнувшись, хотела уже отцепиться от него и идти дальше, как неожиданно для себя призналась: — Поссорилась с Карином. — Это тот парень, которого избили? Он твой друг? — Я отодвинулась и промолчала. — Или больше, чем друг? Анс, кажется, сказал это с намерением пошутить, но мне словно нож в брюшину загнали. Зачем я вообще согласилась встречаться с Карином? Ведь он уже тогда пытался меня шантажировать, просто я не заметила. Сказал, мы или встречаемся, или он уходит. Знал, что дорожу нашей дружбой. Замотала головой. Не буду об этом думать. Надо забыть на денек-другой, и все будет по-прежнему. Карин поймет, что перегнул палку, и я, может быть, расскажу ему про Хранителя. И вообще, сейчас надо готовиться к турниру победителей. — Круто! — невпопад обрадовался чему-то Анс. — Это прекрасная новость. Слушай, а как насчет прогулки? Покажешь мне все тут. С удивлением уставилась на него — какой резкий переход… Может, согласиться? Но потом с сожалением покачала головой. — Извини. Давай в другой раз. Не то настроение. — Ладно. Давай в другой. Как насчет завтра? Как ни расстроена была, все равно рассмеялась. Какой же он упорный! Чем-то мне это даже импонировало. — Вот завтра и решим, — ответила с улыбкой. — Эх… Ну ладно. Только потому, что знаю: девушки-боевики всегда держат слово.