— Она могла заболеть. — Горничная сообщила бы о больном постояльце. Ральф был так вежлив, как дорожный полицейский. Ладно, я тоже могу быть вежливой. — Это очень важно. — Я положила руку на его запястье и посмотрела ему в глаза. — Не могли бы вы сказать мне какая у нее машина и я посмотрю стоит ли она на стоянке? — Не могу. — Может мы вместе сходим в ее номер? — Нет. — Или вы сходите пока я здесь подожду? — Нет, мадам. Убрав свою руку я попробовала сменить тактику. — А миссис Стовер может сказать когда она в последний раз видела миссис Хоббз? Мистер Стовер сплел пальцы и положил руки на журнал. Волосы на его бледно-розовых руках были белые и кудрявые. — Вы задаете те же вопросы что и другие люди, и мы с женой дадим вам те же ответы. Без официального ордера мы не отрываем номера и не даем никакой информации о наших гостях. Все это он произнес мягким ровным голосом. — Какие другие люди? Он терпеливо вздохнул и сказал: — Я еще в чем-нибудь вам могу помочь? Я ответила ему довольно резко: — Если с Примроуз Хоббз что-нибудь случится из-за этой вашей политики, вам придется очень постараться чтобы вас не выгнали из гостиничного бизнеса. Ральф Стовер сузил глаза, но улыбку на лице оставил. Я вытащила свою карточку из сумочки и записала на ней номер своего мобильного. — Если вдруг ваше сердце смягчиться — позвоните мне. Я развернулась и пошла к двери. — Хорошего вам дня, мадам. Я услышала шорох перелистываемой страницы и как звякнул его браслет. Заведя мотор, я рванула со стоянки и помчалась к шоссе. Свернула с него где-то в 50-ти ярдах к северу. Если я правильно понимаю человеческую природу, то любопытство заставит Стовера заглянуть в номер к Примроуз. И пойдет он туда сейчас же. Быстро закрыв машину я побежала к повороту к мотелю и углубилась в лес. Я бежала по лесу параллельно грунтовой дороге пока мне не открылся вид мотеля. Интуиция меня не обманула — Ральф как раз приближался к номеру под номером 4. Он огляделся по сторонам и скользнул внутрь комнаты. Текли минуты. Пять. Десять. Мое дыхание восстановилось. Небо потемнело и поднялся ветер. Верхушки сосен взмахивали ветвями словно танцующая балерина на пуантах. Я думала о Примроуз. Хоть мы и знакомы уже несколько лет, я так мало знала об этой женщине! Была замужем, развелась, где-то у нее есть сын. Кроме этого я ничего не знала. Почему так произошло? Или она не хотела со мной делиться? Или я не удосужилась поинтересоваться ее жизнью? Относилась ли я к Примроуз как к людям которые идут рядом по нашей жизни, приносят нам почту, печатают наши рапорты, убирают наши дома, пока мы живем своими собственными интересами, не обращая на них внимания? Может быть. Но я знала Примроуз Хоббз достаточно хорошо, чтобы быть уверенной в одном: она никогда бы добровольно не оставила свою работу незавершенной. Я ждала. В черной туче сверкнула молния высвечивая ее нутро, как стоваттная артерия. Прогремел гром. Буря была не за горами. Стовер наконец появился, закрыл дверь, подергал ручку и быстро пошел по дорожке. Когда он исчез в офисе, я кругами стала приближаться к номеру 4, под прикрытием зарослей. По одну сторону от меня была задняя стена мотеля, по другую — река, а между ними я в кустах. По-прежнему оставаясь под их прикрытием, я пробиралась к двери номера 4. Шум реки бегущей по камням. Свист ветвей гнущихся на ветру. Стук сердца в моей груди. Грохот грома, слышимый уже громче и ближе. Быстрее! Я подобралась к границе кустов и осторожно выглянула. Ряд деревянных крылечек представился моему взору. На каждом к перилам была прибита черная кованная цифра с номером комнаты. И снова меня не подвела интуиция — я стояла в 5-ти ярдах от четвертого номера. Глубоко вздохнув, я быстро пересекла это расстояние и поднялась на две ступеньки к двери. Протянула руку и дернула наружную сеточную дверь. Она со скрипом открылась. Ветер вдруг стих и звук получился слишком громким. Я замерла. Тишина. Проскользнув между наружной и внутренней дверями, я прислонилась к стеклу и заглянула внутрь. Бело-зеленые шторы мешали разглядеть комнату. Я подергала ручку — заперто. Прикрыв наружную дверь, я подошла к окну, но тут висели те же бело-зеленые шторы. Я заметила небольшую щель между рамой и подоконником и попыталась толкнуть раму. С рамы посыпалась кусочки краски. Я толкнула еще раз и окно со скрипом поднялось на дюйм. Я застыла от страха — для меня этот звук был словно пушечный выстрел, и мысленно я уже видела как Ральф несется из своего офиса, держа в руках «Смит и Вессон». Я глубже просунула ладони, обхватив раму. То чем я занималась было противозаконным, и я прекрасно знала это. Влезть в номер Примроуз явно было неправильным поступком, учитывая мое нынешнее положение. Но мне нужно было удостовериться что с ней все в порядке! Позже, если вдруг с ней что-то случилось, я, по крайней мере, буду знать что сделала все что в моих силах. И, если быть честной, мне это нужно было для себя. Мне надо знать что случилось с этой пропавшей ногой! Мне надо найти Примроуз и доказать этой толпе мужиков что они ошибались! Я напряглась и толкнула еще раз — окно поднялось еще на дюйм. И тут я услышала как первые капли дождя упали на крышу и на крыльцо. Затем у моих ног стала скапливаться вода. Я поднапряглась и открыла окно еще на пару дюймов. Именно в этот момент грянул ливень. Сверкнула молния, прогромыхал гром и дождь ливанул стеной, заливая крыльцо. Я бросила раму и прижалась к стене, стараясь спастись от ливня. В считанные секунды дождь намочил мои волосы и стекал по лицу и ушам. Одежда облепила мое тело словно папье-маше на проволочном каркасе какой-нибудь игрушки. Тонны воды лились с крыши. Вода прибивала траву к земле, образуя в ней ручьи. В водостоке над моей головой тоже, судя по всему, бурлила целая река. Ветер гонял листву по земле, кидал ее о стену и забрасывал ими мои ноги. Воздух был пропитан запахами мокрой земли, леса, и бесконечного количества существ, спрятавшихся в своих норах и дуплах. Обняв себя за плечи я, дрожа, стояла прижимаясь к двери. Наблюдала как капли разрывают паутину. Ее создатель, маленький коричневый паучок, тоже наблюдал за этим, сидя в щели отделочной филенки. Тут и там появлялись островки. Целые континенты. Множество различных видов живых существ смывало с лица земли. Вдруг мой мобильный завибрировал и от неожиданности я чуть не скатилась с крыльца. Я ответила. — Без комментариев! — сразу же объявила я, ожидая что это очередной журналист. Прямо над верхушками деревьев блеснула молния. Где-то грохнул раскат грома. — Где ты, черт побери? — послышался голос Люси Кроу. — Ливень начался так неожиданно. — Ты что на улице? — А ты вернулась в Брайсон-Сити? — Я все еще в Фонтана-Лейк. Может перезвонишь мне когда будешь дома? — Это будет не скоро. — У меня совсем не было желания объяснять ей почему. Кроу с кем-то заговорила, потом снова вернулась ко мне: — Боюсь у меня плохие новости. Я в трубке услышала какие-то голоса и треск полицейского радио. — Кажется мы нашли Примроуз Хоббз. Глава 20 Пока я встречалась с вице-губернатором сотоварищи, в одной гавани владельцы катера наткнулись на труп. Однажды, следуя традиции, Гленн и Айрин Бойнтон встали на рассвете, влились в обычную утреннюю спешку, накупили приманки, затарили свой переносной холодильник сендвичами и банками с газировкой. И вот, вчера вечером, когда Айрин пришла проверить свой катер, ее привлекло нечто странное в воде, и она подошла к концу пристани. Вглядываясь в воду, Айрин пришла в ужас оттого, что из воды на нее смотрели два открытых глаза. Следуя инструкциям Кроу, я нашла Фонтана-Лейк, и узкую грязную дорожку ведущую к берегу. Дождь уже кончился, но листья еще дрожали от падающих капель. Я ехала по лужам, разбрызгивая по сторонам грязную воду. На пристани я увидела пару полицейских машин, эвакуатор и скорую помощь, заливающих стоянку красно-желто-синим светом своих мигалок. Пристань тянулась далеко вдоль берега. Здесь был старый пункт проката, заправка и магазин, а по обеим сторонам далеко в воду врезались узкие деревянные причалы. На углу здания хлопал на ветру матерчатый флюгер, неприятно контрастируя своими яркими красками с мрачной сценой внизу. Помощник шерифа на южном причале разговаривал с парой в джинсовых шортах и ветровках. Они стояли напряженные и очень бледные. Кроу стояла на крыльце офиса и беседовала с Томми Олбрайтом, больничным патанатомом, который время от времени проводил вскрытия для судебной экспертизы. Это был тощий и морщинистый старичок, с зачесанными назад седыми волосами. Он занимался вскрытиями с доисторического периода, но мне еще не приходилось с ним работать. Олбрайт увидел как я подхожу и протянул руку. Мы обменялись рукопожатием и я кивнула Кроу. — Я так понимаю вы знали жертву. И Олбрайт кивнул в сторону машины скорой помощи. Дверцы были раскрыты, и внутри был виден белый мешок на раскладной каталке. Неровности мешка указывали на то что он уже не пуст. — Мы ее вытащили как раз перед бурей. Хотите взглянуть? — Да. Нет! Я не хочу делать этого! Не хочу быть здесь! Не желаю идентифицировать труп Примроуз Хоббз! Но мы подошли к машине и влезли внутрь. Даже с открытыми дверями характерный запах ударял в нос. Я сглотнула. Олбрайт расстегнул молнию на мешке и нас обдало тошнотворной смесью донного ила, гниющих водорослей и водной живности, плюс еще запах гниющей плоти. — Думаю в воде она пробыла 2–3 дня. Тело не сильно распухло. Сдерживая дыхание, я заглянула в мешок. Это была Примроуз Хоббз, но на себя не похожая. Опухшее лицо, раздутые, как у тропической рыбы, губы. Темная кожа отслаивается кусками, обнажая бледную плоть, придавая ее телу жуткий вид. Угри или рыбы обглодали ее веки и погрызли щеки, нос и лоб. — С установлением причины смерти проблем не будет. — Сказал Олбрайт. — Тайрелл приказал провести полное вскрытие. Запястья Примроуз были связаны электрическим шнуром, и на шее я разглядела тонкую проволоку.