К горлу подкатил комок желчи, я сглотнула пытаясь сдержаться. — Задушена? Он кивнул. — Этот подонок обвил вокруг шеи проволоку и затянул узел сзади каким-то инструментом. Очень эффективно перерезает глотку. Я прикрыла ладонью лицо и наклонилась ближе. Кожа на шее Примроуз с одной стороны была содрана. Видимо она ногтями поцарапала когда пыталась освободиться, а проволока разорвала кожу сильнее. — Это она, — произнесла я, и выскочила из машины. Мне нужен был воздух! Тонны свежего воздуха. Добежав до конца одного из причалов я стояла там, обхватив себя руками. Вдалеке послышался шум мотора от катера, приблизился, снова отдалился. Под ногами шумела волна. В береговых зарослях квакали лягушки. Жизнь продолжалась, невзирая на смерть одного из своих созданий. Я вспоминала Примроуз, как она хромала к моей машине на стоянке у морга, в нашу последнюю встречу. 62-летняя женщина с медицинской степенью, с проблемами лишнего веса, профи в картах и любитель салата из сельдерея. Вот. Кое-что я все же знаю о своей подруге. Моя грудь содрогнулась от всхлипов. Спокойно! Глубокий вдох. Думай! Что могла Прироуз знать, видеть или сделать, если с ней так жестоко поступили? Это из-за того что она была связана со мной? Снова дрожь по телу и еще один глубокий вздох. Или я преувеличиваю свою роль в этом деле? Ее смерть была случайной? Мы, американцы, первые в мире по убийствам. Примроуз Хоббз была связана и задушена из-за своей машины? Бессмысленно. За это не так связывают и не душат проволокой. Это подготовленное убийство и она была предназначена в жертву. Но почему? Услышав как хлопнула автомобильная дверца, я обернулась. Медики садились в кабину скорой. Секунду спустя мотор взревел и машина поползла по грунтовке наверх. Прощай, мой друг. Если я виновата в том что с тобой случилось, прошу — прости меня! У меня задрожали губы, и я с трудом сдержалась чтобы не разреветься в голос. Ты не будешь плакать! Но почему же нет? Зачем сдерживать слезы скорби по милому и хорошему человеку? Я стала смотреть на озеро. Небо уже прояснилось и сосны на противоположном берегу казались черной стеной на фоне розового заката. Это мне напомнило кое-что. Примроуз любила закаты. Я смотрела на закат и плакала пока не почувствовала злость, а за ней пришло еще одно чувство. Во мне разгорался жгучий огонь ярости. Обуздай свой гнев, Брэннан, и используй его! Поклявшись найти ответы на все вопросы я глубоко вздохнула и вернулась к Олбрайту и Кроу. — Какая у нее была машина? Кроу заглянула в свои записи. — Синяя «Хонда Цивик» 94 года. Номера Северной Каролины. — У «Ривербэнк-Инн» на стоянке такой не было. Кроу посмотрела на меня с удивлением. — Машина наверное уже на полпути в Саудовскую Аравию, — сказал Олбрайт. — Я уже рассказывала что жертва помогала мне в моей расследовании? — Да, и я об этом хочу поговорить, — согласилась Кроу. — Нашли здесь что-нибудь? — Ищем. — Следы шин? Людей? — спросила я, и как только слова были произнесены, я поняла насколько глупы эти вопросы. Такие вещи ливень давно смыл. Кроу отрицательно покачала головой. — Я осмотрела пикапы и внедорожники на стоянке, которые оставили рыбаки и беззаботные отдыхающие. В доках стояли две 16-футовые лодки. — Есть какие-то зацепки к этой пристани? — Здесь все сдается в аренду. — Что означает много народу ежедневно здесь бывает. Довольно шумное место для сокрытия трупа. — Люди здесь находятся до 8 вечера. Обычно после этого часа здесь уже тишина. Я посмотрела на парочку с бледными лицами. Они остались одни, стояли, засунув руки в карманы и не зная что дальше делать. — Это владельцы? — Гленн и Айрин Бойнтон. Они говорят что бывают тут каждый вечер до 11 и возвращаются к 6 утра. Они живут недалеко. И Кроу указала рукой на дорогу. — Они сказали что по ночам сюда приезжают машины. Думали что подростки шалят на своих яхтах. Но никто не видел и не слышал ничего уже 3 дня. Что очень плохо. Преступник не станет шуметь, чтобы все знали что он тут топит труп. Ее зеленые глаза осмотрели пристань и вернулись ко мне. — Но ты права. В полумиле отсюда есть тропа ведущая к озеру. Думаем, что именно там все случилось. — 2–3 дня это слишком долго чтобы тело сюда принесло. Наверное труп болтался «топляком» какое-то время, — добавил Олбрайт. — Топляком? — ужаснулась я его черствости. — Извините. Профессиональный жаргон. Означает, что тело могло зацепиться за корягу. Мне было даже страшно задавать следующий вопрос. — Сексуальное насилие? — Одежда и нижнее белье на месте. Я, конечно, проверю на сперму, но сомневаюсь что что-то будет. Мы стояли в тишине сгущающихся сумерек. За нашими спинами волна билась о деревянные причалы. Холодный ветер с озера приносил запах рыбы и топлива. — Зачем кому-то душить пожилую женщину? — Этот вопрос скорее был не для моих собеседников, а для меня самой. — А зачем все эти подонки делают то что они делают? — Вопросом на вопрос ответил Олбрайт. Я оставила их и пошла к машине Райана. Эвакуатор и скорая помощь уехали, но полицейские машины остались и синий свет их мигалок заливал грязную стоянку. Я сидела в машине и смотрела на сотни отпечатков ног, оставленных врачами, рабочими эвакуатора, полицией, патанатомом и мной. Место последней катастрофы Примроуз. Я повернула ключ и поехала в сторону Брайсон-Сити, заливаясь слезами. ------------------ Когда позже вечером я проверяла свои сообщения я увидела одно от Люси Кроу. Перезвонила и рассказала ей все что знала о Примроуз, включая и нашу с ней встречу у морга. — Так теперь и нога и все бумаги по ней исчезли? — Об этом я и говорю! Примроуз была наверное последней кто все это видел. — Паркер Дэвенпорт сказал что она взяла это. Вернула? — Правильный вопрос. — Расскажи о мерах безопасности. — У всех сотрудников DMORT и у медперсонала есть удостоверения, как и у всех в вашем департаменте и в полиции Брайсон-Сити, кто работает с секретными делами. Охрана проверяет удостоверение на входе и еще в самом морге есть журнал посещений, где надо расписаться. Ежедневно на ваш пропуск наносится новый цветовой код. — Зачем? — Кто надумает подделать удостоверение, не сможет узнать цветовой код определенного дня. — Что там после рабочего дня? — Сейчас там осталось мало людей, в основном компьютерщики, писари да некоторые медработники. Ночью там никого, кроме твоего помощника или копа из Брайсон-Сити. Я вспомнила вице-губернатора с его видеозаписью. — На воротах есть камера видеонаблюдения. — Что насчет компьютеров? — У каждого кто имеет высший допуск есть свой пароль, но очень мало людей имеют право изменять или удалять данные.