Даниэль Винета был чероки. Интересно, он жил в резервации когда пропал? Я не смогла этого вспомнить. И через 15 минут я уже была там. Когда-то чероки жили на территории Северной Америки протяженностью в 135 тысяч миль, включавшей земли восьми нынешних штатов. В отличии от остальных индейцев, ставших популярными благодаря вестернам, чероки жили в деревянных хижинах, носили тюрбаны и позже приняли европейский стиль одежды. При помощи алфавита Секвойи[20] их язык стал понятным в 1820-х годах. В 1838 году, во время самой печально известной предательской кампании, индейцев чероки прогнали с их земель за 1.200 миль, в западную Оклахому. Этот поход потом окрестили Дорогой Плача. От переживших это страшное время и пошел род западных чероки. Восточные чероки появились от немногих укрывшихся в горах Смоуки-Маунтин. Проезжая мимо указателей «Индейская деревня Оконалафти», «Музей индейцев чероки», театр под открытым небом «На родных холмах», я, как обычно, почувствовала злость на несправедливость и жестокость судьбы. Невзирая на коммерческое использование, эти современные предприятия все же являются попыткой сохранить свое наследие и демонстрируют упорство народа, который мои благородные предки — американские пионеры, жестоко обманули. Рекламные щиты казино «Харра» и гостиницы «Чероки-Хилтон» живое доказательство тому что потомки Секвойи прекрасно воспринимают культурные заимствования. Так же поступают и чероки из города, где магазины с кожаной одеждой, ножами и мокасинами стоят стена к стене с сувенирными торговыми центрами, магазинами бузделушек, ларьков с мороженым и фаст-фудом. «Индейский магазин», «Пятнистая лошадка», «Лавка Тамагавка», «Скво и Бак». Крыши в виде вигвамов и разукрашенные индейские тотемные столбы у входных дверей. Экстраординарное псевдоискусство коренных жителей. После нескольких безуспешных попыток где-нибудь приткнуться на Хайвей 19, я все же нашла за несколько кварталов до главной улицы небольшую парковку. На следующий час я влилась в реку туристов, снующих по тротуарам среди всей этой коммерции. Я восхищалась настоящими пепельницами чероки, брелками, чесалками для спины и тамтамами. Я разглядывала подлинные деревянные тамагавки, керамических буйволов, одеяла с акриловой нитью, пластиковые стрелы, и удивлялась всему этому под частый звон кассовых аппаратов. В Северной Каролине когда-то жили буйволы? И кто кого теперь обманывает? — так я думала пока наблюдала за молодым человеком купившим за семь долларов головной убор индейцев с ярким оперением. Несмотря на торгашеский дух, я все-таки была рада вырваться из моей реальности, где присутствуют женщины с прокушенными грудями, малыши с вагинальными разрывами, бомжи с животами полными антифриза и оторванные ноги. Индейские перья на голове гораздо лучше насилия и смерти. Также меня радовало то, что я хоть ненадолго вылезла из болота непонятных отношений. Я купила себе почтовых открыток, помадку с арахисовым маслом, карамельное яблоко, и все мои разногласия с Ларком Тайреллом, путаница с Питом и Райаном остались в другой галактике. Проходя мимо магазина кожи «Бут-Хилл» я внезапно поддалась импульсу что-нибудь купить. У кровати Пита я заметила тапочки, которые Кэти подарила ему когда ей было шесть. Я куплю ему мокасины в знак благодарности за то, что он поднял мне настроение, или что там он мне поднял. Шагая между полками, ко мне пришла еще одна гениальная мысль: может прекрасная имитация обуви коренных американцев также порадует и Райана, потерявшего друга? Отлично. Одним выстрелом убью двух зайцев. С Питом все ясно — 11 размер это простой «большой» для мокасин. А какой же, черт возьми, размер обуви у Райана? Я сравнивала размеры, размышляя, подойдет ли «экстра большой» для мужчины ирландско-канадского происхождения из Новой Скотии ростом в шесть футов три дюйма, как меня вдруг осенило. Стопа. Солдаты в Юго-Восточной Азии. Записи отдельно для азиатов, черных и белых американцев. Сработает? Хватит ли для этого данных? Схватив «большой» и «экстра большой» я побежала на парковку, желая сейчас же оказаться в своем номере чтобы посмотреть в свой блокнот. Подбегая к своей машине я услышала звук двигателя и увидела черный «вольво» который ехал в мою сторону. Сначала я не поняла всей опасности, но машина продолжала ехать. Быстро. Слишком быстро для такой маленькой парковки. Мой мозг заработал как компьютер и рассчитал скорость и траекторию. Автомобиль увеличивал скорость и не собирался сворачивать! Бежать! Не зная куда двинутся я отскочила влево и упала на землю. Через секунду «вольво» пронесся рядом, обдав меня грязью и гравием. Я ощутила ветер на лице от промчавшихся рядом с головой колес, легкие заполнил запах выхлопа. Машина удалялась. Я распласталась на земле, прислушиваясь к галопу собственного сердца. Тут снова включился мозг — посмотри на машину! Когда я оглянулась, то «вольво» уже сворачивал за угол. Солнце уже стояло низко и попадало мне в глаза, так что я успела заметить только силуэт водителя. Он сидел сгорбившись за рулем и почти все лицо его было спрятано под кепкой. Я перекатилась и заставила себя сесть. Отряхнула одежду и осмотрела парковку — я здесь была совсем одна. Поднявшись на дрожащих ногах, я закинула на заднее сидение свою сумочку и покупки, открыла дверцу и проскользнула за руль. Я сидела и массировала ушибленное плечо. Что, черт бы все это побрал, сейчас произошло? Всю дорогу до отеля я вспоминала сцену на парковке. Я параноик или меня действительно кто-то хотел переехать? Водитель был пьян? Или он слепой? Или может сумасшедший? Надо ли докладывать об этом случае? И кому — Кроу или Макмахону? Показался ли мне силуэт знакомым? Я автоматически посчитала что это «он», но был ли это именно мужчина? Я решила посоветоваться с Райаном сегодня за ужином. ----------------- Когда я вернулась на кухню Руби, где не спеша напилась чаю. К моменту как добралась до своей «Магнолии» я уже почти успокоилась и руки больше не дрожали. Не ожидая ответа я все же позвонила в университет в Шарлотту. И после первого же гудка трубку сняла моя помощница. — Ты будешь в субботу в лаборатории? — Провожу анализы. — Хорошо. Ценю твою увлеченность делом, Алекс. — Анализ это часть моей работы. Вы сейчас где? — В Брайтон-Сити. — Я думала вы уже закончили здесь. То есть, ваша работа уже закончена. Я имею ввиду… — и она замолчала, не зная что сказать. Ее нерешительность подсказала мне что новость о моем отстранении от дела дошла и до университета. — Я все объясню когда приеду. Ты молодец, — сказала я равнодушно. — Слушай, ты не могла бы найти копию моей книги? — Восемьдесят шесть или девяносто восемь? Я редактировала книгу о судебной медицине, которая является лучшей в этой области. Лучшей, во многом благодаря отличной работе авторов, которых я собрала, но там было и пару глав, написанных мною лично. После 12 лет ее решили отредактировать, и это было второе, абсолютно обновленное издание. — Восемьдесят шестую. — Подождите. Через минуту она вернулась. — Что вы хотели? — Там есть глава о национальном различии пяточной кости. Найди это место. — Нашла. — Каков процент точности при сравнении костей стопы между монголоидной, белой и черной расами? Наступила долгая пауза. Я представила как она читает текст, нахмурив лоб, очки сползли на нос. — Чуть ниже восьмидесяти процентов. — Не густо. — Погодите, — наступила еще одна пауза. — Это потому что белые и черные не сильно отличаются. Монголоидов можно с точностью определить по шкале от 83 до 99 процентов. А это получше. — Ладно. Назови мне цифры. Когда я записала цифры замеров, у меня сердце замерло. — Давай теперь посмотрим таблицу нестандартных коэффициентов для американских индейцев, белых и негров. Мне это нужно будет для сравнения с коэффициентами что я получу с той неизвестной ступни. Пауза. — Таблица четыре. — Ты не могла бы мне прислать эту главу по факсу? — Без проблем. Я назвала ей номер морга в Брайтон-Сити и имя Примроуз Хоббз. По-прежнему держа трубку телефона, я вытащила свой блокнот с заметками о деле 397. Когда я набрала другой номер, мне на другом конце ответили что Примроуз Хоббз нет на месте, и что я могу получить номер ее телефона в гостинице «Ривербэнк-Инн». Примроуз тоже мне ответила после первого гудка. Какой удачный день! — Привет, пирожочек, как твои дела? — Я в порядке, Примроуз. — Не позволяй этим сплетникам портить тебе настроение. Господь все сделает как надо, и он знает что все это суета.