Второй — кто-то пронес на борт ступню. Райан сказал, что они не нашли никого, кто в силу профессии интересуется частями тела. Третий — нога не имеет отношения к борту 228. Тогда откуда же она? Я нашла визитку, посмотрела номер и позвонила. — Департамент шерифа округа Суэйн. — Люси Кроу, пожалуйста. — Кто звонит? Я назвала себя и через мгновение услышала в трубке сиплый голос Кроу. — Я, вероятно, не должна говорить с вами. — Вы слышали. — Я слышала. — Я могла бы вам объяснить ситуацию, но, боюсь что сама не все понимаю. — Я не достаточно вас знаю, так что не мне судить. — Так почему же вы все-таки говорите со мной? — Считайте что я вам верю. — Я пытаюсь разобраться в этом деле. — Было бы хорошо, а то над вами сгущаются тучи. — Что вы имеете в виду? — Только что звонил Паркер Дэвенпорт. — Вице-губернатор? — Собственной персоной. Приказал держать вас подальше от места аварии. — Ему что, не о чем больше беспокоится? — В любом случае вы сейчас — горячая тема. Тут один звонил утром, расспрашивал где вы живете и чем здесь занимались. — Кто это был? — Он не назвался и повесил трубку когда мой заместитель стал настаивать. — Пресса? — Мы их сразу вычисляем. — У меня есть просьба к вам, шериф. Я услышала глубокий вздох на том конце трубки. — Шериф? — Говорите. Я описала найденную ступню и свои сомнения по поводу того что она с рейса 228. — Вы не могли проверить без вести пропавших в вашем и ближайших округах? — Есть какое-нибудь описание, кроме возраста? — Шестьдесят три — шестьдесят шесть дюймов рост, больные ноги. Когда сделают анализ ДНК я узнаю пол. — Какой период? Несмотря на сохранность тканей, я все же подумала о всех параметрах. — Год. — Знаю о нескольких у нас, в Суэйне. Подниму их дела. Думаю, ничего плохого нет в том чтобы отослать несколько запросов. Закончив разговор, я снова упаковала образцы срезов и вернула их специалисту. И пока я ехала домой, мой напряженный и переполненный гневом и обидой мозг, стал задавать новые вопросы. Почему Ларк Тайрелл не встал на мою защиту? Он прекрасно знал как ответственно я отношусь к своей работе, что никогда не поставлю расследование под угрозу. Мог ли Паркер Дэвенпорт быть из тех самых «влиятельных людей», о которых упоминал Ларк? Ларк ведь назначенный служащий. Мог ли вице-губернатор оказывать давление на своего главного судебно-медицинского эксперта? И зачем? Была ли в тот первый день реакция Люси Кроу на Девенпорта откровенной? Может вице-губернатор озабочен своим имиджем и решил на мне сделать себе рекламу? Я вспомнила как он выглядел на месте крушения: платок у рта, глаза опущены, чтобы не видеть всей это крови вокруг. Или он меня не хотел видеть? Меня охватило неприятное чувство и я постаралась стереть из памяти его образ. Бесполезно — мой мозг как компьютер без кнопки выключения. Я вспомнила о совете что мне дал и Райан и Пит. Я набрала справочную и позвонила по номеру что мне назвали. Руби взяла трубку на втором гудке. Я назвалась и спросила свободен ли номер «Магнолия». — Комната свободна, но я предложила ее одному из гостей с нижнего этажа. Сейчас проверю. Мне сказали что вы уехали насовсем. Счет был полностью оплачен. — Я заплачу на неделю вперед. — Это божья воля, что комнату еще не заняли. — Да, наверное. — Ответила с энтузиазмом, который вовсе не ощущала. — На все божья воля. Глава 10 Шарлотта — город, похожий на бесшабашного ребенка, который одновременно и разносторонне развитая личность. Город-пророк. Это — Новый Юг, гордящийся своими небоскребами, аэропортом, университетом, «Шершнями» NBA, «Пантерами» НФЛ и гонками NASCAR. Здесь находятся главные офисы Банка Америки и Первого Союза, что делает город вторым по величине финансовым центром. Он также является родиной Университета Северной Каролины. Он очень хочет быть городом мирового класса. И все же в Шарлотте что-то осталось и от Старого Юга. На улицах его богатого юго-восточного района стоят величественные дома и опрятные бунгало, утопающие в зелени азалии, кизила, рододендрона, багряника и магнолии. Улицы города широкие, а на крыльце почти у каждого дома стоят кресла-качалки. Здесь больше деревьев на квадратную милю чем в любом другом городе на планете. Весной Шарлотта это калейдоскоп розовых, белых, фиолетовых, и красных тонов, а осенью сверкает желтым и оранжевым. На каждом углу в городе есть церковь, и люди постоянно посещают их. Потеря благородства — неизменная тема для бесед жителей этого города, однако те же самые люди, оплакивающие уход благородных времен, бдительно следят за фондовым рынком. Я живу в Шарон-Холле, здании построенном в начале ХХ века, в приятном старом районе парка Майерс. Когда-то это было старинное георгианское поместье, но в 1950-х Холл пришел в упадок и был отдан местному колледжу. В 80-е эта недвижимость на территории в два с половиной акра была куплена разработчиками, реконструирована и перевоплощена в современный многоквартирный жилой комплекс. В то время как большинство жителей Холла занимает главный дом, или одно из его недавно построенных крыльев, моя квартира находится в крошечном западном крыле. Из записей следует что моя квартира поначалу была всего лишь пристройкой к каретному двору, но ни в одном документе нет ни слова о том, что находилось здесь раньше. Из-за отсутствия лучшего термина его просто называют "Флигелем". Моя двухэтажная квартирка хоть и маленькая, но солнечная и уютная, а небольшой внутренний дворик в самый раз для герани, одного из немногих растений, которое выдерживает мои умения садовода. «Флигель» стал моим домом со времени развода и подходит мне идеально. Небо было чистым и ярким когда я вошла в ворота и пересекла двор. Петунии и ноготки пахли осенью, их аромат смешивался с запахом сухой листвы. Солнце грело кирпичное здание Холла, плиточные дорожки и окружающую дом каменную стену. Обогнув Флигель я удивилась, увидев «порш» Пита и морду Бойда, выглядывающего с переднего сидения. Завидев меня Бойд, насторожился, поднял уши и закрыл пасть, но тут же снова расслабился и его язык вновь вывалился наружу. На заднем сидении я заметила переноску с Бёрди. Кот явно был недоволен от поездки в таком маленьком пространстве и с таким соседом. В момент когда я поравнялась с машиной Пита, он сам вышел из-за угла дома. — Господи, как я рад что застал тебя, — взволнованно приветствовал он меня. — Что стряслось?