– А еще мы все же изучили ее медкарту, – дополнил Серый. – На предмет дат, связанных с ее пребыванием в «Фениксе». – Кажется, мы еще вчера установили, что этой даты в карте нет, – припомнил начальник. – Мышки в мае в центре не было, – снова вмешалась Алиса. – А вот дата эта там есть. 24 мая ей делали пластику. Восстанавливали лицо. – Значит, – усмехнулся с привычным сарказмом Олег, – у нас есть дата, не связанная с указанным местом. А еще и то и другое в принципе не сходится с логикой происходящего. Мужчина, которого никто, кроме нее, не видел. Но он точно материален. Несколько подсказок от нашей Мышки и… Нет, меня это уже нервирует. Они спали вместе. Явно и у нее дома, и у него. Ведь Надюха откуда-то возвращалась утром в тот день. Но о встречах надо хоть как-то договариваться, в конце концов! А в ее смартфоне только номер Толика и мужа сестры. – Кстати! – вспомнил Виктор. – Толик сказал, они часто перезванивались. – Да, – подтвердила Валька. – И точно у Мышки не было второго телефона. Его номер должен быть в ее контактах. Там же был какой-то «Центр»? У нашей тихони не только секреты, но еще и странное чувство юмора. Она лучшую подругу записала у себя как «Центр-приемная». – Вы думаете, я это не проверял? – обиделся Серый, снова колдуя в своем ноутбуке. – Вот. Этот самый номер, который она обозвала «Центр-приемная». Это личный номер и зарегистрирован на ту самую Галину. А вот номер, который указан просто как «Центр». Он корпоративный и числится на самом деле за «Фениксом». Так что снова не сходится… Хель?! Парень оторвался от экрана, когда увидел, как писательница решительно вскрыла пакет для улик, где лежал смартфон Мышки. – Я, конечно, не считаю, что это можно квалифицировать как правонарушение, – наблюдая за своей подругой, проговорил Олег с опасливой ноткой, – но хотелось бы, чтобы ты была более уважительна с уликами. – Там есть блокировка? – проигнорировав его, обратилась Хель к Серому. Тот просто кивнул, глядя на девушку со смесью почти священного ужаса и восхищения. Алиса решительно вскрыла смартфон и достала сим-карту. – Это уже вандализм. – Олег начинал раздражаться. – Это логика, – не глядя на него, возразила девушка. – Если мы не можем связать концы с концами, то надо просто спросить. Есть номер, на него кто-то отвечает. Мышкин телефон отключен… Она заставила Надюхин телефон работать и тут же позвонила этому неизвестному под названием «Центр». Трубку сняли с первого же гудка. Алиса только успела поставить на громкую связь и собиралась поздороваться, так как не переносила банального «алло», но ее опередили. – Надя! – буквально прокричал взволнованный мужской голос. – Надя, что? Почему ты не отвечала? Что случилось? Где ты? – Доброго дня, – непривычно робко произнесла растерявшаяся Алиса. – К сожалению, Надя не может ответить… – Где она? – Теперь в тоне незнакомца слышалось какое-то печальное смирение, как у человека, который ждал неприятностей и дождался. – Какая больница? Я уже въехал в город. Скажите адрес. – Боюсь, вам придется подъехать в управление, – упавшим голосом ответила Хель. На несколько секунд повисла тишина. Наконец из аппарата донесся тяжелый вздох и тихий, какой-то безжизненный ответ: – Буду через пять минут. Встретьте меня внизу, пожалуйста. Вызов прервался. Алиса застыла со смартфоном в руках, из динамиков которого неслись гудки. – Похоже, ты нашла таинственного любовника, – произнес Олег и через силу заставил себя криво улыбнуться. – Я чувствую себя гордым родителем. Мышка просто гений шифровки. Серый, ты воспитал у себя полицейскую чуйку. Ну, а ты, – он посмотрел на Алису, – не растеряла своей вечной решительности. Только… давай его встретит кто-то из оперативных работников, хорошо? Алиса угрюмо кивнула. – Только… – Она еще была немного растеряна. – Мы не знаем, кого встречать. Если это Мышкин мужчина… Наверное, мне все же стоит пойти… Олег вынужден был признать ее правоту, нехотя кивнул, но… – Я не сомневаюсь в твоем умении строить диалог, – суховато заметил он. – Но тебе не обязательно лично сообщать ему о смерти Надюхи. Алиса кивнула и чуть улыбнулась. Как хотелось верить Олегу, благодарно. А потом девушка направилась к двери. Как всегда спокойно, с достоинством. Только начальник отдела ее хорошо знал. Он помнил, как обратил на эту женщину внимание. Тогда Алиса тоже казалась спокойной и уверенной в себе. Вот только Олега что-то интуитивно зацепило в этом ее «королевском» достоинстве. Слишком напряжены плечи, слишком идеальная осанка. Хель нервничала, хотя никогда бы в этом не призналась. И тогда, в самом начале, и сейчас. Она сделала логичный ход, но не ожидала таких последствий. Королева Мертвых легко контролировала свои эмоции, но не была готова к взрыву чужих. Как и к чужой боли. – Наверное, будет лучше за ней присмотреть, – заметил Виктор. Он-то как раз всегда был внимателен к поведению других людей, пусть этот «новенький» в отделе не был таким же хорошим психологом, как Мышка, но часто без труда понимал скрытые нюансы человеческого поведения. Например, этот задумчивый взгляд своего начальника. Олег тоже никогда бы не признался, что переживает за свою подругу. – Проводишь его в допросную, когда… все объяснишь, – попросил его начальник, морщась. Любое переживание за Хель его все еще раздражало, потому что он не хотел за нее переживать, но перестать это делать не получалось. Виктор только кивнул и тоже направился на выход. – Олег, – Соколиный глаз подобрался ближе, – если этот Надюхин ухажер так переживает… Наверное, надо найти психолога. Мало ли… Старший детектив пожал плечами. – Он нам еще нужен, – как бы в никуда заметил он уже более цинично. – В таких случаях нас всегда могла выручить только Надюха, – прохладно напомнил ему начальник. – Но… придется теперь терять время на работу «Скорой», если что. А с нашим внештатным консультантом по психологии у нас полный и окончательный развод. Со всеми вытекающими последствиями. – И неизбежными неприятностями, – дополнил Серый. Правда, прозвучало у него это как-то победно-злорадно. Парнишка терпеть не мог Светлану, как и его коллеги. Эта женщина… интуитивно вызывала неприязнь Серого. Особенно когда окидывала его брезгливым взглядом, на миг задерживая внимание на любимых джинсах компьютерного гения и вечных дырах на его коленках. Будто Серый – низший сорт. Но парень-то себя таковым не считал! – Ага… – глубокомысленно прокомментировал новости Соколиный Глаз. – Тут есть нюанс… Я был сегодня у сестры нашей Мышки. И эта Ольга сказала, что имела некий разговор с психологом. Сегодня с утра пораньше. Мне даже визитку специалиста показали. Со знакомым именем. И я думаю, почему мне это не нравится? – Наша дамочка также пыталась общаться с подругами Надюхи, – заметила Валька, начиная нервничать и злиться. – Правда, обе ее послали, но важен сам факт. Ну… вообще, Светлана еще вчера пыталась зацепить Хель… Олег тяжело вздохнул. С некоторой самоиронией он отметил про себя, что, оказывается, раздражение бывает очень разным. Не только по интенсивности, а чисто по качеству, по эмоциональной палитре. Хель часто вызывала его раздражение, потому что Олег не мог перестать заботиться о ней, хотя она сама ни разу его об этом не просила. Она вообще практически никогда и ни о чем не просила! А Светлана… Ее манипуляции, желание покопаться в чужой душе, разбередить чувства, не заботясь о последствиях… Сейчас эта женщина его просто бесила фактом своего существования. И это было неприятное брезгливое ощущение. – Я думаю, она не понимает, как сильно могут зацепить ее. – Начальник отдела выдал свою фирменную холодную ухмылку. – Серый! Вот реально, не в службу, а в дружбу, составь мне полную справочку по нашей даме. Прямо с рождения. Обо всем, что пожелаешь нужным узнать. – Без проблем, – легко и с тем же злорадством согласился парень. – И как только будешь готов, пожалуй, пошлем ей повестку, – рассудил Олег. – Пока же, думаю, пора посмотреть на выбор нашей Надюхи. Валь, прогуляемся по коридору? Пару деталей беседы с Хель изложи… 14 Его звали Данила Александрович Плугов. И да, он был сыном руководительницы «Феникса», что делало очевидным принадлежность его номера телефона центру. Молодой, уверенный в себе, серьезный, тщательно аккуратный. Ведущий пластический хирург в клинике своего отца… Был. Олегу, сидящему напротив этого человека в допрос-ной комнате, казалось, что он смотрит на живого мертвеца. Смерть Надюхи выбила из Данилы все. Но каким-то чудом молодой человек держался. Только взгляд был совершенно пустым, а выражение лица отсутствующим. Казалось, возлюбленный Мышки сейчас вообще не понимает, где он и что с ним. Да ему на это и наплевать. – Пожалуйста, – ровно и отстраненно сказал Данила. – Задавайте мне любые вопросы. Скажите, что я должен делать. Что нужно, чтобы… Он запнулся. Не потому, что не хотел говорить о смерти любимой, упоминать ее убийство. Похоже, молодой человек не знал, что сказать дальше. – Вообще, я не отличаюсь умением сочувствовать и склонностью к заботе о ближних, – без иронии признался ему Олег. – Но тут… Не стоило ходить в морг. Данила машинально кивнул, принимая то самое неумелое сочувствие. Его взгляд остановился где-то в районе левой брови начальника отдела. – Я врач, – напомнил молодой человек. – Я должен был понять, что произошло. Просто я хотел ее увидеть… Олег пожал плечами. С его точки зрения, лучше бы парень смотрел на Надюхины фото, где она счастливая и живая. Хотя, с другой стороны, хорошо, что этому Даниле не привелось увидеть Мышку такой, какой они ее нашли. – Это сделал не профессионал, – уверенно выдал хирург. Этот факт тут же заставил полицейского собраться. Он по своей обычной привычке не задал очевидного вопроса типа «вы уверены?». – На месте преступления была абсолютно больничная чистота, – сухо, по-деловому стал перечислять он. – Работал убийца в хирургических перчатках, в защитном костюме. Там… – Сказать «на теле жертвы» о Мышке Олег все же не смог. – Один четкий и, я бы сказал, ловкий, уверенный разрез. – Он не врач, – повторил Данила. – И даже не мясник. Хорошее острое лезвие. Да, возможно, скальпель. Один удар? В целом – да. Поговорите с вашим судмедэкспертом. Не совсем ровные края раны. Глубина неравномерна. Хирург сделал бы все четко и не так глубоко. Чтобы убить человека таким образом, много силы прикладывать не надо. Мясник тоже действовал бы уверенно, но разрез был бы тоже ровным, пусть и глубоким. Тут же… Тот, кто это сделал, хотел, чтобы все так выглядело. Но он никогда прежде не наносил подобных ударов, хотя думал, что знает, как это сделать. Начальник отдела принял его объяснения и кивнул вместо «спасибо». Потом он вытащил из кармана все еще завернутый в пакетик кулон и протянул Даниле. И снова машинальное движение: молодой человек просто принял то, что ему протягивали. Похоже, из врожденной вежливости. Он повертел вещь в руках, будто не зная, что с ней делать. Потом его лицо на миг озарила улыбка, но тут же парень снова замкнулся. – Да, это Надин кулон, – сказал он, зажав пакетик в кулаке так бережно, будто не желая больше его отдавать. – И да, это я ей подарил. – Там гравировка, – подсказал Олег. И снова улыбка, теплая, но в то же время горькая. – Месяца четыре назад или чуть поменьше, – размеренно и подробно стал отвечать Данила, – она пришла в клинику. Как я понял, по работе. Мне сказали, что эта женщина из полиции. Она хотела что-то уточнить по одной из клиенток. Из тех, кого мы оперируем по направлению центра «Феникс». Я думаю, вы знаете о них. Она подошла ко мне, и я узнал ее лицо, вернее, свою работу. Это же я делал ей операцию. – Такой сложный случай? – уточнил полицейский. – Нет. – В тоне врача появились более привычные сухие профессиональные нотки. – Для пациенток «Феникса» не самый худший вариант. Вы же знаете, что это центр, который создала моя мать. Я видел и хуже. Но это не важно. В тот момент я не вспомнил ее. Просто отметил машинально, что сработал хорошо.