– Версия провалилась, – злорадно повторила Хель. – Как и следующая. Не менее топорная. – Правда, вторую ты же и породила, – напомнила подруге Валька. – Но будем считать, что это уже не важно. Она была мертворожденной. Олег чуть нахмурился. Он не любил лишние разговоры. – Молодые люди самих жертв, – подсказала ему Алиса, прекрасно зная, что ее мужчина не любит задавать очевидные вопросы. – Среди них преступника тоже нет. Они не знакомы между собой, не знают остальных жертв. Каждый был знаком только со своей девушкой. Один из них, парень Екатерины, даже не знал о ее прошлом. Кстати, та квартира должна была стать местом их первого свидания с сексом. – И что у нас по версиям в сухом остатке? – поинтересовался начальник отдела. – Вряд ли это все, на что мы способны. – Версия Надюхи, – пожал плечами Виктор. – О том, что надо искать в другом месте. – Надеюсь, хоть кто-то имеет предположение, в каком. – Олег снова нахмурился. – Давайте уже, делитесь. Оставим наручники, дубинки и свет лампы в глаза для нерадивых коллег. Вы же мне как родные, я с вами так не могу… Он одарил их любимой ухмылкой. – Ты никогда не задумывался, на какие средства существует центр «Феникс»? – хитро спросила его Хель. – Это ведь явно не дешевая поликлиника с подачками из местного бюджета. – Совсем не дешевая. – На лице ее мужчины зажегся явный интерес. – Такое не в каждой платной клинике увидишь. – Вот! – обрадовался Серый, что-то открыв на экране своего ноутбука. – Вообще, они, конечно, получают какие-то деньги от государства. Плюс благотворительные взносы. Чаще всего от родственников женщин, прошедших там реабилитацию. Есть и просто меценаты. Но вообще открыт центр был на деньги мужа Людмилы Владимировны, Александра Афанасьевича Плугова. Он же остается основным спонсором «Феникса». – А он у нас кто? – Интерес Олега возрос. И он бы радовался этому, если бы не слишком приятный холодок, прошедший по спине, будто кто-то подошел сзади и чуть обнял за плечи… – Он учредитель, директор и главный врач клиники «Новый облик», – сообщил компьютерный джинн отдела. – А кто у нас муж? – саркастично процитировал старый фильм начальник отдела. – А муж у нас волшебник! Надеюсь, Мышка не подозревала его во всех этих преступлениях? Как я понял из отнюдь не тонких намеков его жены, она тоже жертва насилия в прошлом. Что-то я сомневаюсь, будто ее слова были скрытой просьбой о помощи. – Вряд ли он спонсировал бы ее центр, если бы сам являлся агрессором, – суховато рассудила Хель. – А если бы и так, то жертв было бы больше, а история длиннее. Но вообще-то это лучшая в городе клиника пластической хирургии. На самом деле лучшая. Можете мне поверить. Олег удержал на лице насмешливое выражение, но внутренне напрягся. Ему не очень понравился ее тон. Остальные сотрудники отдела посмотрели на писательницу с одинаковым изумлением. – А ты откуда знаешь? – поинтересовалась за всех Валька. – Ты на любительницу ботокса и подтяжек всего и вся не тянешь. Олег понимал, откуда Хель известна эта клиника. И совсем не был рад, что его подругу жизни об этом спрашивают. Алиса уже давно рассказала ему, как в детстве получила серьезные травмы, в том числе ожог лица с переломами надбровной кости и носа в придачу. Тогда, лет двадцать назад, она реально походила на богиню смерти из скандинавского мифа с изуродованной половиной лица… Он напрягся. И тут же почувствовал знакомое раздражение. Последнее время он стал слишком чувствителен ко всему, что касалось этой девушки с почти сказочным именем! Хотя… это отлично избавляло от липкого ощущения мертвых объятий на плечах. – Вообще, – послав Олегу хитроватый взгляд, ответила Хель, – у меня есть работа. Точнее, свой бизнес. Небольшой, информационный. Соколиный Глаз весело хмыкнул на это «небольшой». Алисе принадлежал один из трех крупнейших новостных холдингов города. – Так вот, – насмешливо продолжала писательница. – По работе мне положено знать много и о многих. И кстати, не только сплетни и компромат. Клиника существует более 20 лет. Когда-то была хозрасчетной, но потом Плугов ее выкупил и раскрутил. Да, они принимают любительниц искусственной красоты и вечной молодости. За большие деньги, между прочим. И замечу, этих денег хватает не только на зарплаты врачам, лучшим в городе, и на безбедную жизнь Плуговых, но еще и на то, чтобы делать другие операции. В клинике восстанавливают лица тем же сотрудникам МЧС, пострадавшим при взрывах. Или бойцам наших локальных конфликтов. Бесплатно! Теперь полицейские начали переглядываться, обмениваясь уважительными взглядами. – И конечно, – уже совсем другим тоном, ироничным и надменным, продолжала писательница, – это не только благородное дело, но и отличный маркетинговый ход. Представьте, сколько людей привлечет такая репутация! Но сейчас нам важно даже не это. Намного интереснее, что в клинике есть отделение восстановительной медицины, где делали операции многим девочкам из центра «Феникс». Вот про такую благотворительность Плуговы не рассказывают. Наверное, просто из благородства. – Или чисто человеческой порядочности, – серьезно рассудил Олег. – Но ты не права. Именно из-за этого репутация клиники нам тоже важна. Без серьезных доказательств туда с обыском не вломишься. Хотя бы из той же порядочности. А доказательств нет. Только умозаключения. – Я бы сказал, есть и кое-какие доводы, – наигранно скромно заметил Соколиный глаз. – Стараясь хоть как-то поддержать надорванные дипломатические связи с экспертами, я взял кое-что на себя. Точнее, медкарты девочек из центра. И сверил их с записями Мышки. Так вот, она общалась только с теми, кто проходил реабилитацию именно в клинике «Новый облик». И кстати, все три пострадавшие тоже бывали там. Проходили лечение, а заодно им восстанавливали лица. Впрочем, как и самой Надюхе. Олег обдумал ситуацию. – Улик по-прежнему нет, – сказал он. – Однако, я думаю, Мышкиных подозрений хватит для частной беседы с Плуговым. И если это сделать при его жене, уверен, мы сможем получить кое-какую информацию по делу. Надюхина версия очень правдоподобна. Ведь, как я понимаю, пока мы точно знаем, что есть лишь две точки пересечения всех пострадавших. Центр и клиника. Если в первом месте пусто, то да, следует искать во втором. – Мы тут немного подготовились, – заявила Валька. – Простых точек пересечения было бы мало. Преступник точно воспроизводит нападения из прошлого. Все детали. А их еще надо знать. Общие знакомые или, там, места работы, – не тот контекст. Нападавший мог получить нужные данные только из двух источников: медицинские учреждения или полицейские дела. – А кроме Мышки, никто больше эти самые дела не запрашивал, – подхватил Серый. – И конечно, вели их тогда, да и теперь, совершенно разные люди. В разных районных отделениях. Так что остается либо центр, который мы уже вычеркнули, либо клиника. – Логично, – огласился Олег. – Версию про психа-экстрасенса не рассматриваем. И завтра займемся центром. А теперь… Я так понял, это была заздравная часть. – Еще не вся. – Соколиный Глаз улыбнулся. – Есть еще кое-что новое. Хотя… в чем-то это уже приближается к заупокойной части. Он чуть помедлил, перелистывая свой блокнот. – Дело вот в чем, – нехотя продолжил он, растеряв свое обычное дружелюбное улыбчивое настроение. – Мы все не могли понять, как убийца нашей Надюхи получил смартфон Кати, с которого вызвал Мышку туда… Но… В тот же день, то есть позавчера, в районное отделение полиции, что рядом с домом Надюшки, пришла пожилая женщина. Она принесла женскую сумку и смартфон. Вещи старушка нашла у дороги. На сумке были видны следы крови. Как потом стало известно, когда данные поступили в общую базу, это кровь Екатерины. И после бабулю уже расспрашивали подробно. Он обвел взглядом коллег. – Потом нашлись еще свидетели, – рассказывал Глаз. – Правда, никто близко к тому месту не был, чтобы помочь девушке. Но картина такая. Она шла, общаясь по телефону. Потом отключила вызов, собиралась положить аппарат в сумочку и остановилась на обочине. И вот тут около девушки остановился автомобиль, оттуда кто-то выскочил, ударил Екатерину и затолкал в машину. – Потому ее сумка и смартфон остались брошенными, – понял Виктор. – И кто-то мог бесхозным аппаратом воспользоваться. Только… – Только не все так просто, – подхватил за ним старший детектив. – За Катей шел какой-то мужик. Он видел, как девушку увезли. И он же потом спокойно подобрал аппарат, но забирать его не стал. Старушка-свидетельница, жертва артрита, изо всех своих сил спешила к месту преступления и даже кричала тому мужчине, чтобы помог девушке. Но он только что-то сделал со смартфоном, потом протер его, бросил и быстро исчез. Это же рассказал полиции еще один свидетель. Дядька сидел дома, пошел на кухню ставить сто грамм чая, взглянул в окно и увидел похищение Кати. Странного типа, колдующего над смартфоном, тоже видел. В полицию не звонил, побежал вниз. А там уже старушка пообещала сама все сдать в отдел. – Незнакомец просто извлек сим-карту, – быстро сообразил Серый. – Если все эти девушки, как Мышка, то у Кати стопроцентно стояла блокировка на смартфоне. – И он точно знал, кто такая Катя, а также ее привычки, – холодно дополнила Хель. – Потому что он знал Надюшку. – Я предполагал с самого начала, – безрадостно подтвердил Олег. – Ты сказал, Глаз: старушка видела, что незнакомец следовал как раз за Екатериной. Похоже, он за ней следил. От дома Мышки. – И он ничего не сделал, чтобы Кате помочь, – угрюмо напомнила Валька. – А ведь… Если он знал, кто она, наверняка понимал, что ей грозит. Все в отделе переглянулись с одинаковыми выражениями лиц. Убийцы бывают разными. У всех свои мотивы. И некоторых даже можно понять. Но даже в отделе по расследованию особо тяжких преступлений редко сталкивались с таким откровенным проявлением подлости. Это вызывало горечь и гнев. – Сволочь, – за всех констатировала Валька. – И ведь наверняка этого гада та же старушка описывала полиции. И… он все так же неузнаваем, как и на записи с камер. Скотина… – Да, описание очень похоже на тот снимок, – сухо подтвердил Соколиный Глаз. – Мы по-прежнему даже не можем четко сказать, мужик ли это. Ну да, высокий, худощавый, весь в черном, в кепке и с рюкзаком. – Сейчас даже в более простых повседневных нарядах некоторых дам на улице от парней не отличишь, – веско заметил начальник отдела. – Если только рост… – Средний, – сразу отмел эту деталь детектив. – Старушка не слишком-то зоркая. А мужику с пятого этажа так и вообще мало что удалось разобрать. – С наших записей с камер тоже не определишь даже рост, – разочарованно протянула Валька. – И стоит он там… почти неподвижно. Даже по жестам и манерам не вычислишь пол… – Ну, хоть разобрались, как он заполучил номер Кати, – постарался всех успокоить Виктор. – И мы знаем, что за домом Надюхи следили. – Да, – согласился Олег. – Это деталь. Штришок, пусть и мелкий. Ну… Есть еще что-то с заупокойной частью? Он понимал, что это лишь начало. – Да все то же! – Эмоциональный Серый резко выбросил руку вперед, невежливо указывая пальцем на доску. Похоже, он этого вопроса ждал давно. Там, на доске, теперь уже висели материалы дела и фото пострадавших. Также туда прикрепили записи Надюхи и факты по расследованию ее смерти. По-прежнему не было только ее фотографии. Никто из сотрудников отдела не хотел видеть Мышку мертвой. Да и помнить, в каком виде они ее нашли. Зато теперь посредине был выведен ровненьким круглым почерком Серого уже знакомый Олегу шифр: Центр 24.05. – Ты уже вскрыл этот пароль, – напомнил начальник отдела. Упрямство подчиненного было ему непонятно. – На компьютере вскрыл, – насмешливо уточнила Хель, спасая Серого от необходимости оправдываться. – А здесь? Она указала Олегу на стол. Там, в небольшом пакете для улик, лежал аккуратный серебряный кулончик в виде сердечка. Вещь была скромной, но довольно красивой. Дизайн необычный, похоже, авторская работа. Серебряная проволока мягко изгибалась в виде сердечка, а внутри него была филигрань, еще более тонкая, ажурная, как настоящее кружево. – Кулон Надюхи. – Начальник отдела на память не жаловался. – Номер с фетишем не прошел. Последний намек на маньяка тает на глазах. И где нашли? – У Толика, – рассказал Виктор. – Три дня назад они сидели в кафе с Надюхой и Лёлей. У Мышки порвалась цепочка, он взялся починить, а потом уехал в командировку. Отдать так и не успел… Но ладно. Мы же знали, что это не маньяк. Важно, что на обратной стороне кулона есть гравировка. Он указал глазами на доску. Начальник отдела взял пакетик в руки, задумчиво посмотрел на кулон. – Здесь только цифры, – произнес он. – Надписи нет. – На таких вещах гравируют лишь знаковые даты, – напомнила Валька. – И точно важные для двоих. – Значит, любовник Надюхи точно не выдумка, – сделал вывод Олег. – В целом, я только «за». Просто его никто не видел, хотя вроде как о его существовании все знают. – Однозначно не выдумка, – подтвердил Соколиный Глаз. – Эксперты нашли его отпечатки у Мышки на квартире. И соответствующие следы на простынях. В нашей базе на него ничего нет. Он существует, но мы его не знаем. – Но кулон точно может быть только его подарком, – заявила Алиса. – Это закон жанра? – иронично усмехнулся Олег. – Это логика, подтвержденная фактами, – надменно возразила девушка. – У тебя, как у полицейского босса, должно быть снайперское зрение. Там на креплении стоит тавро. Знак мастера-ювелира. Это дизайнерская вещь. И в России этот бренд не продают. Кулон привезли из Италии. Я видела их магазины, когда была у родных в Палермо. – Ого! – удивился Серый и тут же с бешеной скоростью начал стучать по клавиатуре. – Так! Сама Мышка в Италии вообще никогда не была. А остальные фигуранты… тоже… Да что же это такое! Ненавижу шифры! – Итак, неизвестный любовник Надюхи дарит ей кулон, где выгравирована эта дата, – размышлял начальник отдела, привычно проигнорировав эмоциональный взрыв подчиненного. – Но наша Мышка почему-то соединяет цифры со словом «Центр». Время и место… первой встречи? Признания? Чего-то еще розово-романтичного? – Кажется, мы уже знаем, что в «Фениксе» мужчин нет, – напомнил Виктор. – Нет от слова «совсем», – поддержала его Валька. – Я бы даже скрепя сердце могла выдать версию не той ориентации Мышки, но вот ДНК у нее на постели мужская.