– Может, он из тюряги сбежал? Или ваще каторжник? – Да не-е, не ка-аторжник он! – возразил Фидо, на южный манер растягивая слова. – У тех робы в полоску! – Ну тогда чё за форма-то, а? – нетерпеливо спросил Монти. – Да откуда мне знать? – пожал плечами Хлыщ. – Может, он билетер в кинотеатре? – Ниггер-билетер? Да ты гонишь! Разве есть кинотеатры для черномазых? Слыханное ли дело?! – Никто Монти не ответил, поэтому он продолжал: – И как тогда он, по-вашему, оказался тут в своей форме билетера посреди ночи? – Да наплевать на форму! Я знаю, как можно переплюнуть тех парней из Сент-Таммани! – сказал Хлыщ и скомандовал: – Снимайте с него трусы и носки! – Да не буду я трогать его вонючие труселя! – Тогда свали! Я сам все сделаю! Тащи из тачки мешок! – Мешок? На кой ляд он тебе? – Неси, что велено, и лишних вопросов не задавай, усек? Кертис услышал, как кто-то залез в кузов и поволок оттуда мешок. Что-то оглушительно загремело. Хлыщ сдернул с Кертиса нижнее белье и носки. «Господи, как так произошло, что я посреди ночи валяюсь голым на земле?!» – в отчаянии подумал юноша. – Одежду кидайте в кузов! И ботинки тоже! – раздавал приказы Хлыщ. – Монти, давай сюда мешок. Ниггера тащите вон к тому вагону! Кертиса подхватили под мышки и куда-то поволокли. Правым глазом он увидел, как луч фонарика выхватил из темноты рельсы. «Все сплошь сорняками заросли, – промелькнула у него мысль, – до станции, видать, не близко». – Вот сюда, сюда! – приговаривал Хлыщ. – Открывайте дверь! Взвизгнула проржавевшая дверь вагона. – Внутрь затаскивайте! Кертиса подняли и бросили на пол. – Так-так, вон к той стене! Пленника поволокли по полу, сколоченному из грубо отесанных досок. Походя кто-то ухитрился ткнуть его кулаком в ребра. Наконец Кертиса швырнули к стене. Хлыщ посветил фонариком, и все трое застыли, любуясь проделанной работой. – Так, где мешок? – спросил Хлыщ. – Сюда его давайте, а сами дуйте вон из вагона! – Ты чего это задумал, а? – Вешать ниггера мы не будем – хлопотно, да и не ново! А вот змей выпустить – другое дело! Они нашего черномазого вмиг уму-разуму научат! Давайте, валите уже! Я вытряхиваю гремучек! – Хлыщ, да ты спятил! Чё, всех сразу? Двенадцать штук? А как же Гремучее родео? Наверняка среди них есть наша счастливая змейка, которая поможет выиграть главный приз! – Вот наш главный приз! Да и кто помешает нам вернуться, скажем, через сутки и забрать гремучек, а? Но даже если что-то пойдет не так, я всегда могу наловить новых! А теперь валите уже, сколько раз повторять! – Ну, Хлыщ! Во голова! Опупенно придумал! – воскликнул Монти и аж хрюкнул от восторга. – За сутки черномазый точно скопытится, мамкой клянусь! – Ага! – отозвался его дружок. – Вот уж потеха так потеха! Воцарилась зловещая тишина. Кертис лежал и напряженно вслушивался, что же будет дальше. Хлыщ зашуршал джутовым мешком, и на пол с глухим стуком попадали одна за другой змеи. От треска их погремков, раздававшегося со всех сторон, по спине Кертиса поползли мурашки. – Пора баиньки, ниггер! – Смотри, как бы тебя комары не покусали, – сказал Фидо и крякнул, довольный своей шуткой. Дверь вагона с лязгом захлопнулась. Змеи затихли. Снаружи донесся удаляющийся хохот троицы. Через минуту взревел двигатель, и пикап, разбрасывая в стороны гравий, сорвался с места. А затем все смолкло. Вдруг Кертис услышал, как где-то в темноте вагона заскользили в поисках укромного местечка змеи. «Ох, как бы этим укромным местечком не стал мой труп, – подумал юноша. – Мерзкие твари непременно найдут меня, это вопрос времени. Господи, если Фидо не обсчитался, сейчас тут ползает двенадцать гремучих змей! С минуты на минуту хоть одна да наткнется на меня, и тогда я умру в страшных муках от яда, медленно распространяющегося по телу». :Нилла, – позвал Кертис, прекрасно понимая, что ответа не дождется: адская боль мешала ему сосредоточиться. «Люденмер, должно быть, уже мертв… И что теперь будет с Ниллой и Маленьким Джеком? Отличный из меня получился рыцарь в сияющих доспехах, ничего не скажешь!» Кертису очень хотелось горько усмехнуться, а затем, может быть, даже всплакнуть, но лицо саднило так сильно, что от этой идеи пришлось отказаться. «С другой стороны, – размышлял он, – что я могу? Остается только лежать и ждать, когда одна из змей найдет меня, угрожающе затрещит хвостом, а затем вонзит ядовитые клыки». Глава 23 – Они повернули на юг, – сказал Пэрли. – Видимо, пытаются выйти к дороге. – Надо отрезать им путь и снова прижать к озеру, – отозвалась Джинджер, сжимая в одной руке фонарик, а в другой револьвер сорок пятого калибра. – Я думаю, что сопляки уже на последнем издыхании: не ели, не спали толком – скоро захнычут и сдадутся нам на милость. Пэрли согласно покивал. Памятуя о том, как несколько минут назад чуть не оставил в луже липкой грязи правый ботинок, он осторожно продвигался вперед и светил фонарем исключительно на землю. От дождя все развезло: стоило только поднять ногу, как след от подошвы сразу же заполняла вода. Тут и там среди высокой травы и кустов ежевики попадались места с особенно черной грязью. Их Пэрли опасался больше всего: «Черт его знает, а вдруг трясина!» – Мы должны схватить спиногрызов до рассвета, – сказала Джинджер. Она шла чуть впереди, но, как и Пэрли, ступала очень осмотрительно. – Дотащим до тачки и рванем в Мексику. – А может, черт с ними? – не удержался от вопроса Пэрли, которого вновь одолели сомнения. – Вряд ли ребятишки отсюда выберутся, – прибавил он. «Как бы нам самим тут не заблудиться! – подумал Пэрли. – Хотя, пока мы держимся берега, всегда отыщем дорогу обратно», – успокоил он себя и глянул на небо: тучи немного разошлись, и сквозь дымку тускло сияли звезды, но луны видно не было. – Ну так что? Ты уверена, что стоит за ними гоняться? – не унимался Пэрли. – Без них ничего не получится. Даже если Люденмер и ниггер сдохли, то вопрос с копами остается открытым. Да они изрешетят нас, как гребаных Бонни и Клайда. А вот если на заднем сиденье у нас будут сопляки, то вряд ли копы осмелятся палить! Или ты не согласен? – спросила женщина подельника. – Согласен, – отозвался тот. Однако Пэрли никак не оставляла мысль, что они отклонились от изначального плана похищения и теперь мстят сильным мира за жизненные невзгоды Джинджер. Судя по всему, покойный неандерталец не соврал. Хотя кто его знает… Джинджер начала забирать влево, пытаясь отрезать детям путь к дороге. – Так это правда, – спросил Пэрли, решившись проверить рассказ Донни, – что у тебя когда-то был ребенок? Она не ответила. – Твой племянник поведал мне на досуге любопытную историю, якобы… – продолжал Пэрли. – Донни всегда был треплом, – перебила его Джинджер. – Сначала навесит людям лапши на уши, а потом наслаждается зрелищем. – Так, значит, у тебя не было детей? Джинджер снова промолчала. А затем поинтересовалась: – Когда это вы успели побеседовать с Донни за жизнь, а? – Пока ты спала. – По-моему, ты чего-то недоговариваешь! Пэрли не хотел вспоминать ночной эпизод с ножом, но желание все прояснить не отпускало его. – Донни рассказал мне… что у тебя случился нервный срыв, когда погиб твой сын… Джинджер резко развернулась и направила луч света прямо ему в лицо. – Слушай внимательно, потому что повторять дважды я не собираюсь! – выкрикнула она с такой яростью, что Пэрли всерьез перепугался. – Донни – гребаный лжец, и за свой длинный язык он уже поплатился. Этот жалкий ублюдок давно напрашивался, так что его смерть была лишь делом времени. Из-за его тупости и полнейшей неспособности подчиняться простым приказам мы оказались в полной жопе. Да, ты прав, нам не следовало брать Донни на дело. Но если бы мы поступили по-твоему, то погорели бы уже на том телефонном звонке! Еще вопросы есть? – Ладно-ладно, – примирительно отозвался Пэрли, хотя внутри у него все сжалось в тугую пружину, готовую выстрелить в любое мгновение. – Ты только фонариком мне в глаза не свети, ладно? Тебе ведь не нужен слепой напарник! – Хорош трепаться, – сказала Джинджер и опустила фонарик. – Сопляки где-то совсем рядом: шагов двести, не больше. Им, кстати, гораздо сложнее продираться по этой грязи босиком, так что скоро мы их настигнем. И внимание: ответ на твой вопрос! Да, они нужны нам позарез: без них мы до мексиканской границы просто не доберемся. Надеюсь, я удовлетворила твое любопытство? – Сойдет, – ответил он и мысленно добавил: «Во всяком случае, пока…»