– Конечно, – кивнула Джинджер и тщательно вытерла нож о штанину Хартли. – Ясное дело, избавимся. Где-нибудь по дороге мы от них обязательно избавимся. Кстати говоря, – добавила она, обращаясь к водителю, – твой хозяин, похоже, кормит рыб на дне озера. Я его подстрелила. А на тебя… я даже пулю тратить не буду! Ты и так с минуты на минуту захлебнешься собственной кровью. К тому времени, как мы разыщем сопляков Люденмера и вернемся, лучше бы тебе уже помереть – иначе ты ой как пожалеешь! Закончив свой монолог, Джинджер замахнулась, вонзила нож в левое бедро Хартли и, ухватившись за рукоятку двумя руками, провернула лезвие. Нилла нагнала Маленького Джека уже в лесу. Отовсюду капала, сочилась и струилась вода. Вдруг раздался душераздирающий вопль; дети замерли и переглянулись. – Медлить нельзя, – сказала Нилла и подняла лампу кверху, оглядывая непролазную чащу. – Надо отыскать дорогу или хижину, где можно укрыться! – Ага, – согласился Маленький Джек. – А что будет с мистером Хартли? – Я думаю, мистера Хартли уже больше нет. Мы ничем не смогли бы ему помочь, даже если бы захотели. Давай, побежали! Хартли рассердился бы, узнав, что нас сцапали. – Ага, – угрюмо отозвался мальчик, и Нилле показалось, будто перед ней стоит маленькая копия отца: вот только горестный надрыв в голосе ясно давал понять, что говорит Маленький Джек. – Нельзя терять ни минуты, – объяснила она брату, который и сам все прекрасно понимал. Устроят ли похитители погоню, девочка не знала, но испытывать судьбу не хотелось. Под монотонно накрапывавшим дождем Нилла и Маленький Джек побрели по лесной чаще, продираясь сквозь заросли, увязая ногами в грязи и вглядываясь в кромешную тьму, царившую за кружком желтого света, падавшего от лампы. Глава 22 Прекратившийся было дождь зарядил снова. Когда Кертис выбрался на Сомил-роуд и поковылял на запад в сторону Кеннера, он наткнулся на хижину. Юноша постучал в дверь один раз, второй, третий – нет ответа. Затем он крикнул: «Помогите!», ударил еще дважды, но свет так и не зажегся, а дверь не открылась. Решив, что хижина заброшена, он побежал дальше. На следующую лачугу Кертис набрел метров через сто. Она пряталась поодаль от дороги среди густых зарослей кустарника. Если бы не разбитый автомобиль без колес, стоявший на возвышении, Кертис и вовсе бы ее не заметил. Он перебежал дорогу, пересек заросшую сорняками полянку и забарабанил в обветшалую дверь, выкрикивая: «На помощь! Кто-нибудь! Пожалуйста!» И опять ничего. – Пожалуйста! – воскликнул Кертис. – Помогите! – Он замахнулся кулаком и еще раз ударил в дверь. Вдруг в окне зажегся тусклый свет. Юноше показалось, будто бы за грязным стеклом мелькнуло лицо. Он уже собрался было кричать и стучать в третий раз, как вдруг услышал звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и первое, что Кертис увидел, был двуствольный дробовик, направленный прямо ему в лицо. – Убирайся к чертям! – заорал чернокожий старик. Он был лыс, а его костлявое, иссушенное временем тело прикрывали серая пижама и белая борода. Из-за плеча выглядывала седая негритянка, державшая в одной руке тускло светившую масляную лампу. Лицо женщины походило на древнюю карту, нарисованную на потемневшем от времени пергаменте. – Сэр, пожалуйста! – воскликнул Кертис. – Там человек… – Я сказал, убирайся! Мне не нужны неприятности! – Тут старик вдруг затрясся, озираясь по сторонам обезумевшими от страха глазами. Ткнув незваного гостя в грудь стволом дробовика, он прикрикнул: – Проваливай! Не то застрелю! «Если я скажу еще хоть слово, этот перепуганный старикашка точно продырявит меня, – подумал Кертис. – И тогда Люденмер и его дети погибнут». Делать было нечего, и Кертис попятился с крыльца: – Успокойтесь, сэр! Я ухожу! Только не стреляйте! Дверь захлопнулась, прогрохотал засов, а Кертис поспешил вернуться на Сомил-роуд. Он побежал дальше, но через пару минут стал выбиваться из сил. Вскоре на пути ему повстречалась еще одна хижина. Заметив провалившуюся крышу, Кертис решил к ней даже не подходить. На юго-востоке прогремел гром, над Новым Орлеаном вспыхнула молния. Проливной дождь сменился изморосью, от земли начал подниматься туман. И вдруг молодой человек, бежавший из последних сил, осознал, что его тень почему-то скользит по растрескавшемуся асфальту впереди него. Кертис обернулся и увидел фары стремительно приближающегося автомобиля. Встав посреди дороги, он изо всех сил замахал руками. Однако водитель останавливаться явно не собирался. – Эй! Эй! – кричал Кертис, прыгая и отчаянно стараясь привлечь к себе внимание в слепящем свете приближающихся фар. Автомобиль шел на полном ходу прямо на него. Сообразив, что дело плохо, Кертис отпрыгнул в сторону. Помятый, мокрый от дождя пикап с пассажиром в кузове промчался мимо со скоростью не меньше восьмидесяти километров в час. А потом, метров примерно через триста, единственная уцелевшая фара машины вдруг мигнула. Автомобиль занесло, и на мгновение Кертису показалось, что пикап вот-вот перевернется. Однако он замер посреди дороги. Двигатель, натужно работавший на холостом ходу, гулко рокотал, разрывая ночную тишину. Кертис, собиравшийся уже было бежать к автомобилю, застыл: шины взвизгнули, и водитель резко сдал назад. Мчавшийся задом наперед пикап бросало из стороны в сторону и в одно мгновение занесло так, что он чуть не оказался в кювете. В конце концов автомобиль выровнялся, еще раз вильнул и остановился поперек дороги рядом с Кертисом. Водитель опустил стекло, щелкнул фонариком, и луч света ударил юноше прямо в глаза. – Ты чё здесь забыл, ниггер? – спросил сидевший за рулем человек. Яркий свет мешал разглядеть лицо водителя, но голос его звучал молодо, хотя и немного странно. Услышав, как кто-то выпрыгнул из кузова, Кертис насторожился. Двигаясь нетвердой походкой, к нему вплотную подошел какой-то парень. – Человеку срочно нужна помощь, – сказал Кертис, – его подстре… – Я думаю, что это он, – раздался резкий голос с пассажирского сиденья. – Очень может быть. – Там человека ранили, – продолжал Кертис. – Его нужно отвезти в больницу… – Так ты еще и завалил кого-то, ниггер? – заплетающимся языком спросил парень, нависавший над Кертисом. И тут до него наконец-то дошло: «Да эти белые нажрались, как свиньи!» – Нет, я тут ни при чем, в него выстре… – «Нет, сэр!» – вот как ты, черномазый, будешь к нам обращаться! – перебил тот, что стоял рядом. – Монти, с чего ты взял, что это он? – спросил водитель у пассажира. – А почему нет? Шарлин сказала, что тот хмырь был тощий. – Пожалуйста, выслушайте меня! – взмолился Кертис. – Там один мужчина ранен! Ему срочно нужна помощь! – Шарлин говорила, что прежде этого черномазого не видала. Какой-то тощий ниггер шастает по округе и ищет случая присунуть белой самочке, – пропустив слова Кертиса мимо ушей, вещал Монти с пассажирского сиденья. – По описанию подходит, – кивнул водитель, взял у Монти глиняный кувшин и глотнул. – Очень подозрительный тип… – прибавил он, и Кертис почувствовал крепкий запах ликера. – Человека подстрелили! – раздраженно воскликнул Кертис. – Разве вы не понимаете, что это очень серьезно? – Да нам по барабану на стреляных ниггеров! – сказал стоявший рядом парень. – Правда ведь, Хлыщ? – Ага, вообще насрать! – ответил водитель, открыл дверцу и выбрался наружу, бережно придерживая кувшин. Меньше всего Кертису хотелось, чтобы человек по кличке Хлыщ приближался, но тот уже стоял рядом и дышал ему прямо в лицо. – Что ж, если вы не собираетесь мне помогать, – произнес Кертис, – тогда я пойду искать помощи в другом месте. – Ха! Пойдет он! Нет, вы только послушайте этого черномазого! – воскликнул Монти, выбираясь из пикапа. Хлыщ продолжал светить фонариком Кертису прямо в глаза. Разглядеть лицо парня по-прежнему не получалось, но фигура у него было низенькая и коренастая, а в голосе сквозила неприкрытая злоба. Хлыщ поиграл фонариком: то отведет, то направит, то снова отведет, то опять направит… Кертис глянул налево, направо – помощи ждать было неоткуда. Он кожей чувствовал, что развеселая компания жаждет крови. Контрабандный ликер, взыграв в жилах этих людей, превратил их в стаю гиен. «Еще чуть-чуть, и они накинутся и растерзают меня», – подумал Кертис. Он развернулся и что было мочи побежал к лесу. – Фидо, ату, взять его! – заорал Хлыщ, и Монти воинственно заулюлюкал. Фидо, судя по всему, был самым быстрым среди них. Он кинулся за жертвой, как бешеная собака, сорвавшаяся с цепи. Не успел Кертис пробежать и десяти шагов, как парень вцепился ему в шею. Он опрокинул Кертиса в грязь, а сам прыгнул сверху. От удара о землю, оказавшуюся тверже асфальта, у бедняги вышибло дух. Кертис перекатился на спину, но Фидо был уже тут как тут: прижал ему горло коленом. Раздался хруст, боль фейерверком взорвалась в голове. Одной рукой вминая затылок Кертиса в землю, Фидо второй давил ему на шею и приговаривал: – От меня не сбежишь! Здоровяк без труда пресекал все попытки Кертиса вырваться. Через мгновение пленник не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Фидо скрутил Кертиса так ловко и играючи, словно занимался этим всю жизнь. Все это, без сомнения, доставляло хулигану огромное удовольствие: более искреннего смеха Кертису слышать не доводилось. Просмеявшись, Фидо ударил чернокожего юношу в лицо. Кулак Фидо превратил нос Кертиса в кровавое месиво, и бедняга отключился. Через некоторое время Кертис пришел в чувство и понял, что его куда-то волокут. Он попробовал пошевелить ногами, но тут же получил удар в грудь и опять чуть не потерял сознание. Кто-то из троицы попытался дать Кертису затрещину и взвыл от боли: – Мать твою! Да у этого ниггера башка, как наковальня! – Не ссы, мы этого черномазого быстро подрихтуем! Закидывай его! – Чё-то он тощий какой-то… – Видать, мало жрет свиных ног да прочих ниггерских говняшек. Монти! Смотри, чё творишь! С мешком полегче! Кертиса забросили в кузов. Правая рука упала на грубую ткань мешка. Внутри что-то зашевелилось и тихонько загремело, но звук тут же стих. Кто-то забрался в кузов и перекинул ноги пленника через борт.