– Как я понимаю, это надолго. Если хотите, можно выйти на воздух и посмотреть на настройку антенн. Или попрошу повара сделать кофе. Авдеев первым спустился по лесенке и подал руку дамам. Миссис Кьер приняла это как должное. Девица с видеокамерой спускалась сама. Мне капитан подал знак сопровождать. – Я думаю, технари сами разберутся в своих радиоволнах и диапазонах. А я вам пока покажу, как мы тут устроились. И повел. Шел, рассказывал, показывал, оберегал от падения в ямы и ударов головой о низко висящие предметы. Девица старательно фиксировала все на видео. Зачем был нужен я – непонятно. Видимо, чтобы впоследствии засвидетельствовать нарушение режима. Посторонние на объекте, да еще и с видеотехникой! Попили кофе в машине-столовой. Повар расстарался, и напиток был потрясающе вкусен, вот только наливать чашки пришлось мне – руки у мужика до сих пор тряслись. Капитан ненавязчиво обратил внимание и на это, и на дыры в стене. Сообщил, что охрана как раз сейчас ищет негодяев. Девица все снимала, у нее рюкзак был битком набит кассетами и аккумуляторами. Мы успели дойти до стоянки, когда в воздухе противно завыло. Капитан проорал: «Мины!», схватил Аманду поперек и повалил в недокопанную бульдозером канаву. Я последовал его примеру, вот только миссис Кьер была полтора метра ростом и килограммов сорок весом вместе с одеждой и туфлями, а застывшая в непонятках операторша вымахала с меня ростом и хрупким телосложением не отличалась. Но я в регби играл, пусть и немного, а она – нет. Это и решило исход столкновения. Обе дамы даже успели со дна канавы пискнуть «What the…»[44] почти хором, когда первый взрыв сделал дальнейшие расспросы бессмысленными. Вы были когда-нибудь под обстрелом? Если нет, вам очень повезло. А вот тем, кто бывал, не постесняюсь признаться: ничего более страшного я в жизни не испытывал. Когда трясется земля, воздух заполнен пылью пополам с кислым дымом от взрывчатки, когда на голову сыплются комья земли и непонятно, куда упадет следующая мина. А омерзительнее всего – ужасное ощущение полной беспомощности, ведь от тебя ничего не зависит, и только на небесах знают, сколько тебе еще отмерено – годы или секунды. Огневой налет закончился так же внезапно, как и начался. Какое-то время мозг ждал новых взрывов, но не дождался и не мог понять, что же не так. Авдеев высунулся наружу: – Кажись, прекратили. Давайте потихоньку вылезать. Выметнулся из канавы и подал руку ошалевшей операторше. Ту явно немного контузило, она не пыталась демонстрировать независимость и без возражений приняла помощь. Я обернулся к Аманде, так и лежащей на дне канавы: – Миссис Кьер, с вами все хорошо? Миллионерша лежала без движения. Я подошел, потрогал шею. Сердце билось, но слабо и неглубоко. Таким же невнятным оказалось и дыхание. – Серег, быстро сюда! Мы моментально выдернули невесомое тельце наверх и уложили на краю канавы. – Видимых повреждений не наблюдается. Ох, у меня здесь даже фельдшера нет, только санинструктор! Между нами протиснулась операторша, профессионально осмотрела лежащую без сознания Аманду. Потом полезла в карман рюкзака. – У нее снова приступ. Это бывает. Я сейчас вколю лекарство, но надо как можно быстрее отвезти ее в больницу. – Сама справишься? Авдеев с сомнением посмотрел на трясущиеся руки девушки. С другой стороны базы, за гарью и дымом, разгоралась стрельба. – Давай лучше я. Куда колоть? – Внутримышечно. Можно вот сюда, в бедро. – Понятно, сейчас сделаю. Влад, срочно найди профессора. И сюда его. Бегом! Я побежал, стараясь не упасть в воронки от мин и не напороться на валявшиеся повсюду искореженные куски железа. Обогнул почти целый бензовоз и в недоумении уставился на смрадно чадящую груду металла. Не сразу узнал бывшую машину связи. Мина, похоже, прилетела точно в КУНГ и там взорвалась. Кузов развернуло, как распустившийся бутон. Ящики с аппаратурой устояли, но их выгнуло и перекосило. Медленно пришло понимание, что найти профессора будет не так просто. – Где Авдеев? Я обернулся. Откуда-то из-под перекошенной стопки бетонных плит вылезал радист. Видимых повреждений на нем не было заметно, только грязь и пыль. И еще на ногу он опирался очень осторожно. – Цел? – Ничего серьезного. Помоги вытащить профессора. Вдвоем мы выволокли несчастного Клампса на поверхность. С началом обстрела коллеги спрятались в канаве, но взрывом сдвинуло штабель плит, и профессора малость присыпало землей. Еще он порвал пиджак. Этим, по счастью, потери и ограничились. А стрельба разгоралась. В несчастную машину-столовую снова прилетело, посыпались стекла, глухо застучали пробиваемые борта. Вот такое место несчастливое, ближе всего к забору. – Авдеев приказал профессора привести к нему. Бежать предсказуемо не получилось. Радист изрядно хромал, профессор пыхтел и кашлял, так что до командира мы добирались несколько минут. Капитан посмотрел на нас, скривился, потом произнес: – Слушайте приказ. Этих троих доставить на базу. В «Северную Америку» или куда сами скажут. Они должны уцелеть. Любой ценой. Уцелеть, рассказать то, что здесь видели, и показать то, что отсняли. Это сейчас самое главное. В последний БТР прилетела мина, так что берите любой уцелевший транспорт. И вперед. Старший – Воронов. Задача ясна? Я огляделся по сторонам. В десятке шагов догорал перевернутый «уазик», напоминающий дуршлаг «Урал» стоял на ободах разлохмаченных в труху колес. И, собственно, все. Другие машины были где-то там, среди ям, канав и огня. Хотя… Вон оно, знакомое вишневое квадратное рыло за кучей вырытой земли! – Чуть левее взрывом сорвало секцию забора, можно выехать напрямик. До того холма, видишь, где три дерева, степь плоская как стол. Дальше вдоль оврага выберетесь на дорогу. Удачи. – Серег, а вы-то как? – Каком кверху. Воевать будем. Инвалидная команда погорелого театра. Тьфу! Авдеев махнул рукой и убежал туда, где дым, огонь и выстрелы. – Ну что, пошли грузиться. Радист, как тебя звать-то? – Володя. – Ну а я Влад. Будем знакомы. Берем аккуратно старушку и несем вон в ту машину. Мы подхватили чуть порозовевшую после укола, но так и не очнувшуюся Аманду и понесли к «блюзмобилю». Машина на первый взгляд почти не пострадала от обстрела, только осыпалось еще одно стекло и осколком подрало заднее крыло. – Бабушку на заднее сиденье. Мисс, садитесь рядом и придерживайте ее, особенно голову. Профессор, давайте вперед, рядом со мной. Володь, вытряхивай стекло из багажника. Да, спальник выбрасывай, сетку обрывай. Где-то там лежит чехол с автоматом и боеприпасы. Садись в багажник, будет у нас пулеметная тачанка все четыре колеса. Пока народ рассаживался и готовился, я отогнул наружу сорванную секцию забора. Вдвоем было бы сподручнее, но радист занят, а профессор староват для тяжелой атлетики. Потолкал, подергал, вроде щель достаточная – пролезем. – Готовы? Поехали. Щели хватило впритык. Ободрал оба борта, потерял зеркала, но протиснулся. Сразу прибавил скорость, и, как оказалось, вовремя – пулеметная трасса подняла пыль где-то сзади. Проскочили зигзагом еще метров сто, перевалили за вершину холмика, и стрелять по нам перестали. Операторша полностью отключилась от внешнего мира, все внимание уделяя хрупкому тельцу рядом на сиденье. А вот профессор быстро отошел от первоначального шока: – Скажите, а почему мы уезжаем? Я вроде бы видел у вас на базе солдат? Может, стоило бы организовать оборону? – У нас на базе есть солдаты, но нет телохранителей. И, если в бою кого-нибудь из вас убьют, будет очень обидно. – То есть вы считаете, что при таком экстравагантном способе эвакуации наши шансы уцелеть выше? – Не обижайтесь, профессор, мне сейчас немного не до того. Вернемся – сами посчитаете свои вероятности. – Я бы мог стрелять! Я в армии был неплох на стрельбище! – Автомат у нас один. Из пистолета сможете? – Конечно. – Держите. – Я вынул «глок» из кобуры и протянул Клампсу. – Предохранителя у «глока» нет, просто целитесь, нажимаете на спуск, и происходит выстрел. Палец на спусковой крючок опускайте перед самым выстрелом, в остальное время держите его вдоль спусковой скобы. И пожалуйста, направьте пистолет стволом в сторону окна, а не мне в бок. Профессор замолчал и уставился в окно. Обиделся. – Володь, что сзади? – Пламени не видно, но дымит солидно. Выстрелы слышны. Погони нет. Вроде все. Хорошо бы, чтобы ее и не было этой погони. Не тот у нас транспорт и не тот экипаж для подобных игрищ. Эх, сюда бы БТР… Мы шустро проскочили пологую низину с невысокой травой. Как и обещал Авдеев, никаких препятствий нам не встретилось. Теперь, если я все правильно понял, надо найти овраг и ехать вдоль него. Поиски увенчались успехом довольно быстро. Хорошо, что притормозил, поднимаясь на очередной пригорок, – обратного склона не было, он отвесно обрывался в промоину глубиной в пару десятков метров. Я сдал назад, вылез и оглядел окрестности. Овраг уходил вдаль, параллельно дороге, постепенно расширяясь и мельчая. Дно его было заполнено жидкой грязью. Сама дорога виднелась в паре километров впереди, вот только прямой путь к ней перегораживал овраг помельче. Получается, двигаться нам надо… Вон примерно на ту группу высоких деревьев, а перед ней поворачивать налево. А это что еще? А это кто-то явно спешит по целине, аж грязь сзади облаком. Причем в нашу сторону. Без бинокля не разобрать, но будем готовиться к худшему. Постараемся всеми силами избежать встречи с этим торопыгой и добраться до базы раньше. Как только спустимся с пригорка в очередную низинку, видно нас станет гораздо хуже, а то и вовсе скроемся. Есть надежда проскочить. Я снова сел за руль, нацелился на новый ориентир и придавил газ. – Долго еще до больницы? Операторша, похоже, отошла от шока. – Если повезет, то минут двадцать, а что? – Состояние миссис Кьер пока стабильное, но чем быстрее мы ее доставим, тем лучше. – Мы стараемся.