– Слушай, когда вся эта возня кончится – иди ко мне в аналитики, а? – Безопаснее меня под присмотром иметь? Отправьте скорее за ленточку, и не придется мучиться. Петров сплюнул, матюгнулся и достал из пачки новую сигарету. А я продолжил: – Кстати, об аналитике. Вы в курсе, о чем меня этот допрашивал? – Про какого-то паренька с утопшего разведывательного парохода, который единственный выжил и вернулся домой. И выдает сказки увлекательнее, чем книжки Бушкова. – Так вот, мальчик правду говорит. Пароход взорвали орденцы, и он единственный уцелевший свидетель. А я его спас и помог вернуться. – Про это Сверчков не рассказывал. – Он много чего не рассказывал, судя по всему. Например, про то, что этот мальчик – вполне уже взошедшая звезда здешнего беспилотникостроения. И без него это направление если не загнется, то здорово забуксует… – Это ты к чему клонишь? – К тому, что аналитика – это обычно копание в баночках с разными вонючими субстанциями. Кому выгодно этого вашего Егора в тюрьме сгноить? Кому угодно, кроме ПРА. Про скоропостижную смерть Сверчкова пока никто не знает. Если пошарить у него – что-нибудь может и найтись, пока сообщники не зачистили следы… Подполковник чертыхнулся, бросил сигарету и вскочил: – Журавлев! Машину, быстро! Два дня прошло в вязком спокойствии. Тихо, без эмоций, в строгом соответствии с планами. Курсанты изучали уязвимости информационных систем, и столь желаемое ими «про компьютеры» только что из ушей не лезло. Вечерами я ходил к Борису и дырявил мишени. В движении получалось предсказуемо хуже, чем с места, но в общем и целом приемлемо. Скоро можно будет и о зачете подумать. Еще пострелял из казенного «кольта». Как оказалось, их делают с этой стороны Ворот совместно с местными бразильцами. По сравнению с испанским «кольтом» под 9×19, что был у меня в Рино, «бразилец» сильнее отдает в руку. Как объяснил Борис, люгеровского патрона военным показалось маловато и они заказали пистолеты под сороковой калибр. И патроны для него делают самые разные – от обычных оболочечных до экспансивных и бронебойных. Хорошо иметь собственный патронный завод! На третий день дочитать лекцию мне не дали. Прибежал Журавлев, позвал к начальству. Пришлось распустить курсантов по рабочим местам, поручив изучать рекомендованные книжки. Еще на первом занятии отдал им флешку с добытой в Сети литературой – пусть читают. Завтра проверю. Зря, что ли, я сам в этом копался несколько дней назад? У Петрова в кабинете сидело трое незнакомых офицеров – один в морской форме, двое в обычной. Как я понял из невнятного представления – тоже военные следователи. Рассказал им еще раз про встречу с Егором и про его жизнь на Острове. Записи не велись, собеседники слушали внимательно и вопросов задавать не пытались. Даже не смотрели лишний раз. Поблагодарили и ушли. Интересно, что им про меня наплели? Что я совершенно секретный нелегал, только вернувшийся из вражеского тыла? Или просто боялись, что инсульт заразен? На обеде меня поймал Антиповский, позвал на стрельбище. Их здесь не только из пистолетов стрелять учат, как оказалось. Погрузились в вахтовку на шасси «КамАЗа» и поехали куда-то на окраину городка. Хорошо! Воздух свежий, тепло. Два дня уже дождя нет, даже солнышко иногда проглядывает. Неужто весна? Пока вылезли из машины, пока покурили – на стрельбище закончили заниматься уже знакомые мне спецназовцы. Выскочили, построились и побежали в сторону города. Интересно, там внутри, под бронежилетами, – живые люди или железные роботы? Жаль только, что упражнения, которые мы с офисными разведчиками выполняли, были совсем скучными. Как на сборах в институте – по бумажным мишеням и по поднимающимся фанеркам. Отстрелялся на троечку. А вот автомат снова порадовал – если затею «калашмат» себе покупать, надо будет искать именно «АК-103». Куда как приятнее привычного «АКМа». С другой стороны, в ближайших планах – свалить из этих мест обратно за ленточку, а там оружие и не нужно. Кстати, спецназ с какими-то чудными автоматами бегает. Толком рассмотреть не смог – ни минуты на месте не стоят. Вечером ко мне завалился капитан Авдеев. Общага была почти пуста. Оказалось, что сегодня пятница, и большинство обитателей разъехались на выходные, к родителям и подругам. Только настроился спать пораньше лечь, и вдруг гость. – Привет! Я мириться пришел. Пустишь? – Привет! Да вроде бы не ссорились… Заходи. – Ну как… Я тебе гадостей наговорил, а сейчас признаю, что был не прав. Извини. – Ты меня тоже прости, если что не так. Забыли? – Забыли. А теперь принимай ценный груз. Капитан начал выгружать на стол из сумки бутылки и свертки. – Гуляем до понедельника? Или пойти ребят позвать, кто не уехал? – Ребят, если хочешь, чуть позже позовем. Поговорить надо. Не смотри так, я тебя вербовать больше не собираюсь – прямой запрет Петрова. Просто хочу кое-что рассказать. Авдеев взялся строгать колбасу, а я выставил на стол тарелки, вилки и стаканы, бессовестно умыкнутые из столовой. Обязательно верну, когда своей посудой обзаведусь. – Значит, так, Влад, слушай сюда. Это не то чтобы прям секрет, но распространяться посторонним не стоит. А знать полезно, чтобы местные расклады лучше представлять. – А я – не посторонний? – Уже нет. Слушай. Ты в курсе, что это был за кап-три, которого ты это… заболтал насмерть? – Военный следователь, как я понял. – Почти так. Главный дознаватель контрразведки. Этот самый Сверчков там, за ленточкой, всю жизнь проработал военным юристом, а потом отправился сюда. По какой причине – точно не знаю, но все, кто его раньше знал, – кривились. – Неприятный тип, я заметил. – Ну вот, просидел он в здешней прокуратуре несколько лет, занимаясь всякой мелочовкой, и тут бах – покушение на Демида. Демид – это… – …Один из основателей вашего анклава. Я читал. – Ну вот, сразу после убийства, естественно, всплеск шпиономании и всеобщей подозрительности. И тут этот тип развернулся! За очень короткое время разоблачил немаленькую шпионскую сеть на нашей территории. В основном среди гражданских, но пара сержантов там тоже оказалась. Резидент у них сидел в Новой Москве, здесь бывал наездами. Ну а на кого работали – они и сами толком не знали. – Дай угадаю – этого типа назначили главным ловцом шпионов? – Ну да, на фоне отсутствия хоть каких результатов у всех остальных это был успех, хоть напрямую с убийством Демида и не связанный. В итоге его поставили искоренять крамолу среди военных. Он подобрал нескольких подручных под стать себе… – …И у вас тут начался тридцать седьмой год? – Ну, до Ежова и Ягоды этому типу было далеко, но на разные доносы мы отписывались регулярно, и нервы его ведомство нам помотало… Мы же не в окопах сидим, где все всегда на виду. Вот нас и гоняют регулярно благонадежность проверять. – На детекторе лжи? «Вы знаете Зарокова?»[27] – До этого не доходило, но только на моей памяти двое у нас уволились, только чтобы с этими уродами больше не общаться. Я представил себя на настоящем допросе у Сверчкова… Сразу пропал аппетит, но захотелось водки. – Ну ладно, лопнул он от злости, а дальше-то что? – А дальше очень интересно. Петров приехал к Самому и добился, чтобы проверили нашего геройски двинувшего кони на боевом посту. Наши же контрики, только не его подчиненные. Угадай, что дальше? – Его отпечатки пальцев нашли на попе радистки из Новой Москвы? – С тобой не интересно… Нет, не нашли ни сообщников, ни канала связи, зато в наличии шифроблокнот, диктофоны и прочие чисто шпионские штучки. Один диктофон у него был с собой во время вашего разговора. И фотоаппарат в ручке. Водки захотелось еще сильнее. И свежего воздуха. Живо представилась допросная на орденской территории, торжествующий следователь и мой собственный голос из диктофона… – Ты чего бледный такой стал? На, выпей! И сальца с черным хлебом! И капусточки! Полегче? – Да, спасибо. – Не волнуйся, диктофоны у нас в здании не работают. Это так, на будущее. И фотоаппарат мы сами нашли, до приезда контрразведки. – А что вы контрикам про меня сказали? – Сказали – наш сотрудник. Им сейчас не до тебя, там такая проверка в их ведомстве идет! Ворошат все, что наворотил Сверчков со своими ребятками. И, кстати, выпустили того паренька с разведывательного корабля. Вчера еще. – Слава богу! Надеюсь, они ничего с ним не сделали. Выпьем? Мы снова чокнулись. На душе стало еще легче. Еще пара тостов – и можно взлетать. – Кстати, о выпивке. Тут наши собрались завтра на природу. Погода хорошая, весна близко и все такое. Выше водохранилища есть чудное местечко. Природа потрясающая. Купаться рановато, но рыбку половить можно. Жены и подруги приветствуются. – Да я вроде не рыбак, и жена у меня далече… Но если возьмете – поеду с удовольствием. Могу дрова рубить и готовить, например. – Готовить будет кому, и без рыбы тоже не останемся. Так что завтра я за тобой заеду. В восемь. – Слушай, я припасами поучаствовать не могу, деньгами разве что. Здесь и купить-то нечего, особенно ночью. – Не заморачивайся. Мы обычно с получки в пикниковый фонд скидываемся. А потом кто чего купил – оттуда деньги забирает. Сочтемся. Ну, за отдых? – Давай! Мы выпили еще, и мне совсем захорошело. Все же пить водку из стопок безопаснее, выше краев не нальешь. А вот из стаканов… Авдеев, гад, уже пустую бутыль под стол спрятал.