Я тоже удивился. «Епископ» был одной из самых глупых и примитивных игр. Выигрывал в нем тот, кто собирал рыцаря, оруженосца и туза, любой масти, но притом без дамы. Развлечение для фуражиров. Совершенно бессмысленное. – И что потом? – Ушел. Даже не попросил об охране. У Лонны был хороший обычай провожать выигравших гостей специально подготовленными охранниками. – Придет сегодня? – Если не убили, придет. – Она снова пожала плечами. – А тебе зачем? – Он сделал моих парней, поэтому хорошо бы, если б кто-нибудь на нем отыгрался. Лонна не выдержала и схватила меня за руку: – Будешь играть, Мордимер? – Я видел, как загорелись ее глаза. – Правда? – Может быть, может быть… – ответил я, аккуратно высвобождая руку. – Чувствуй себя как дома, – сказала Лонна с широкой улыбкой, которая сделала ее на пару лет моложе. – Оставлю тебя в покое, отдыхай до вечера. Хочешь еще чего-то? Вина, девочку? – Пока нет. Спасибо, Лонна, но я должен поискать Курноса и близнецов. Где их дьявол носит? – Только прошу, не приводи их, если в том нет необходимости. – Лонна сложила руки на груди. А там было на чем складывать. – В прошлый раз Курнос напугал моих гостей. – Чему же удивляться. Не знай я его – сам бы испугался. Увидимся вечером. Я вышел, слегка посвежевший после короткого сна, и решил отыскать парней. Получили работку у Хильгферарфа? Ну, тогда хотя бы понятно, откуда начать. До зернохранилища от дома Лонны было недалеко, поэтому прогулка заняла у меня время, достаточное, чтобы прочесть не более половины молитвы. Уже издали видны были неказистые склады, теснившиеся на берегу реки. Стало их больше за последнее время, поскольку и торговля после завершения войны с югом расцвела как никогда. Хильгферарф был одним из новых купеческих тузов. Молодой, полный задора и без капли совести. Начинал как докер, а теперь у него были четыре прекрасных склада. Зернохранилище звалось так лишь в силу привычки, теперь на тех складах держали десятки самых разнообразных товаров. Хильгферарф специализировался на торговле оружием, поскольку имел хорошие контакты в тех кругах, – но в принципе занимался всем. Один склад был специально перестроен для девушек с юга, на которых всегда высокий спрос. Сама Лонна купила у него нескольких прекрасных экземпляров, но те как-то слишком быстро померли. Видимо, не выдерживали жизни взаперти и такого количества клиентов. Хотя Лонна наверняка и так с лихвой вернула потраченное. Подле зернохранилищ крутились охранники с палками в руках, было здесь также несколько человек из портовой стражи, как обычно, упившихся до положения риз. Контора Хильгферарфа примыкала к одному из складов, у самого берега реки. Точней – того пенного стока, который мы по привычке звали рекой. – Чего тебе? – у дверей стояли двое стражников. – Ищу господина Хильгферарфа. – Вы договаривались? Если нет – вали отсюда. Я глянул на него, и тот слегка смутился. – Меня зовут Маддердин, сын мой. Мордимер Маддердин, инквизитор епископа Хез-хезрона. Ты хотел бы, чтобы я, если нам вдруг доведется свидеться, был к тебе приязнен? – Простите, мастер Маддердин. – Стражник громко сглотнул. – Прошу прощения. Сейчас сообщу господину Хильгферарфу. Я вошел внутрь, а самого Хильгферарфа не пришлось долго ждать. Весьма вежливо с его стороны. Бюро же у него – вполне милое – было обставлено мебелью из черного дуба. Слегка по-нуворишски, но вполне элегантно. – Я рад, мастер Маддердин. – Рука его была сильной – ну так ведь когда-то он был докером. – Прошу прощения, что отнимаю у вас время, – сказал я вежливо. – Дело в том, что вы наняли моих ребят. Двух близнецов и человека… – А, того красавчика, – кивнул купец. – Верно. Была для них работка. Прошу садиться, господин Маддердин. Вина? Я покачал головой. – Взяли задаток, и только я их и видел, – сказал Хильгферарф спокойно, но я знал, что он в ярости. – На них не похоже. – Я и вправду обеспокоился. Близнецы и Курнос никогда не позволили бы себе так обойтись с клиентом. По крайней мере – не в Хез-хезроне. – А могу ли я узнать, что за дело? – Господин Маддердин. – Купец уселся за стол. – Будем откровенны. Я слышал, что помимо своих служебных обязанностей вы порой помогаете людям разобраться с их проблемами. Знаю, что вы – друг друзей. Потому, если заинтересованы… – Говорите, прошу. – Есть у меня должник. Речь о немалой сумме… – Насколько немалой? Он поднял руку: – Сейчас, с вашего позволения. Этот человек – прелат Бульсани. – Проклятие! – Я позволил себе выругаться. Прелат Бульсани был бабником, пьяницей и азартным человеком. И притом – чертовски везучим сукиным сыном. Хильгферарф бледно усмехнулся. – Прекрасная реакция, господин Маддердин. Я сказал ровно то же самое, когда узнал, чьим кредитором стал. – Когда вы узнали?.. О чем это вы? – Бульсани получил наследство и вступил во владение, поскольку актив несколько перекрывал пассив. Но пассивами были векселя. На четыре с половиной тысячи дукатов. С оплатой до позавчера. Как вы понимаете, оплатой в моей конторе. А тем временем Бульсани продал дом и несколько обязательств, но по долгам платить и не думает. Вышел на пять тысяч чистыми, а значит – деньги у него есть… – Зная его, это ненадолго, – проворчал я. – Вот почему для меня такое значение имеет скорость. Я могу пожертвовать пятью процентами от суммы взятого долга. – Двадцать пять, – ответил я машинально, – плюс десять процентов сверху, поскольку речь идет о Бульсани. И сто пятьдесят крон задатка. – Да вы шутите, – он даже не дрогнул. С лица не сходила милейшая улыбка. – Если вы не сумеете это решить за несколько дней, потеряете деньги раз и навсегда, – сказал я. – Понятно, что вы можете приказать его убить. Но, во-первых, это не вернет вам денег, а во-вторых, убийство Бульсани означает проблемы. Также вы можете обратиться в суд. Но это означает еще большие проблемы. Хильгферарф постукивал пером по столу и все поглядывал на меня с усмешкой. – Вы знаете, сколько выторговали ваши приятели? – спросил. – И? – Восемь процентов и десять дукатов задатка. – Именно потому им не следует вести дела без меня, – вздохнул я. – Это печально, когда люди не могут ничему научиться. – Но ваше предложение неприемлемо. Некоторое время я смотрел на него. Чертовски хорошо выучился этот бывший докер. Что за словарный запас! – Сил торговаться у меня не осталось, – сказал я ему. – Я измучен, и меня ждет тяжелая работа. Последнее, чего бы я желал, – это нажить себе проблемы из-за долгов Бульсани. Вот мое предложение: двадцать пять процентов от суммы долга и сто тридцать безвозвратного задатка. – Купец хотел что-то вставить, но я поднял руку: – И это действительно последнее слово. Хильгферарф кивнул с пониманием: – Пусть так и будет. Я слыхал о вас очень много хорошего, господин Маддердин. Вы недешевы, но славитесь добросовестным подходом к делу. И я надеюсь, что получу свои деньги. – Откровенно? – скривился я. – Думаю, что вы потеряете еще и эти сто тридцать задатка для меня. – Откровенность, достойная удивления, – сказал Хильгферарф без малейшей иронии в голосе. – Но все же я рискну. Быть может, – добавил осторожно, – потом, если все удастся, смогу предложить вам кое-что более серьезное. Кое-что намного более серьезное. – И откуда такое доверие? – Я разбираюсь в людях, господин Маддердин. А вы – честный человек. Не в смысле – «моральный», – сразу же упредил он меня, – поскольку кого в наше время назовешь моральным? Но – «честный»… Я раздумывал над этим миг-другой. Ведь правда. Я действительно честный человек. По крайней мере, для этих мест и этих времен. Хильгферарф знал, что я попытаюсь найти Бульсани и взыскать долг, хотя мог бы просто прокутить задаток у Лонны, а ему сказать, что дело совершенно безнадежно. Но это поручение было вызовом. Я чувствовал бы себя униженным, сумей такой человек, как Бульсани, меня перехитрить. Конечно, он был ловок – инстинктивной ловкостью паука, который знает, что в случае опасности нужно отползать в самый темный угол. «И где же твой самый темный угол, дружище?» – подумал я. Другое дело, что все нужно было решить действительно быстро. Ведь меня дожидалось еще и задание епископа. А я по-прежнему понятия не имел, где мои люди. – Благодарю за чудесный разговор. – Я поднялся. – Надеюсь, сумею вам помочь. – Стражник проведет вас к кассе, – сказал он, на этот раз не подав мне руки. Может, решил, что одного раза вполне достаточно. Я кивнул и вышел. Смердело, как и всегда возле зернохранилищ, но день словно бы заиграл новыми красками. Для меня сейчас сто тридцать крон были кучей денег. И теперь стоило прикинуть, где найти прелата Бульсани. Казалось, возможностей у него немало. Почти столько же, сколько борделей в Хез-хезроне. Но я решил, что даже Бульсани не настолько глуп, чтобы с этакими-то долгами развлекаться с девками. Я попытался вспомнить, знаю ли хоть каких-то друзей уважаемого прелата. Хм-м… никого не мог припомнить. У таких, как Бульсани, нет настоящих друзей. Лишь приятели по выпивке. Да и то – пока он не обдурил их или не попортил их дочерей или жен.