– А может, провернем дельце? – пытливо глянул он на меня. – Ну? – Тот шулер – здесь. Дам тебе денег: обыграй его и получишь пятую часть выигрыша. – Сорок процентов, – ответил я машинально, хотя в любом случае не собирался соглашаться. – Что? – не понял он. – Половину. Он покивал, миг-другой прикидывая. – Дам половину, – сказал и протянул лапищу. – По рукам, Мордимер? – Ты же знаешь, я не играю, – ответил я, злясь, что вообще дал втянуть себя в подобный разговор. – Но умеешь. А большинство играет и не умеет, – ответил Корфис глубокомысленно. – А? – И сколько у него может быть? Трактирщик склонился ко мне. Пахло от него пивом и кислой капустой. Как для Хез-хезрона – еще и неплохо. Знавал я и худшие запахи. – Может, триста, может, четыреста, – выдохнул мне в ухо. – Есть за что сражаться. – Обычный шулер или иллюзионист? – Кто его знает? Выигрывает вот уже неделю. Дважды пытались его убить… – И? Корфис молча провел пальцем по горлу. – Слишком хорош, – сказал. – Эх, Мордимер, если бы ты хотел играть! Какое бы мы состояние сколотили, человече. – Где Курнос и близнецы? – Есть какая-то работка у Хильгферарфа, знаешь, того, из амбара. Какой-то долг или что, – пояснил он, подумав минутку. – Сыграешь, Мордимер? – спросил едва ли не умоляющим тоном. «Триста дукатов, – подумал я. – Получу сто пятьдесят». Порой, конечно, выходило и куда поболе, но теперь даже столько было целым состоянием. На поиски еретика этой суммы хватило бы. Я мысленно выругался, что не только приходится работать задарма, так еще и – зарабатывать на ту работу. Какой же мудак наш епископ. – Может, – вздохнул я, а Корфис даже хотел хлопнуть меня по плечу, но в последний момент сдержался. Знал, что я этого не люблю. – Дам тебе сто крон, – сказал, снова склонившись к моему уху. – Хватит, чтобы начать, а? Выходит, держать корчму в Хез-хезроне – дело прибыльное, раз он может выкинуть на ветер сто крон. А если давал сто, значит, было у него намного больше. – А вдруг проиграю? – спросил я. – Значит, будешь должен, – рассмеялся Корфис. – Но ты не проиграешь, Мордимер. «Наверняка, – подумал я. – Только ты-то не знаешь, что играть мне нельзя. Если узнает об этом мой Ангел-Хранитель – будет не в восторге. Хуже того – может взять меня за жопу, когда буду играть. Разве только решит, что я играю с благородной целью. А ведь неисповедимы пути, коими текут мысли Ангелов». – Он сейчас спит, – сказал Корфис. – Играл всю ночь у Лонны и вернулся лишь под утро. – Неплохо, – ответил я, ибо у Лонны играли с высокими ставками. – Прогуляюсь-ка к ней. Дай пару дукатов. Корфис вздохнул и вытащил из-за пазухи один обрезанный дукат, две двукроновые и три пятигрошика. – Добавлю к счету, – предупредил. Я даже руку не протянул, только глянул на него выразительно. – Корфис, в меня нужно вкладывать, – проворчал. – Вкладывать, – повторил он, подчеркивая слово голосом. – Как услышу это, так сразу и понимаю, что кто-то хочет содрать с меня последнее, – добавил, но вынул еще один дукат. Гораздо более обрезанный по краю, чем первый, – хотя, казалось бы, куда уж больше. * * * Дом Лонны был массивным одноэтажным строением, за забором которого ярились специально вышколенные псы. Говорили даже, что не псы это, а помесь шакала с волком, и что зубы у них ядовитые. Подозреваю, байки распускала сама Лонна, дабы отпугнуть непрошеных гостей. Лонна содержала первоклассный бордель с изысканными напитками и едой. А кроме того, у нее играли в карты и кости. Играли с высокими ставками и в хорошей компании, и нередко можно было встретить здесь богатых дворян из окрестностей Хез-хезрона (зачем они приезжали в Хез, оставляя свои дома, – одному Богу известно), достойных горожан и цеховых мастеров. Здесь были рады видеть любого, у кого набит кошель и кто при этом более-менее солидно выглядит. Приходили сюда даже актеры и драматурги (если только им удавалось разжиться деньжатами, что случалось нечасто), среди прочих – и весьма талантливый Хайнц Риттер, славный тем, что пьяным прославлял красоту и умения шлюх в поэмах, которые ухитрялся складывать здесь же, на месте. Якобы именно поэтому его и любили. Я стукнул дверным молотком. Несколько раз, поскольку время было неурочным, – и пришлось подождать, пока к двери хоть кто-то подойдет. Скрипнуло веко оконца. – Господин Маддердин, – услышал я голос из-за дверей и узнал Головача, который выполнял при Лонне роль привратника, вышибалы и кого еще ей было угодно. Был он массивным мужчиной с лицом деревенского дурачка. Те, кого это лицо обманывало, обычно уже не успевали повторить ошибку. – А тебя не проведешь, – ответил я. – Есть Лонна? Головач на мгновение помедлил с ответом. – Есть, – сказал наконец, отворяя двери. Прикрикнул на собак. Добавил: – Странное время для визита, если позволено мне будет так сказать, господин Маддердин. – Странное, – согласился я и дал ему двухкроновую монету. Репутацию необходимо поддерживать. Он провел меня в салон и поставил на стол бутылку выдержанного вина да кубок. – Все еще спят, господин Маддердин, – пояснил. – Придется немного подождать. – Без проблем, – сказал я и вытянулся в кресле. Я привык засыпать в любое время и в любых условиях. Ведь неизвестно, когда выпадет следующая возможность. Но едва Лонна вошла в комнату, я сразу же проснулся. – Как всегда настороже, – заметила она. – Давненько мы тебя не видели, Мордимер. Пришел отдать долг? – А сколько я тебе должен? – Двадцать дукатов, – сообщила она, и глаза ее потемнели. – Это означает, что ты их не принес? – Вот всегда ты о деньгах, – вздохнул я. – Не дала даже сказать, как прекрасно выглядишь. – Ну и хватит об этом, – пожала она плечами. – Чего хочешь? – Как всегда. Информации. – Обычно-то ты хочешь кое-чего другого, – ответила Лонна с некоторой злостью; впрочем, она была права. – Какой информации? – Кое-кто вчера у тебя играл. Какой-то нездешний шулер. Выиграл? – Я что, слежу за всяким, кто играет? – спросила она нетерпеливо. – Вчера здесь было полно людей. – Лонна. – Я встал и потянулся так, что хрустнули суставы. Налил себе вина. – Считаешь меня идиотом? – Выиграл. Очень много. – Сколько? – Четыре, может, даже пять сотен. Но не жульничал, Мордимер. Я его проверяла. – Есть разные способы жульничать, – сказал я. – Ну, конечно. А может, вернемся к моему старому предложению? – Нет, – засмеялся я. Лонна когда-то предлагала, чтобы я занялся контролем игроков. Я ведь умею безошибочно узнавать, когда кто-либо начинает обманывать. Раскрою всякого мага или иллюзиониста, не говоря уж об обычных шулерах. А Лонна не любила шулеров. Среди прочего именно поэтому ее дом был столь популярен – здесь играли честно. По крайней мере, относительно честно. – Во что играл? – В «епископа», – рассмеялась она с легким презрением.