— Я тоже так сначала думал, — кивнул Нелон, оперевшись о стеллаж. — Но знаешь что? Я не хочу, чтобы потом кто-то страдал так же, как и я, из-за еще одного сумасшедшего анимага, владеющего почти безграничными возможностями! — Поэтому ты начал выслеживать и убивать всех? Это тебе они обязаны вымиранием своего рода? — Это моя заслуга, — подчеркнул последнее слово Нелон. — Я убил всех. Или подставил. Или запер в картинах. — Как убил и жену Арвена? — С ней было сложно. Знаешь, я ведь вообще не сразу научился убивать анимагов. На это ушло полторы тысячи лет, когда я постиг вашу суть, начал ощущать вас даже на расстоянии, научился запирать вас в картинах, манипулировать вашим даром, создавая уникальные артефакты — знаешь, я вообще отличный артефактор. Целых полторы тысячи лет я прорабатывал все в мельчайших деталях. Я не хотел, чтобы мой план рухнул из-за малейшей оплошности, поэтому действовал осторожно. Да, я очень терпеливый. Так и с женой Арвена. Я устроился к Владыке Разума около тридцати лет назад. Несколько лет выжидал, присматривался к Мелиссе, а потом, когда она не была к этому готова, на балу в императорском дворце увлек её в отдельную комнату, где подготовил ловушку. Я создал такую картину, что у Мелиссы не было ни единого шанса остаться в живых. Там был возведен арбалетный болт, который тут же пронзил её тело. Таким образом, я даже не собственноручно нанес ей смертельный удар, а тот, чьей кисти официально принадлежала картина — Марк Лабрент — давно сгинул, поэтому дело осталось не раскрытым. Я по-настоящему силен, Ана, меня не так просто одолеть. К тому же, меня все считали мертвым — вряд ли кто-то выживет после смерти истинной, а от молодого Нелона — сироты, выросшего вдали от Дракмара — никто не ожидал такой силы, никто не думал, что я могу уйти без следа. Драконы не живут пять тысяч лет, Ана, им наскучивает. Они решают уйти за грань на рубеже в полторы тысячи, а иногда и раньше, уставая от жизни, но меня, как я уже говорил, питала ненависть. Именно она помогла мне убить последнего анимага. Как я думал, последнего. Пока в наш мир не пришла ты. — Ты и меня пытался убить, — прошептала я. — Пришлось, — в голосе Нелона было даже немного раскаяния, — сначала не хотел. Ты собиралась возвращаться в свой мир, а там бы потерялась и никогда не вернулась — вернуться из немагического мира почти невозможно, только с помощью демона. Но вот вызвать этого демона без магии… — Нелон развел руками, — только если он сам тебя будет искать. Впрочем, я отвлекся. Ты бы ушла и всё, но нет. Ты встретила своего истинного и захотела остаться. Это спутало мои планы. Я опоил Элитона, зная, что он завсегдатай кабаков, и все буду искать отравителя именно там, а не в замке Арвена. Он вернулся поздно, пьяным вдрызг, легко было немного затуманить ему разум, вычистить воспоминания обо мне и опоить его зельем из орриги. Но ты оказалась с сюрпризом: перенеслась к своему истинному. Ты самая необычная из тех, кого мне приходилось убивать. — Но это ведь не всё… тот чертеж, который ты принес, тоже был сделан для того, чтобы я умерла? — Ты права, — кивнул мужчина. — Это мое самое главное достижение — картинные ловушки. Я научился создавать что-то такое, из чего сложно выйти, камерное, но при этом там тебя ждала бы опасность. В данном случае обвалившееся здание. Но ты и тут выжила. Нашла выход. Говорю же, удивительная девушка. — Сомнительный комплимент, — поморщилась я. — А зачем ты прикидывался Марком Лабрентом? — Мне нужны были личины, — пожал плечами Нелон. — Ты не представляешь, кем только я не прикидывался все эти годы. Я ведь действительно первоклассный художник. А ты отличный искусствовед, раз узнала мой стиль. Польщен. Я вообще почти всегда создавал под себя личность человека, им проще всего прикинуться. Только для ловли последнего анимага я вернулся в Дракмар в истинном драконьем обличье, так как был уверен, что на этом моя эпопея закончится. Однако, когда я избавился от последнего анимага, почувствовал тягу к жизни. Поэтому я тебя не буду убивать. Я отправлю тебя в твой мир. Я не уловила логической цепочки. Если он убьет меня, то умрет сам? Или что? Что это значит? Нелон отвернулся и вновь начал перебирать банки на стеллажах. Он ищет или пытается создать то, что заинтересует демона? Но вместо этого вопроса я задала другой: — Кто тот мужчина из картины “Убийца” Марка Лабрента? — Что ты сказала? — Нелон резко развернулся ко мне и, схватив за горло, приподнял над землей. — Ты его выпустила?! Ответить я не могла, как и вздохнуть. Я цеплялась пальцами за руку Нелона, пытаясь её отодрать от себя, но никак не выходило. Он со злостью сжимал моё горло и со злобой смотрел на меня, после чего бросил на пол. — Кажется, теперь твое возвращение не так важно. Сначала я найду и заточу Доранка обратно. Доранка? Доранка Ракасовски? Сильнейшего анимага, который отнимал жизни у других, но в какой-то момент пропал? — Так это был он? — выдохнула я. — Ты не справился с ним? Не смог убить, как других, поэтому заточил его в картине, думая, что если последний анимаг мертв, то и Доранк никогда не выберется? — Да, хотя я даже благодарен ему за его “силу”. Убивая других анимагов и забирая их магию, он упрощал мне задачу. — Всегда рад помочь. Глава 23 Я даже не сообразила, что произошло, когда в Нелона полетел сгусток. Темный, тяжелый, мощный. Нелон лишь в последний миг успел прикрыться магических щитом, по которому “стек” сгусток и разлетелся во все стороны. Волна разбила стеллажи, расколола в щепки мольберт и откинула меня к стене. Вскрикнув от боли, я осела на пол и почувствовала кровь на губах. Закашлявшись, стерла кровь и огляделась. Нужно уходить отсюда! На полу валялись чистые листы: мне всего лишь надо что-нибудь нарисовать и быстро смыться… — Ты?! — взревел Нелон. — Что же ты не благодаришь лично? — хмыкнул Доранк, а это бесспорно был он, тот самый мужчина, которого мы с Джаром видели в картине. — Так красиво распинался, а как я пришел, так ты будто язык проглотил. Впрочем, я не против затолкать тебе этот язык… Новый магический удар, но на этот раз со стороны Нелона. Я вскрикнула, закрыв уши от звуковой волны, которая сопровождала магический поток. Спрятавшись за перевернутую столешницу алхимического стола, я нашарила смятый листок, аккуратно обходя склянки, после чего начала искать глазами грифель. Тот лежал достаточно далеко, но выбора нет. Отсюда надо выбираться, иначе меня погребет под обломками. — Ты обязан был умереть, Доранк! Ты самый нечистый из всего рода анимагов! — Демона с два! Ты не бог, чтобы решать, какой расе умереть, а какой выжить. Магические молнии летали, сталкивались, разнося все вокруг. Одна пролетела прямо надо мной, пока я ползла к грифелю. Схватив его, я едва не заплакала от радости. Вернувшись в свое “укрытие”, дрожащими руками развернула лист бумаги и начала рисовать, периодически вздрагивая. Рисовала я из рук вон плохо по сравнению с настоящими талантами. Вообще не была уверена, что получится, но с упорством продолжала выводить плавные линии. Кого я рисовала? Дракона. Великолепного красного дракона в дождевых облаках. Странно, но ведь именно из-за красного дракона в прямом смысле этого слова я и попала в этот мир. Удивительное совпадение? Я думаю, истинные пары связаны даже через миры. В тот миг, когда я увидела красного дракона, моя спящая сущность анимага проснулась, ведь любовь — это тоже магия. Она способна пробуждать. Даже сейчас, в такой критический и опасный момент, я подумала о муже. Если бы это были последние минуты моей жизни, я бы хотела провести их с Джаром. Да, пусть он не хочет быть со мной, однако я — хочу, жажду всей душой настолько сильно, что готова наплевать на собственную гордость. Я люблю его. В этом вся правда. Стол, что служил мне укрытием, разлетелся в щепки, которые тут же вспыхнули. Я закричала и подпрыгнула, заметив, что рукав платья воспламенился, а рисунок, который я пыталась воссоздать, безжалостно пожирает огонь. — Да поче… — я осеклась. Огонь! Джар ведь Владыка Огня! Что если он меня каким-то чудом почувствует? Я не стала сбивать с платья огонь. Зажмурившись, я терпела жуткий жар, мысленно потянувшись к своему избраннику. Огонь — это его стихия. Это его возможности и силы. “Миари”, — вспомнила я его слова. Да, я — миари, та, что способна принять огонь дракона. Пламя не причинит мне вреда. — Ты не победишь! Я вновь запечатаю тебя! — со злостью выкрикнул Нелон. Оба мужчины увлеченно вели магическое сражение, совершенно меня не замечая, но я чувствовала, что Нелон сдает позиции. Следующее заклинание сбило его с ног и подпалило руку, оставив на ней характерный шрам. — Это мы еще посмотрим, Марк, — хмыкнул Доранк и запустил мощную молнию. Я зажмурилась. В этот момент снаружи раздался громкий звук, словно по огромному медному колоколу ударили тараном. Я даже пошатнулась, почувствовав вспышку боли в висках. Открыв глаза, посмотрела на платье: рукав уже был безвозвратно утерян, теперь пламя перекинулось на нижнюю юбку и… угасло. Как по мановению руки — угасло! Медленно подняв взор, я заметила, что жемчужный окружен коконом из огня, а Доранк со злостью смотрит куда-то в сторону. Проследила за его взглядом и облегченно выдохнула. Там стоял Джар с двумя фаерболами в руках. Нет, это не были такие огненные мячики как у Эльны, это было нечто мощнее. Намного мощнее. Будто вся сила пламени, способного охватить целый дворец, сейчас была спрессована в маленький шар, который зажимал в руке мой муж. — Не лезь, — рыкнул Доранк, — это не твоя битва, Владыка. — Здесь моя истинная, — ответил Джар, даже не смотря на меня, — ты невольно сделал эту битву моей. — Забирай её и уходите, — поморщился анимаг. — Я вам не враг, к тому же вы спасли меня. Я обязан. — Прости, — покачал головой Джар, — я не могу. Два файербола полетели в анимага. Джар в этот момент сорвался с места и бросился ко мне, сбив с ног и накрыв меня своим телом. То сражение, что велось до этого, было цветочками. Сейчас же убежище взорвалось, разлетелось вдребезги. Металлические конструкции поплавились, взлетели на воздух. После такого мог выжить лишь тот, кого Джар укрывал своим огнем. Доранк мертвец. Точно мертвец. — Привет, — прошептала я, чувствуя жар огня, окутавшего нас в кокон. — Привет, — так же тихо ответил Джар, дотронувшись своим носом до моего. — Я жутко испугался. — Ты ведь отказался от меня, и обряд отчуждения лишь дело времени. А теперь называешь своей истинной. Джар открыл рот, собираясь ответить, но в это мгновение в огненный купол что-то попало. Огонь дрогнул, заискрил, но остался на прежнем месте. Нахмурившись, Джар оттолкнулся от остатков пола и поднялся на ноги, с удивлением взглянув на Доранка. Тот держал кулон в руке. Кулон с изображением. Карманный выдуманный мир, в который ты можешь уйти и спрятаться в любое мгновение. Умно! — Изобретательно, — Джар был со мной единодушен. — Только это тебе не поможет. В Доранка полетело заклинание, пущенное — нет, не Владыкой Огня, — а Нелоном, успевшим подняться на ноги. Джар тут же присоединился, и уже вместе два дракона нападали на Доранка. Я хотела сказать Джару, что он творит? Он защищает не того! Нужно просто убираться отсюда! ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но я боялась отвлечь его своими криками. Ведь Тибальт убил Меркуцио из-под руки Ромео, пытавшимся их разнять. Я не хотела быть Ромео. Только не для Джара. У Джара преимущество — огонь, с которым Доранку было не совладать, ведь пламя — это не заклинания, против него не работает стандартная магическая защита. Не зря эта магия считается мощнейшей стихией, а огненные — одними из сильнейших драконов. — Уйди, мальчишка! Я отомщу за свое пленение! — И дальше будешь убивать анимагов? — хмыкнул Джар и вновь отправил столп огня. Доранк понял, что не выдержит его, поэтому использовал последнюю возможность. Он затянул нас в свой мир: высокие горы, голубые реки, зеленые леса и поляна, усеянная ягодами, а на её окраине стоял трехэтажный деревянный дом. Как я поняла, что это его мир? Здесь будто все подчинялось ему. Я не чувствовала отсюда выхода. А Доранк хмыкнул и отступил на шаг, совершенно расслаблено. Джар невольно заслонил меня, словно в попытке защитить. — Вы отсюда не выйдете, если я не захочу, поэтому я буду биться с вами, пока вы не опустошите свой резерв. На девочку не надейтесь, — он кивнул на меня, — ей не подвластен мой дом. — Ты для этого крал чужие жизни? Чтобы овладеть магией высшего порядка и создать мир, не подвластный другим анимагам? — Ты права, — кивнул Доранк, — а этот, — он посмотрел на Нелона, — не только запер меня в картине, но и, как я выяснил недавно, убил ту, которую я хотел спрятать здесь. — Из-за таких, как ты, я и начал убивать анимагов, — рыкнул Нелон. — Вы слишком опасны. Вы владеете безграничной мощью. Вы способны проникать в подсознание, даже создавать свои миры. На что вы еще способны? — А драконы? Созидатели, говоришь? — тут Доранк перевел взгляд на Владыку и посмотрел ему за спину, на меня. — Связь истинных… это величайшее проклятье! Вы никогда не думали, что способны разлучать любящие сердца? Например, если девушка любила кого-то, а потом встретила своего истинного, дракона, забравшего её и разрушившего жизнь её возлюбленного. — Ты не понимаешь сути истинной связи, — Джар покачал головой и посмотрел на меня, бережно сжав мои пальцы. — Истинность — это не приговор, это всего лишь магия, подталкивающая двоих идеально подходящих людей друг к другу. Она не заставляет любить, она лишь указывает путь, и только мы решаем, ступить на этот путь или нет. — Джар вновь повернулся к Доранку. — Любовь рождается в нас самих, а не магией. Если твоя возлюбленная предпочла дракона, значит, она тебя не любила, а была с тобой из симпатии или от безысходности. Как я была со своим женихом. Я ведь тоже его не любила, но собиралась выйти замуж. Как глупо же я поступала! Я не понимала, что могу этим сильно его обидеть, потому что не знала, что такое любовь. Теперь знаю, и считаю свое согласие на свадьбу — настоящей безответственной глупостью! Не зря мне еще мама говорила, чтобы я хорошо подумала, не зря запрещала оставаться у него на ночь. Она будто чувствовала, что впереди меня ждет нечто большее. — Доранк, — обратилась я к нему, кое-что поняв. — Ты ведь строил этот мир не для того, чтобы уберечь её, а чтобы запереть здесь, чтобы она навеки была твоей. Иначе ты бы просто создал этот мир недоступным на вход, но нет. Ты создал его недоступным на выход. Ты построил тюрьму для своей возлюбленной.