Старший офицер скептически покачал головой. – Как бы нам, Леонид Васильевич, вместо угля не огрести полные карманы неприятностей. Михайлов вздохнул. – Мне и самому, голубчик, страсть как не хочется туда соваться. Аден под боком, а там англичане, и не шлюп какой-нибудь, а корабли посерьёзнее. Однако ж выхода у нас нет: угольные ямы пусты, а с обрубком вместо грот-мачты ходок из «Крейсера» неважнецкий. Так что помолимся Николе-Угоднику и пойдём. Телеграфный кабель до Занзибара ещё не протянули, а стационер если там и стоит, то какая-нибудь канонерка. Глядишь, и обойдётся. Прозвучала команда. Рулевые налегли на вытертые добела рукоятки штурвала. Под палубой заскрипели в блоках штуртросы, и «Крейсер», вильнув пером руля, словно акула своим выгнутым, как полумесяц Пророка, хвостом, послушно сменил курс. Теперь бушприт клипера смотрел на зюйд-вест, туда, где далеко за экватором лежал на груди океана остров Занзибар. VIII. С корабля на бал «С.-Петербургские ведомости» …ноября 1878 г. …Север Индии охвачен антибританским восстанием. Наш экспедиционный корпус под командованием генерала Гурко соединился с силами правителя Кашмира махараджи Ранбира Сингха, вместе с ним очистил провинцию от англичан и стремительно продвигается на юг. Бомбейские газеты сообщают о новом очаге мятежа – на юге, недалеко от города Мадрас; центром восстания стала крепость Неллор, гарнизон которой во главе с офицерами перешёл на сторону повстанцев. Ходят слухи (пока, впрочем, не получившие официального подтверждения), что вице-король Индии сэр Булвер-Литтон через шведского посланника в Санкт-Петербурге обратился к Государю Императору с просьбой проявить милосердие и оградить британских подданных в Индии от жестокости темнокожих варваров… «New York Herald», САСШ …ноября 1878 г. …Беспорядки в Ирландии! Толпы на улицах Дублина и Белфаста громят полицейские участки, расправляются с британскими военными, захватывают оружие. Агитаторы призывают обывателей припомнить англичанам Картофельный голод. Штаб-квартира инсургентов расположилась в дублинской мэрии, откуда лидеры мятежа успешно руководят действиями своих сторонников. В Бостоне и Филадельфии начата запись добровольцев ирландского происхождения для отправки на родину предков. Нашей газетой открыт сбор пожертвований для поддержки ирландских борцов за свободу. Взносы можно делать в нью-йоркской редакции по адресу… «Berliner Börsen-Courier», Германия, Берлин …ноября 1878 г. …Султан Омана намерен поддержать требования Османской империи об оставлении Великобританией порта Аден. Напомним нашим читателям, что Аден находится под властью англичан с 1858 года, когда армия Али I, султана аль-Абдали (называемого иначе султан Лахеджа), была наголову разбита англичанами при Шейх-Османе. После чего пятью годами позже, в 1873 году, в ответ на вторжение турецких войск в Северный Йемен англичане оккупировали Лахедж, лишив его независимости. Посол Османской империи в Берлине заверил представителей европейских держав и общественность, что правительство Мехмеда Мурада поддерживает законные требования наследного султана Лахеджа Али II о возвращении отеческого престола и готово предоставить оружие, амуницию и выделить для этого совместно с султанатом Оман военные силы. Особо посол отметил, что британцы очевидно не справляются с поддержанием порядка и мира в протекторате Аден, поскольку больше трёх месяцев не в состоянии снять сухопутную блокаду, осуществляемую йеменскими племенами… «Le Petit Journal», Франция, Париж …ноября 1878 г. …беспорядки в канадской провинции Квебек, населённой, как, несомненно, помнят наши читатели, потомками выходцев из Франции. Возле здания Конгресса в столице САСШ Вашингтоне собралась толпа. Митингующие настойчиво требуют от властей ввести войска в помощь повстанцам. Самое время спросить правительство маршала Мак-Магона: что Франция намерена сделать для своих сынов, больше века изнывающих под тяжкой лапой престарелого британского льва? Египет, Александрия …ноября 1878 г. – Однако ж турецкий посланник мелочиться не стал – взял и занял под резиденцию дворец хедива. Знай, мол, наших! – Право победителя! – усмехнулся Венечкин спутник, граф Юлдашев, сухопарый мужчина лет сорока, временно занимающий должность русского консула в Александрии. – И потом, это же Восток. Здесь подобные символы обретают особый смысл. Они шли по узким улочкам, направляясь в дипломатический квартал. Недавние погромы удивительным образом обошли русское консульство – а может, местные оборванцы попросту не решились связываться с матросами гвардейского экипажа, несущими охрану особняка? Трое из них во главе с унтер-офицером сейчас держались шагах в пяти позади собеседников, и ещё двое слуг с факелами и палками бежали впереди, расчищая дорогу важным господам. Впрочем, в этом не было особой необходимости: встречные при виде русской морской формы угодливо кланялись и прижимались к стенам. Даже патрули редифов, чувствующие себя в захваченной Александрии по-хозяйски, торопливо брали винтовки «на караул» и провожали высокопоставленных гяуров застывшими взглядами чёрных, словно греческие маслины, глаз. Всякий в городе – от османского каймакама, чиновника, выполняющего обязанности губернатора вновь обретённой провинции, до последнего нищего – знал Гергедан-пашу[11], героя и храбреца, потопившего тараном самый могучий броненосец ненавистных инглези и спасшего город от полного разрушения. Остелецкий и Юлдашев возвращались после приёма у турецкого посланника. Впору было спросить: посланник – к кому? Хедив, законный правитель Египта, зарезан мятежными офицерами, наследника нет, власть принадлежит упомянутому уже каймакаму и начальнику турецкого гарнизона. Однако не посетить это мероприятие не позволяли нормы дипломатического протокола, обязательные даже здесь; к тому же изюминкой приёма стало вручение лейтенанту Остелецкому знаков ордена Полумесяца, высшей награды Османской империи, которой могли быть удостоены иностранцы-немусульмане. Юлдашев, перед тем как отправиться в резиденцию, поведал Венечке, что знаки ордена вообще-то должен вручать сам султан, но в нынешних обстоятельствах это несколько затруднительно. Заодно граф поздравил молодого человека с кавалером ордена Святого Георгия третьей степени и производством в капитан-лейтенанты. Венечка, понимавший, конечно, что он не будет обойдён отличиями, всё же не ожидал столь обильного золотого дождя. Пожалован был не он один, разумеется, – все оставшиеся в живых члены команды «Хотспура» получили кресты, а некоторые – и повышение в чинах. – Кстати о дворце хедива… – продолжал посланник. – Вы, друг мой, как видите своё будущее? Остелецкий не вполне уловил, какое отношение сей предмет имеет к нынешней резиденции турецкого посланника, но насторожился. Свои ближайшие перспективы он представлял достаточно определённо, о чём не замедлил сообщить графу. – На мне возня с подъёмом «Хотспура» и «Инфлексибла» – турки передают оба броненосца нам в качестве законных трофеев. Местные портовые власти обещают содействие, но на деле мух не ловят. Вы же знаете восточную волокиту… Консул усмехнулся. – Да уж. Тут, впрочем, как и по всей Османской империи, действует самый что ни на есть расейский подход: не подмажешь – не поедешь. – Только вот подмазывать-то особо нечем, – посетовал Остелецкий. – По линии адмиралтейства на судоподъёмные работы выделены сущие слёзы. И статьи «на взятки турецким чиновникам» в ведомости, как вы, несомненно, догадываетесь, не предусмотрено. Так что кручусь пока, а там – как Бог даст. Вот и англичане могут снова заявиться… – Ну, это вряд ли, – покачал головой Юлдашев. Они вышли на набережную. Слева мелькали факелы в руинах зданий, разбитых британскими снарядами, а справа, в темноте, угадывались на мысу серые буханки береговых батарей. – Эскадра здесь, да и береговые батареи спешно приводят в порядок. А вот англичане, согласно имеющимся у меня сведениям, подмоги не получили. Наоборот, у них собираются забрать то ли один, то ли два броненосца для эскадры Канала! – Кто там сейчас вместо Бошамп-Сеймура? – Прочили вице-адмирала Джеймса Драммонда, но тот некстати слёг. – Кажется, он командовал Средиземноморским флотом до Бошамп-Сеймура? – Он самый. А ещё раньше – был четвёртым лордом адмиралтейства. Похоже, у Британии намечается нехватка адмиралов. Остелецкий кивнул. Ирония консула понятна: только на средиземноморском театре Ройял Нэви лишился двух боевых адмиралов, Бошамп-Сеймура и Хорнби, прозябающего сейчас в турецких застенках. Плюс сэр Эстли Купер Ки, покончивший с собой после Свеаборгской катастрофы. – Ничего, найдут кого-нибудь. Как они говорят – «у королевы много»? – Вот именно. – Ну, дай Бог, коли так. Только набега англичан нам сейчас не хватало… Они помолчали, разглядывая акваторию Александрийской бухты – там, за брекватером лениво курились дымки над трубами броненосцев Хасан-паши. – Я вот о чём хочу вас спросить, Вениамин Палыч, – заговорил Юлдашев. – Как вы смотрите на то, чтобы на время сменить корабельные палубы на паркеты дипломатических приёмных? Такого поворота Венечка не ожидал. – Боюсь, я не совсем понял… – Ну, ещё бы! – дипломат тонко усмехнулся. – Давайте так: вы сегодня заночуете у нас в консульстве, а завтра детально обо всём и поговорим. Утро оно и в Египте мудренее. Египет, Александрия Утро следующего дня – Насколько подробно вы знаете историю Египта, друг мой? Они сидели в устроенном на итальянский манер дворике консульской резиденции, защищённые от лучей африканского солнца полосатым тентом, и потягивали кофе, закусывая его маленькими коричными булочками. Граф Юлдашев в быту предпочитал «колониальный» стиль. – Я имею в виду не древнюю, из гимназического курса, с Рамсесом и Клеопатрой, а историю современного Египта. Ту, что началась с приходом к власти в 1757 году шейха альбаляда Али-бея. Венечка потупился. Его знания в этой области ограничивались курсом истории морского училища да парой книг, наскоро пролистанных по дороге из Петербурга к месту назначения, в Севастополь.