За ним следуют Таллинн, Амстердам, Белфаст и Дублин. Самой же безопасной столицей Западной Европы, как ни странно, является Лиссабон — здесь лишь десять процентов населения в течение года становятся жертвами преступлений… Впрочем, вовсе не это являлось основной темой сегодняшней встречи. — Черткофф — это, кажется, русская фамилия? — Да, мистер Ремингтон. Мои предки перебрались за океан вскоре после большевистского переворота. Министр внутренней безопасности США Майкл Черткофф прибыл в Англию с неофициальным и кратким визитом, который, вопреки обыкновению, удалось сохранить в тайне даже от журналистов. — Как здоровье очаровательной госпожи Ратцель? — К сожалению, она все еще остается в больнице. — Передайте ей мои самые лучшие пожелания… — Непременно передам, когда увижу. Некоторое время назад официальные лица США и Европейского Союза договорились в Вашингтоне об улучшении сотрудничества в борьбе с терроризмом и организованной преступностью. На практике, правда, это выразилось лишь в некотором упрощении порядка взаимного обмена разведывательной и полицейской информацией и в создании единой базы данных по пассажирам трансатлантических авиарейсов. — Мистер Ремингтон, перед всеми нами стоит одна общая цель, не так ли? Мы все хотим повысить безопасность наших граждан, мы хотим обеспечить соблюдение наших законов, и мы хотим достичь этого при уважении наших фундаментальных ценностей. Поэтому я уверен, что именно этот общий комплекс целей побуждает всех нас двигаться в одном и том же направлении, — и мы, по всей очевидности, достигнем этого, пусть даже и в индивидуальных рамках наших собственных национальных систем безопасности. — Да, мистер Черткофф. Соединенное Королевство, например, испытывает особую озабоченность по поводу фальшивых, утерянных и украденных паспортов, которыми активно пользуются террористы. При этом мы не меньше, чем кто-либо, понимаем важность соблюдения равновесия между прочной государственной безопасностью и основными правами человека… Честно говоря, вся эта словесная шелуха уже начала утомлять сотрудника Скотленд-Ярда. — О, разумеется, дорогой мистер Ремингтон, права человека — прежде всего! Окна кабинета, который его хозяин, один из заместителей шефа посольской резидентуры, предоставил для сегодняшней встречи Майкла Черткоффа с представителем Скотленд-Ярда, выходили прямо на Гро-венор-сквер, самую большую площадь престижного лондонского района Мейфэр, и на расположенные вокруг площади кварталы пышной викторианской застройки. — Да, наверное, здесь у вас теперь тесновато. Лондонское посольство является одной из крупнейших дипломатических миссий США в мире. Насколько было известно Стивену Ремингтону, в скучном девятиэтажном здании, которое посольство занимало с 1938 года, сейчас насчитывалось более шестисот кабинетов, в которых трудится около семисот пятидесяти сотрудников. Между прочим, это единственное в мире посольское здание США, которое не является полной собственностью американцев. Оно так до сих пор и принадлежит Джеральду Гровенору, шестому герцогу Вестминстерскому и одному из самых богатых землевладельцев Великобритании. — К сожалению, ваше правительство отказало нам в разрешении на переезд дипломатической миссии в здание Кенсингтонского дворца… Запрос американцев был мотивирован тем, что нынешнее здание посольства плохо защищено от возможных нападений террористов, тогда как в бывшую резиденцию принцессы Дианы можно попасть, только миновав территорию Кенсингтонского сада. Согласно официальной версии, основной причиной отказа считалось то, что многие из семидесяти квартир Кенсингтонского дворца принадлежат родственникам королевской семьи, в том числе принцу Майклу, а также герцогам Кентскому и Глостерскому. В действительности же дело было в том, что американское посольство в Лондоне задолжало британской столице более миллиона фунтов стерлингов гак называемой автомобильной «платы за пробки». Платить этот налог, начисляемый за парковку автомобилей в историческом центре города, отказывается еще несколько посольств, однако задолженность американцев достигла совсем уж неприличных размеров. Власти Лондона считают дорожный сбор обязательным для дипломатов, так же как и для других граждан. Вашингтон же называет это внутренним налогом страны пребывания, который сотрудники дипломатических представительств платить не обязаны в соответствии с Венской конвенцией. Британцев подобные доводы не убедили, и дошло до того, что мэр Большого Лондона как-то даже публично сравнил посла США с мелким мошенником. Да и не таким уж мелким на самом-то деле. Ставка сбора за въезд в центр города составляет восемь фунтов стерлингов, автомобильный парк американского посольства насчитывает около сотни автомобилей, так что каждый день их нахождения в платной зоне вполне мог бы приносить городской казне восемьсот фунтов стерлингов. А если учесть, что штраф за просрочку выплаты составляет до полутора сотен фунтов стерлингов в день, то считайте сами, набегает неплохая сумма!.. — Как вы думаете, кто и за что убил Литвинчука? — Вас интересует мое личное мнение или официальная позиция Министерства внутренних дел? — Мистер Ремингтон, вы прочитали меморандум, который мы передали в Скотленд-Ярд? — Да, конечно. — И что вы скажете по этому поводу? — Информация любопытная. Однако она уже стала достоянием истории. — В самом деле? — вполне натурально удивился американец. — Если надо, я потом приготовлю для вас подборку публикаций… Действительно, еще в 2004 году Олигарх, уже начавший обживать свое очередное поместье в графстве Суррей, заявил прессе, что благодаря ему разведывательным службам Запада удалось расстроить планы чеченских террористов по продаже ядерного устройства на международном черном рынке. Олигарх, по его словам, как законопослушный житель Великобритании, сообщил властям о подозрительном предложении, поступившем от некоего чеченца, которого звали не то Захар, не то Джохар. Суть предложения сводилась к тому, что Олигарху предлагали купить у людей, которых представлял посредник, за три миллиона Долларов США ядерную бомбу, спрятанную в специальном чемоданчике. Когда-то в Париже Олигарх якобы очень помог этому чеченцу, одолжив ему, по доброте душевной, пять тысяч долларов на устройство убогого эмигрантского быта. Потом они несколько лет не общались, пока вдруг Захар, обосновавшийся на гостеприимной французской земле, не позвонил Олигарху домой и не предложил ему по дешевке переносную атомную бомбу — одну из нескольких, якобы изготовленных российскими учеными в начале девяностых и пропавшую из секретного арсенала в суматохе развала СССР… Во время личных встреч с посредником, приезжавшим специально для этого в Лондон, Олигарх попросил предоставить ему хоть какие-нибудь доказательства существования переносного ядерного устройства, однако вероломный чеченец этого так и не сделал. А на встречу, в ходе которой его планировалось задержать, он просто-напросто не пришел… Все переговоры по этому вопросу предусмотрительный Олигарх записал на пленку, которую затем передал почему-то не сотрудникам Скотленд-Ярда или британской МИ-5, а непосредственно в лондонский офис Центрального разведывательного управления США. Тогда американцы сделали все возможное, чтобы эта история не получила дальнейшей огласки, — слишком уж многое в ней при ближайшем рассмотрении напоминало плохо поставленный водевиль. Представитель ЦРУ лишь выразил опасения, что радикальные исламисты действительно могли похитить радиоактивные материалы, возможно содержащие плутоний, с российской атомной станции где-то на юге России. По странному стечению обстоятельств, это заявление совпало с поступившим от российских властей в МАГАТЭ и в Департамент энергетики США сообщением о пропаже с Волгодонской АЭС, что неподалеку от Ростова-на-Дону, некоторого количества материалов, пригодных для изготовления ядерного оружия, включая цезий, стронций и даже необогащенный уран. — Мистер Ремингтон, я бы хотел обратиться к вам с просьбой… — Слушаю вас. — Мы считаем, что британской полиции пора поставить точку в расследовании обстоятельств смерти несчастного Алексея Литвинчука… — Кабинет, в котором проходила встреча, был оборудован специальными стеклами, исключающими внешнее прослушивание. Однако министр внутренней безопасности США на всякий случай понизил голос до шепота: — И по возможности никогда больше не возвращаться к этой теме. — Почему? — Дальнейшее расследование может затронуть национальные интересы моей страны. — Надеюсь, вы шутите, мистер Черткофф? — Называйте меня просто Майкл… — Послушайте, мистер Черткофф… — покачал головой Ремингтон. — Вы, очевидно, не до конца представляете себе, что происходит. В одном только Лондоне на сегодня обнаружено двенадцать точек, давших положительный результат при тестировании на радиацию! Десятки людей подверглись обследованию и лечению, однако в наибольшей опасности, очевидно, находится персонал и постояльцы хостела в районе вокзала Паддингтон — двое или трое из них уже госпитализированы, хотя информацию об этом пока удается скрывать от журналистов… Ранее, как известно, следы радиации были найдены в доме Литвинчука, в организме его вдовы, в обоих офисах русского олигарха, на которого он работал, а также в морском порту и в общежитии для иммигрантов из Восточной Европы… Американец попытался что-то вставить, но Стивен Ремингтон сделал решительный протестующий жест и продолжил перечисление: — Заражению подверглись как минимум два самолета Британских авиалиний, которые могли использоваться для нелегальной транспортировки радиоактивного полония в Лондон, остатки альфа-излучения найдены в Тунисе, на Мальте и в Гамбурге… До сих пор точно не выяснено, насколько сильному заражению подвергся итальянский профессор Луиджи Лукарелли, бывший консультант «комиссии Митрохина». у которого были с Литвинчуком какие-то непонятные отношения… — Итальянец допрошен? — Нет. Но вчера вечером он сделал официальное заявление для прессы о том, что Литвинчук еще несколько лет назад начал помогать ему в выявлении тайных каналов доставки радиоактивных материалов из России в Швейцарию. — Это правда? — Не знаю. Сначала Лукарелли уверял журналистов, что в его организме уровень радиации в пять раз выше смертельного… Правда, через несколько часов врачи выяснили, что профессор совершенно здоров, следов радиоактивного отравления не найдено, жизни ничто не угрожает, и вскоре он будет выписан. — По нашим данным, никаких признаков поражения радиацией у итальянца нет, — заметил Черткофф. — Да, — усмехнулся Ремингтон, — однако в последнем заявлении синьора Лукарелли было сказано, что его болезнь очень скоро начнет прогрессировать и он умрет. По его новой версии, он мог быть отравлен отдельно от Литвинчука, уже в Италии, поэтому и симптомы заражения проявляются позднее и слабее… Нет, судя по всему, профессор просто-напросто пустился в бега. Кажется, он всерьез опасается за свою жизнь, считая, что его преследуют то ли русские, то ли чеченцы, и поэтому скрывает свое местонахождение. Впрочем, покойный господин Литвинчук много раз подчеркивал в госпитале, что не подозревает своего итальянского знакомого… — Это хорошо. Это правильно… — похвалил непонятно кого Майкл Черткофф. И без всякого перехода опять попросил: — Прекратите следствие, мистер Ремингтон. А взамен мы готовы будем организовать для вас задержание Семена Могилевского. — При чем тут Семен Могилевский? — Ну, во-первых, мистер Ремингтон, у вас ведь с ним после мальтийской истории должны быть не только служебные, но и личные счеты? Тогда он вас немного опередил, однако сейчас появляется великолепная возможность повторить попытку и все-таки произвести арест… Во-вторых, Семен Могилевский уже давно объявлен в международный розыск за незаконную торговлю ядерными материалами. Поэтому задержание криминальной персоны такого уровня вполне могло бы стать достойным завершением следствия, проведенного вашей полицией по делу об отравлении британского подданного… К тому же непосредственный убийца Литвинчука, отставной офицер КГБ Владимир Виноградов, связан с Могилевским и уже много лет работает на него. — Вы в этом уверены? — Мы предоставим Скотленд-Ярду все необходимые доказательства… Мистер Черткофф считался неплохим игроком в покер, однако на этот раз прочитать что-либо по лицу собеседника ему не удалось. — Вы гарантируете, что на этот раз Могилевский не скроется? Американец сделал вид, что тянется в карман, за мобильным телефоном: — Хотите, я прямо сейчас ему позвоню и вызову на встречу в любую точку планеты? — Вот даже как… — поднял брови представитель английской полиции. — И не жалко отдавать такого ценного во всех отношениях человека? — Иногда всем нам ради национальных интересов приходится поступаться очень многим, — подмигнул американец. — Мистер Ремингтон, меня предупреждали, что вы очень трудный, но трезво мыслящий собеседник, и теперь я… — Значит, на роль убийцы уже назначен Владимир Виноградов? — Да. Насколько мне известно, он ведь считается основным подозреваемым?