В свое время «красные береты» инструктировали охрану иранского шаха, служили телохранителями у султана Омана, обучали личный состав армии и полиции Колумбии методам борьбы с наркомафией. Известно, кстати, что ЦРУ часто «одалживало» у англичан бойцов САС для исполнения заказов на тайные ликвидации… В 1990 году несколько бывших сотрудников САС были завербованы в качестве инструкторов для обучения боевым действиям наемников из Медельинского картеля. Этот факт тогда вызвал резкое недовольство — и не только у английской общественности. — Отличные парни! — Разные попадаются, Стивен. Я работала с ними в девяносто шестом и девяносто седьмом в Боснии, по линии Организации Объединенных Наций. — Вот как? Да, действительно, там были специалисты из САС и из нашей разведки. По роду работы мистер Реминггон знал, что, как правило, сотрудники САС действуют под прикрытием разнообразных гуманитарных организаций, в том числе под эгидой ООН и Международного Красного Креста, что дает им возможность свободно перемещаться по всей территории воюющих стран. Например, именно так «красные береты» оказались в распадающейся Югославии, когда там начали активно размещаться различные международные миссии; и прикрытие их в тот период обеспечивал не кто иной, как руководитель службы персонала ООН Марк Бол-ди, активно сотрудничавший с британскими фирмами, занимающимися вербовкой наемников. А командовал британским контингентом в Боснии бригадный генерал Майкл Роуз, являвшийся начальником подразделений САС во время войны за Фолклендские острова. — Тогда в Боснии — помните, наверное? — силами НАТО проводились операции по задержанию и доставке в суд Международного трибунала по бывшей Югославии в Гааге лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений. На практике все эти наши широкомасштабные полицейские рейды по наведению порядка и поддержанию законности, а также непосредственно аресты виновных имели целью лишь ослабление власти националистических сил в Боснии. — Я полагал, Марта, что деятельность сотрудников САС тогда ограничивалась только сбором информации — особенно о сербах и об отрядах, составленных из исламских добровольцев, которые приехали из арабских стран, Ирана и Афганистана. — Ну, на первом этапе, пожалуй, так оно и было. Но позже ваши спецназовцы, например, зачастую выполняли функцию наводчиков для самолетов НАТО, бомбивших позиции сербов. А после заключения Дейтонских соглашений им приказали также тайно работать против лиц, которые могут представлять потенциальную угрозу процессу умиротворения… — Операция «Дельта»? — Да, очень характерный пример… Об этом достаточно много писалось в открытых источниках. Если верить прессе, одна из операций, в которой участвовали британские спецподразделения, носила кодовое название «Дельта». Целью ее было задержание членов Хорватского веча обороны — вооруженных формирований боснийско-герцеговинских хорватов, обвиняемых Международным трибуналом в уничтожении мусульманского населения Лашван-ской долины в Центральной Боснии. Автономные акции в рамках «Дельты» проводились с использованием боевых вертолетов и с высадкой до зубов вооруженных коммандос в камуфлированной униформе и в масках — в непосредственной близости от зданий, где скрывались лица, подлежащие задержанию. Механизм этих спецопераций был рассчитан в первую очередь на устрашение потенциальных подсудимых, находившихся в списке Гаагского Международного трибунала. В ходе высадки, которая сопровождалась взрывами светошумовых гранат и гранат со слезоточивым газом, использовались специальные лестницы, предварительно нарушалась телефонная связь… Задержанных, как правило, увозили в неизвестном направлении на армейских джипах, в сопровождении бронемашин без опознавательных знаков. Перед уходом коммандос обыскивали помещения, где находились задержанные, и забирали все бумаги. Насколько представлял себе мистер Ремингтон, каждому такому задержанию предшествовала детальная оперативная подготовка, включавшая сбор информации не только о личности объекта, но и о его ближайшем окружении, что почти неизменно способствовало успеху. — Значит, у вас все готово? — Практически все. Специальную группу захвата нам только позавчера перебросили с Кипра, с британской военно-воздушной базы в Ларнаке. — Когда начинаете? — Сегодня. После обеда. — Прямо среди бела дня? — удивилась госпожа Ратцель. — После обеда здесь принято отдыхать… — пояснил Ремингтон. — Тем более что Могилевский с утра выходил на рыбалку с охраной и со своими друзьями и, очевидно, не выспался. Мы попробуем застать их, как говорится, со спущенными штанами, то есть врасплох. — Стивен, я могу поинтересоваться, как будут действовать ваши люди? — Да, конечно. Это ведь наша совместная операция с Интерполом… Мистер Ремингтон немного притормозил, вписываясь в крутой поворот, потом снова прибавил газу. — На базе для вас приготовлено полное досье: поэтажный план здания, схема прилегающей территории, расстановка охраны и средств наблюдения, фотографии всех, кто может находиться рядом с господином Могилевским… Марта, вы представляете, как удачно? У нас есть теперь даже электронный ключ от замка на воротах его гаража. — И вы намерены им воспользоваться… — Совершенно верно. Основная группа спецназа проникнет на виллу через гараж. Она нейтрализует внешнюю охрану, а также тех, кто попытается оказать сопротивление в доме, заберет Могилевского и выведет его наружу. Вторая группа высадится на причале и зачистит морской путь отхода. Группа связи, резерва и транспортного обеспечения, в свою очередь… — Сколько всего человек принимает непосредственное участие в захвате? — Четырнадцать. Должно хватить… — Стивен, насколько я помню, ребята из САС не очень любят церемониться? Стивен Ремингтон в ответ пожал плечами: — Попробуем, конечно, обойтись без стрельбы, но… не знаю. Ие уверен. — На остальных плевать, но Семен Могилевский нужен нам живым, — напомнила Марта Ратцель. — Понимаю. — А вот осложнения с мальтийскими властями никому не нужны, абсолютно. — Для этого вы здесь и находитесь, дорогая Марта. Вы ведь привезли международный ордер на арест господина Могилевского? — Разумеется. — Будем считать, что этого вполне достаточно. * * * Все произошло, когда они уже миновали городок со старинным мальтийским названием Бахар ич-Чак и за развилкой свернули от побережья в глубь острова. В лицо Ремингтону вдруг хлестнуло градом мелких прозрачных осколков, он непроизвольно зажмурил глаза — и, открыв их через мгновение, увидел рядом с собой окровавленную голову Марты. Навалившись на руль и ударив ногой по педали тормоза, англичанин попытался увести машину с дороги в противоположный кювет, и ему это, в общем-то, удалось: автомобиль, нырнув передними колесами, опрокинулся на бок, потом на крышу — и Ремингтон вывалился из него наружу через водительскую дверцу. Ни страха, ни особой боли он не почувствовал — очевидно, все произошло слишком быстро и неожиданно. — Какого дьявола? Что, черт меня побери, происходит? Рядом, в нескольких метрах, выбив из-под колес густое облако желтой пыли, уже развернулся «Лендровер» сопровождения. И пока его водитель отсекал опрокинутую машину от предполагаемых позиций предполагаемых нападающих, сидевший рядом с ним боец САС уже оказался рядом с Ремингтоном и оборудовал себе некое подобие амбразуры из валуна и спортивной дорожной сумки. — Отползите туда, сэр! И не двигайтесь, пока я не скажу… Мистер Ремингтон послушно перекатился в соседнюю ложбину: куда именно собирался стрелять спецназовец, понять было сложно, потому что значительную часть обзора теперь закрывал мощный джип. — Марта! Очевидно, потерявшая сознание женщина все еще оставалась в перевернутой машине. — Помогите! Нужно срочно… Мистер Ремингтон не успел закончить, как их автомобиль с глухим и на удивление негромким хлопком превратился в оранжево-красное облако пламени, из которого во все стороны разлетелись малиновые и черные хлопья. Коротко взвыл раскаленный воздух, пахнуло гарью, и рассыпчатыми очередями взорвались оставшиеся в салоне патроны… — Вы в порядке, сэр? — Кажется, да. Теперь следовало разобраться, кого надо будет поблагодарить за приключение… Глава 2 Ахмед Закатов когда-то был очень хорошим актером. А хороший актер всегда искренне верит в то, что играет. Например, Ахмед считал себя солдатом, а не убийцей. И не уставал повторять в многочисленных интервью, что всего лишь защищает свою республику от убийц, вторгшихся, чтобы покорить и разорить свободолюбивый чеченский народ. Он по мере сил исполнял свой долг — и, пожалуй, даже гордился этим. Так, наверное, было легче жить… Родился Ахмед Закатов в 1959 году в многодетной семье, депортированной во время войны по приказу товарища Сталина в Северный Казахстан. Вернувшись на родину, талантливый юноша окончил театральный институт, поработал на сцене и даже приобрел популярность у зрителей, однако спустя несколько лет сменил подмостки на руководящий кабинет по линии культурно-массовой идеологической работы. С началом первой русско-чеченской войны Закатов, как и большинство мужчин его рода, взял в руки оружие — и довольно скоро стал известным полевым командиром. Вооруженная группировка под его руководством действовала на юго-западе республики, около Урус-Мартана, и даже участвовала в захвате Грозного летом 1996-го. Примерно тогда же судьба свела его с Олигархом — сначала на секретных, а потом и на официальных встречах высших руководителей российской и чеченской стороны. С тех пор они относились друг к другу с подчеркнутым и осторожным уважением: слишком много эти люди знали друг о друге такого, что не должно было стать достоянием гласности ни при каких обстоятельствах… Будучи храбрым, хитрым, неглупым и хорошо образованным человеком, Ахмед Закатов почти сразу же нашел свое место в высших кругах чеченской политики. В качестве представителя умеренного и прагматичного крыла сепаратистов он был включен в состав чеченской делегации на мирных переговорах в Хасавьюрте, после чего стал заместителем премьер-министра и специальным представителем президента Аслана Масхадова по иностранным делам. Кроме того, он и в дальнейшем командовал своей вооруженной группировкой, пока не получил легкое ранение в очередной перестрелке с российским спецназом осенью 1999-го. Вскоре после этого Ахмед Закатов, осознавший, что изображать смерть на сцене — это одно, а умирать по-настоящему — совсем другое, посчитал необходимым сменить пятнистый горный камуфляж на костюмы от дорогого лондонского портного.