Резким движением головы она приказала удалиться всем, кроме меня. Полицейские побросали перчатки в красный мешок для заразных вещей и вышли. Марино вел себя так, будто Брэй вовсе не существовало. – Чтобы это было в первый и последний раз, – сказала я ей. – Ни ваши офицеры, ни ваши эксперты, никто – подчеркиваю, никто – не смеет прикасаться к трупу до моего появления на месте происшествия. – На месте преступления распоряжаемся мы, Кей, – возразила Брэй. – Чушь! – бросил ей в лицо Марино. – Не лезьте не в свое дело, капитан, – осадила она его. – Это вы лезете не в свое дело. – Согласно законам штата Виргиния труп поступает в распоряжение судмедэксперта. – Я закончила фотографировать и встретилась с холодным взглядом Брэй. – Кроме меня, никто не вправе касаться трупа, менять его положение или делать с ним что-либо еще. Я ясно выражаюсь? – Я стянула перчатки и опустила их в красный мешок. – Марино, вызови санитарную команду. – Марино не имеет права никого вызывать, – отчеканила Брэй так, словно захлопнула крышку металлического ящика. – И что же вы мне сделаете, уволите? – усмехнулся Марино. – Что ж, вперед. А я дам пресс-конференцию и объясню всему миру, за что меня выгнали. – Увольнение – слишком мягкая для тебя мера, – парировала Брэй. – А вот служба без жалованья – в самый раз. И поверь, так может продолжаться очень и очень долго. – Она развернулась на каблуках и, блеснув красным плащом, удалилась. – Неувязочка вышла, – крикнул ей вдогонку Марино. – Кажется, я забыл сообщить вам, что больше в полиции не работаю! Он взял рацию и велел Хэму прислать на склад санитарную команду. Я тем временем производила в уме расчеты. Сигнализация сработала в семь шестнадцать вечера, а сейчас часы показывали половину десятого. Однако температура тела Ким Люонг, трупные пятна, окоченелость, подсохшая кровь – все свидетельствовало против того, что она умерла всего лишь два часа назад. – Хорошо я ее отбрил, а? – самодовольно произнес Марино, но я его не слушала. – Она скончалась семь-восемь часов назад. Марино вытер рукавом потное лицо. – То есть часа в два? Что же он тут делал все это время? – Полагаю, много чего делал. – Похоже, я окончательно себе все испортил, – сказал Марино. Из магазина донеслись шаркающие шаги, лязг носилок и приглушенные голоса. – Надеюсь, она не расслышала твоей последней дипломатичной реплики. И ты поступишь мудро, если не станешь ее повторять, – заметила я. Вошли два санитара в комбинезонах. Я взяла с носилок свернутые одноразовые простыни, и Марино помог мне расстелить одну из них на полу. – Так, ребята, приподнимите тело, а мы просунем под него эту простыню, – распорядилась я. – Ага. Отлично. Мы переложили труп в красный мешок и застегнули его. – На улице холодает, – предупредил нас санитар. Я вышла из магазина и направилась к своей машине. Глава 7 Марино решил остаться с Эглстоном и Хэмом, а я поехала домой. Деревья и траву покрывала ледяная глазурь, и я подумала, что для полного счастья мне не хватает только, чтобы у меня дома выключили электричество. Что просила, то и получила. Я вытащила все свечи, какие были в моем жилище, расставила их по комнатам, потом разложила в удобных местах фонари и растопила камин. Температура в доме медленно падала. Я пыталась заснуть, но никак не могла согреться. Мои мысли вновь и вновь возвращались то к Люси, то к Бентону, то к ужасному зрелищу на месте преступления. Всю ночь я проворочалась. Утром позвонил Марино. – Во сколько за тобой заехать? – спросил он. – А куда ты собрался меня везти? – На работу. Ты в окно смотрела? Твой драндулет с места не сдвинется. Я подошла к окну и отдернула шторы. Деревья заледенели, трава лежала на земле толстым твердым ковром, с карнизов свисали острые зубья сосулек. Я поняла, что в ближайшее время в мою машину садиться не стоит. – Да-а, – протянула я. – Пожалуй, воспользуюсь твоими услугами. На пикапе Марино мы добирались до моего офиса почти час. Машин на автостоянке не оказалось. В кабинете я повесила пальто на стул, и мы с Марино разошлись по раздевалкам. Санитары доставили Ким Люонг в морг прямо на передвижном секционном столе, поэтому нам не пришлось перекладывать ее с носилок. Мы расстегнули мешок и развернули простыни. При верхнем рассеянном освещении изуродованное тело жертвы выглядело еще ужаснее. Кожу покрывала потрескавшаяся корка засохшей крови, тут и там зияли глубокие рваные раны. Я собрала волоски, десятки волосков, светлых и мягких, как волосы ребенка. На теле несчастной женщины было много кровоподтеков. Разглядывая их через лупу, я заметила на их фоне более темные отметины. – Укусы, – констатировала я. – Следы от укусов. Забиты сильными ударами. Марино подошел, чтобы взглянуть на отметины. – Черт возьми, что же это такое? – уныло спросил он. Два укуса я обнаружила на тыльной стороне ее правой ладони, один на подошве левой ступни и два на подошве правой. Отпечатки укусов были затерты до неузнаваемости. – Выходит, он имеет представление об уликах, – сказал Марино. – Да, похоже, знает, что по следам зубов можно установить личность, – согласилась я, быстро делая скальпелем обычное рассечение от ключиц до грудины и вниз до таза. – Когда соседка Ким Люонг вчера вечером вернулась домой, она еще не знала об убийстве. И вдруг звонит телефон, и какой-то тупой журналист заявляет ей: «Ваша реакция на случившееся?» Марино замолчал. Я подняла голову и увидела, что он смотрит на вскрытое тело – на переливающуюся красным грудную полость, на бледные ребра, ответвляющиеся грациозными дугами от идеально ровного позвоночного столба. – Подруга утверждает, что среди знакомых жертвы не было таких, кто вызывал бы подозрение. Никто не преследовал ее, не угрожал, – продолжал Марино. – Такое впечатление, будто он внезапно выскочил из ада. К часу дня дороги подтаяли, и в институт стали съезжаться сотрудники, спешившие наверстать упущенное за полдня. Я решила, что настало время наведаться в биологическую лабораторию. Нажав кнопку переговорного устройства, я спросила, на месте ли Джеми Кун. – Сейчас поищу, – ответил мне чей-то голос. Кун открыл дверь и сразу же протянул мне чистый длинный белый халат, перчатки и маску. – Ужасно неудобно беспокоить тебя, – извинилась я. – Ты всегда так говоришь, – ответил Кун. – Проходи. – Похоже, я нашла еще волосы, подобные тем, что мы обнаружили на «Человеке из контейнера», – сообщила я. – На этот раз на теле женщины, убитой вчера в «Квик Кэри». – Подожди-ка. Я не ослышался? Ты утверждаешь, что волоски, собранные с одежды «Человека из контейнера», идентичны тем, что прилипли к ее телу? – Похоже на то. Теперь ты понимаешь, почему я не могла отложить визит к тебе. – Сейчас ты забегаешь еще быстрее, – сказал он. – Потому что те волосы не принадлежат ни кошке, ни собаке. Они человеческие. – Не может быть. – И тем не менее. Мягкие, непигментированные, рудиментарные. Может быть, волосы младенца? – У младенцев не бывает волос длиной пятнадцать сантиметров, – возразила я. – А я собрала с ее тела именно такие. – Не все из тех волос такие длинные. Некоторые – как сбритая щетина. – Так их сбрили? – спросила я. – Одни сбрили, другие – нет. Одно могу тебе сказать: визуально все волоски идентичны, структура у них одинаковая. – Все волоски, найденные на убитой, тоже внешне идентичны. – Извини, но больше мне нечего добавить, – сказал Кун. – Поверь мне, Джеми, ты и так сообщил достаточно. Просто я пока не знаю, что все это может означать. Далее я наведалась в трасологическую лабораторию. Лэрри Познер рассматривал что-то в микроскоп. – Лэрри, что с нашим неопознанным телом? – обратилась я к нему, даже не удосужившись поздороваться. – Есть какие-нибудь новости?