Как только помощники шерифа удалились вместе с арестованным, Билл наклонился и поцеловал Андреа. — Извини, что так получилось, — сказал он. — Я знаю, ты очень хотела посмотреть этот фильм. К удивлению Ханны, Андреа вовсе не выглядела недовольной и разочарованной. — Все в порядке, милый. Я рада, что мы поехали вместе. А сейчас мне хочется только отправиться домой и выпить бокал вина. Я уже развлеклась от всей души, и для одного вечера мне этого более чем достаточно. Глава тридцать вторая По дороге домой Ханна наконец начала расслабляться. Убийца Пи Кея находился за решеткой, и теперь они могли заняться поисками второго складского отделения Росса. Все снова вернулось в привычную колею, за исключением того, что она продолжала скучать по Россу и желать, чтобы он вернулся домой. Они оказались удачливыми и поймали убийцу Пи Кея, дневной доход от продажи печенья на ярмарке Салли более чем втрое превысил дневной доход кафе «Куки-Джар», и они нашли одно из складских отделений Росса и успели спасти содержимое до того, как его выставили на открытые торги. В конечном счете результаты хорошие. И в довершение всего Андреа даже не расстроилась, когда Билл так резко завершил их романтический вечер. Она вволю посмеялась, когда Ханна, сидя верхом на Гэри, колотила молотком по серебряному колпаку, напяленному на его лицо. Мягко падал снег, и Ханна повернула к своему кооперативному жилому комплексу, воспользовалась ключ-картой, чтобы открыть деревянный шлагбаум, служивший воротами, и покатила по живописной узкой аллее, ведущей к ее дому. Если бы Росс был сейчас здесь, они бы надели парки и отправились бы гулять по дорожке вокруг искусственного озера, расположенного в центре жилого комплекса. Они держались бы за руки, чтобы не замерзнуть, и, возможно, даже остановились бы под одной из высоких сосен и поцеловались бы. Когда она представляла себе этот поцелуй под пологом сосновых ветвей, в ее памяти всплыла фраза: «Лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще». Неужели было бы лучше, если бы она никогда не повстречалась с Россом и не полюбила его? Или все-таки лучше быть любимой, хотя и недолго? Ханна не могла решить. Она только знала, что никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и покинутой. Проезжая мимо гостевой стоянки, Ханна заметила машину Майка. Чуть дальше она обнаружила и автомобиль Нормана. Ханна улыбнулась. Она могла бы догадаться, что Майк будет здесь. Вероятно, его пищевой радар сработал в тот самый момент, когда Норман звонил, чтобы заказать пиццу. Поскольку ни Майка, ни Нормана в машинах не было, Ханна продолжала двигаться до конца аллеи и по наклонному спуску въехала в гараж, который она делила с другими обитателями кооперативного дома. Так как у Нормана были ключи, он, скорее всего, находился внутри. Поднимаясь по крытой лестнице на третий этаж, Ханна заметила, что Мойше сидит на подоконнике окна гостиной. Это был хороший знак. Ясно, что сегодня робот-пылесос не слишком его измотал. Она помахала коту рукой, и, к ее удовольствию, тот поднял лапу, чтобы махнуть в ответ. Ханна отомкнула дверной замок, собралась и толкнула дверь. Мойше вылетел пулей, как она и предполагала, и приземлился на ее вытянутых руках. А после этого он проделал нечто новое, нечто такое, чего никогда не делал раньше. Он вытянул лапы с убранными когтями и хлопнул ее по обеим щекам одновременно. — Очень мило, — сказала Ханна, улыбнувшись коту. И тут, как раз тогда, когда она готова была зайти в квартиру, Мойше облизал ее щеки шершавым языком и принялся мурлыкать. Ханна обняла его, показывая, что чувство взаимное, и внесла в квартиру. Она положила Мойше на его любимое место на спинке дивана и потрепала за ушами. Только после этого она повернулась, чтобы поздороваться с Норманом и Майком. — Привет, ребята, — сказала она, все еще улыбаясь неожиданному проявлению нежности со стороны Мойше. Майк кивнул, отмечая ее присутствие, после чего сказал: — Сядь, Ханна. В голове у Ханны зазвенел сигнал тревоги, и она поспешно уселась на диван. Норман занял место рядом, и она была рада, что он здесь. Майк говорил командным голосом, а это значило: что-то случилось. — Что стряслось? — спросила она. — Мы нашли Росса, — сказал Майк. Голос его был ровным, что не предвещало ничего хорошего. — Это плохая новость, Ханна. Ханна почувствовала, что самообладание, которое она тщательно взращивала, ее покидает. — Он… — Она остановилась, чтобы сглотнуть ком во внезапно пересохшем горле. — Он… мертв? — Ей с трудом удалось выдавить из себя это слово. — Нет. Ханна с облегчением вздохнула, но затем ей пришла в голову другая жуткая возможность: — Ранен? — Нет, он жив-здоров. Ханна начала улыбаться, однако ни Майк, ни Норман не улыбались. Это совершенно сбило ее с толку, и страх снова вернулся. — Но… если Росс жив-здоров, почему ты сказал, что это плохая новость? Майк кивнул Норману, и тот вздохнул: — Майк имеет в виду, что у Росса все хорошо, но для тебя, Ханна, это плохая новость. — Что, Майку понадобился переводчик? — Ханна почувствовала, что ее раздражение растет как на дрожжах. Получать плохие новости — это как отклеивать лейкопластырь от раны. Отдирать его постепенно больнее, чем сделать рывок, стиснув зубы. Она повернулась, чтобы смотреть прямо на Майка. — В чем дело, Майк? — Ну, Ханна… — Он слегка поморщился. — Даже не знаю, как и сказать… — Майк, говори начистоту! — Раздражение Ханны достигло предела. — Не тяни! Скажи мне! Норман взял ее за руку, и хотя Ханне захотелось ее стряхнуть, она подавила свое желание. Она знала, что Норман просто старается помочь ей пройти через то, что собирался поведать Майк. — Тут такие дела, Ханна… — Майк замолчал, и лицо его болезненно сморщилось. — Росс ушел от тебя, потому что… — Майк глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Росс вернулся к своей жене. Ханна закрыла глаза. Разумеется, ей снился сон. Это должен быть сон. Еще один безумный ночной кошмар, как Флоренс, апельсины, идеальная груша и… Однако она ощущала руку Нормана на своей руке. Она на самом деле ее ощущала. И Мишель ничего не пекла, потому что никакой Мишель здесь не было. Нужно каким-то образом проснуться. Такого с ней не могло случиться. Это просто не имело смысла. Это сон, и она должна открыть глаза и проснуться! Невероятным усилием воли — она даже не знала, что на такое способна, — Ханне удалось открыть глаза. Но они были открыты все время, разве не так? На лице у нее были слезы, они текли по щекам. Неужели в гостиной шел дождь? А ведь она находилась в гостиной. Она видела это. Она сидела на диване, и Норман держал ее за руку. И все лицо у нее было мокрым. Должно быть, это дождь. А значит, это еще один безумный сон. — Что… что ты сказал? — переспросила Ханна. — Я сказал, что Росс вернулся к своей жене, — повторил Майк. Да, решила Ханна, это, безусловно, сон, потому что это безумие. Надо сказать Майку: она знает, что спит. Тогда она проснется, и кошмар рассеется. — Это неправда, — сказала она. — Это просто неправда, Майк. Это вообще не имеет никакого смысла. Росс не мог вернуться к своей жене, потому что его жена — это я! — Ханна, пожалуйста, выслушай меня и попытайся понять. — На лице Майка отразилось сострадание, и на мгновение Ханна подумала, что увидела в его глазах невыплаканные слезы. — Ханна… ты не замужем. Росс никогда не был твоим мужем. Он женат на другой женщине. Таблица перевода мер Перевод мер является приблизительным, однако для рецептов Ханны Свенсен такая точность вполне допустима. Меры объема ✓ 1/2 чайной ложки — 2 мл ✓ 1 чайная ложка — 5 мл ✓ 1 столовая ложка — 15 мл ✓ 1/4 стакана — 50 мл ✓ 1/3 стакана — 75 мл ✓ 1/2 стакана — 125 мл ✓ 3/4 стакана — 175 мл ✓ 1 стакан — 250 мл * * * notes Примечания