— Обменивал ли Росс доллары на иностранную валюту? — спросил Майк. — Нет. Такие записи у меня тоже есть. — Дуг выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда небольшой конверт и вручил его Ханне. — Прости, я забыл тебе сразу отдать. Этот конверт оставил для тебя Росс. Вообще-то мне не положено ничего передавать в запечатанном конверте от одного клиента к другому, но если ты откроешь его на моих глазах и я увижу, что там нет ничего незаконного, то внутренние банковские правила не будут нарушены. У Ханны тряслись руки, когда она открывала конверт. Неужели это записка от Росса, объясняющая, почему он уехал? Она почти боялась увидеть содержимое, однако взяла себя в руки и заглянула внутрь. — Что там? — спросил Майк. — Два ключа на кольце, — ответила Ханна, вытряхивая их из конверта на письменный стол Дуга. — Это все. Больше в конверте ничего нет. — На кольце есть бирка с номером, — заметил Майк. — Сто тридцать семь. — Не возражаешь, если я посмотрю на них поближе? — спросил Дуг у Ханны. — Нет, смотри. Я знаю, что видела такие ключи раньше, но не могу вспомнить, где именно. — Это ключи от индивидуальной банковской ячейки, — сообщил ей Дуг. — У Росса была индивидуальная банковская ячейка? — спросил у него Майк. — Я должен проверить. Подождите минутку и налейте себе еще кофе, если хотите. Я скоро вернусь. Ханна и Майк сидели и ждали, и каждый думал о своем. Ханна гадала, почему Росс оставил ей ключи от своей банковской ячейки. Значит ли это, что он никогда не вернется в Лейк-Эден? Неужели он ушел навсегда? И если Дуг прав насчет ключей, что хранится в банковской ячейке Росса? И позволят ли ей воспользоваться ключами и узнать? Или существуют какие-то банковские правила, которые не разрешат ей это сделать? Ханна глубоко вздохнула, сказала себе, что о новых открытиях надо думать позитивно, и повернулась к Майку. — Как ты полагаешь, что все это значит? — спросила она. — Конверт с ключами? — Да. Значит ли это, что он не собирается… не собирается возвращаться? Майк снова дотронулся до ее руки: — Не знаю, Ханна. Может, это просто мера предосторожности. — Но чего он опасался? Майк помолчал, и Ханна поняла: он что-то обдумывает. Затем он слегка похлопал ее по руке, убрал свою ладонь и снова заговорил: — Боялся потерять ключи. А может, опасался кого-то, кто мог забрать ключи против его воли. — Но почему Росс стал бы опасаться, что кто-то… — Ханна замолчала. Дверь в офис открылась, и появился Дуг. — Лидия проверила записи. Банковская ячейка Росса находится здесь, и ее номер сто тридцать семь. Собственно говоря, она сама выписывала квитанцию, когда он арендовал ячейку. Ханна боялась спросить, но она должна была знать: — Я могу получить доступ к ячейке Росса? — Да. В нашем банке действует система самообслуживания индивидуальных ячеек. В других банках кассир должен достать карточку с образцом подписи, удостовериться в личности клиента, чтобы быть уверенным, что именно этот человек подписал карточку, проводить клиента в хранилище и воспользоваться как банковским ключом, так и ключом клиента, чтобы отпереть дверцу ячейки внутри хранилища. Далее кассир выносит ящик из хранилища в отдельную комнату в охраняемой зоне и уходит. Затем клиент открывает крышку ящика и либо кладет туда что-нибудь, либо забирает, либо просто просматривает содержимое. Когда все сделано, клиент нажимает на кнопку звонка и вызывает кассира, тот относит ящик обратно в ячейку, ставит его на место и запирает дверцу обоими ключами. Ни один клиент не может получить доступ к ячейке без банковского ключа, и ни один банковский служащий не может получить доступ к ячейке без ключа клиента. Это очень надежная система безопасности. — Очень на то похоже, — согласилась Ханна. — Однако у вас здесь нет такой системы? — Нет. У нас работают только два постоянных кассира и еще один с неполной нагрузкой, который приходит по напряженным банковским дням — по понедельникам, пятницам и первым и последним дням месяца, если эти дни не выпадают на понедельник или пятницу. Система, которую я только что тебе описал, очень трудоемка, и у нас не хватает персонала, чтобы ее поддерживать. Когда я стал президентом банка, мы решили перестроиться и ввести систему самообслуживания. — И поэтому у Росса было два ключа? — спросила Ханна. — Да. Индивидуальные ячейки находятся в отдельном корпусе, который мы пристроили. Он сзади, по соседству с комнатой отдыха служащих. Клиент одним ключом отпирает дверь, запирает ее за собой, а вторым ключом отпирает свою ячейку. С нашей стороны хранилища есть два пустых офиса с замками на дверях. Клиент заходит в один из этих офисов, делает то, зачем он пришел, относит ящик обратно в хранилище и запирает ячейку за закрытой дверью. — В этот отдельный корпус можно войти ночью? — поинтересовался Майк. — Нет, в него можно попасть только в банковские часы и только с ключом. Для нас самое большое преимущество системы самообслуживания в том, что банк не несет никакой ответственности за установление личности клиента, за запирание и открытие ячеек банковским ключом и сопровождение клиентов в хранилище. — Мне такая система кажется разумной, — сказал Майк и кивнул. — Такая система кажется разумной и совету директоров, — согласился Дуг. Ханна нахмурилась: — Но… это означает, что любой, у кого есть оба ключа, может войти в корпус и забрать содержимое ячейки. Дуг покачал головой: — Не совсем так, Ханна. На ключах нет ни номера ячейки, ни названия банка. Ты должна знать и то и другое, чтобы отправиться в нужный банк и открыть нужную ячейку. Это одна из причин, по которой мы записываем номер ячейки на арендной квитанции, но больше нигде. — Однако на ключах Росса была бирка с номером ячейки, — заметила Ханна. — Банк не вешает бирки на ключи, так что Росс должен был сделать это специально для тебя и только потом положить в конверт. Майк подался вперед, и Ханна поняла, что у него есть важный вопрос: — Решает ли это проблему знакомства с содержимым ячеек и проблему доступа к ним тех клиентов, подписей которых нет на карточках? — Да. Если у вас есть оба ключа и вы знаете название банка и номер ячейки, то имеете доступ в банковские часы. Все очень просто. Ханна улыбнулась. Она прекрасно понимала, почему Майк задал этот вопрос. — Тогда я могу взять кого-то с собой, когда буду проверять содержимое ячейки Росса? Дуг кивнул: — Кого угодно, Ханна. Это зависит только от тебя. — Майк! — Ханна повернулась к нему. — Ты можешь заглянуть в ячейку вместе со мной? — Конечно, — сказал Майк и поднялся с кресла. — Я надеялся, что ты меня об этом попросишь. Майк и Ханна безмолвствовали, глядя на открытый ящик из ячейки Росса. Потом они пристально посмотрели друг на друга. Это продолжалось, вероятно, совсем недолго, но для Ханны показалось вечностью. — Еще деньги, — вздохнула она. — Да-а. И много. — Сколько… — Ханна замолчала, чтобы сделать еще один судорожный вдох. — Сколько, ты думаешь, здесь денег? — Не знаю. — Майк издал невеселый смешок. — Я никогда не видел столько денег сразу. Ханна сморгнула, продолжая смотреть на пачки банкнот. — На них белые бандероли. Это значит, что кто-то их пересчитывал? Майк наклонился, чтобы прочитать надпись на белой бандероли, которой была обернута одна из пачек. Когда он снова выпрямился, то издал звук, который был чем-то средним между вздохом и фырканьем: — Здесь написано «десять тысяч долларов», Ханна. — Росс положил десять тысяч долларов в банковскую ячейку? — Нет, Ханна. В десять раз больше. В ячейке сто тысяч долларов. Оба они еще раз взглянули на содержимое ячейки, а потом Ханна глубоко вздохнула. — Думаешь, Росс оставил все эти деньги мне? — Нечего и говорить. Намерения Росса были ясны, когда он положил ключи в конверт и попросил Дуга передать их тебе, как только ты появишься в банке. Он даже прикрепил бирку с номером своей банковской ячейки. Он был жив-здоров, когда это делал, и это доказывает: он хотел, чтобы деньги оказались у тебя. Это так же ясно, как если бы он не поленился написать завещание. «Он был жив-здоров, когда это делал». Эти слова эхом отдавались в голове у Ханны, и она почувствовала подступающее головокружение. Неужели Майк полагает, что Росс уже не жив-здоров? Она не хотела об этом думать, по крайней мере, не сейчас. Слишком многое на нее свалилось, слишком пугающее, чтобы мыслить здраво. Она села на стул перед столом, держа в руках банковский ящик и пытаясь сосредоточиться на текущей проблеме. — Ты в порядке, Ханна? — спросил Майк. — Да, — твердо ответила она. Удивительно, но как только подтверждение сорвалось с ее губ, она в самом деле почувствовала себя лучше. — Росс оставил Дугу эти карточки, чтобы я их подписала. Почему же он попросту не открыл свою ячейку и не положил деньги на один из счетов? Майк вздохнул, и было ясно, что он не хочет отвечать на этот вопрос. — Не знаю, Ханна. Это ты должна спросить у него. — Я не могу спросить у Росса, если его здесь нет, и я не знаю, как с ним связаться. Тебе это хорошо известно. — Ханна почувствовала, что внутри растет раздражение на Майка из-за того, что он уклонился от ответа по существу. — Давай я спрошу другими словами, — сказала она, стараясь сдержать свое раздражение. — По каким причинам человек мог положить сто тысяч долларов наличными в банковскую ячейку вместо того, чтобы зачислить их на один из своих счетов?