Однако страдали не только нежные побеги или металл. По дорожке зазмеились трещины, а в углублениях, где собирались лужи, бетон и вовсе раздробился на мелкие, рассыпавшиеся буквально в пыль обломки! А тут еще над головой что-то заскрежетало, и, подняв взгляд, Кугель с ужасом обнаружил, что карниз начал гнуться. В нем наметились дыры, и через те уже капало. Если так пойдет, он лишится укрытия! «Черт, надо убираться отсюда!» – решил робот-шар, увеличивая обороты встроенного генератора. Его круглое тело окутал голубоватый ореол – электромагнитное поле. По идее, вода – неплохой проводник, и капли, обретя заряд, должны отталкиваться. Хватило бы только батарей… Глубоко вдохнув, Кугель выкатился под дождь, и, огибая лужи, направился… Интересно, куда? Этого он сам не знал, а просто на максимальной скорости помчался по лабиринту дорожек, просто надеясь выбраться из-под душа из ядовитых осадков. Со временем, действительно, капли стали падать реже, а оранжерея осталась позади. В то же время туман сделался гуще, и вскоре зона видимости сократилась до нескольких метров – причем, во всех диапазонах спектра. Да, что-то было сильно не так со всей этой влагой. Впрочем, тут ломай – не ломай голову, много не поймешь, а потому робот-шар просто двигался вперед. Через какое-то время местность начала ощутимо подниматься, и передвигаться стало труднее. Приходилось выискивать уступы и перепрыгивать по ним с одного на другой. Начинались горы или приближалась еще одна стена? Кто же его знал… Так миновали несколько часов, и, наконец, пелена облачности начала редеть. Кугель выкатился на небольшой пригорок, радостно засасывая в воздухозаборник чистый, наполненный морозной свежестью ветер. Человек сказал бы, что на душе стало легко, и, подчиняясь этому чувству, робот-шар подставил лицо яркому свету. Тот, как всегда, шел неизвестно откуда: просто зарождался где-то в бледной вышине, обильно изливаясь на мир. Надо сказать, довольно пустынный: лишь вершины отдельных гор кое-где прорвали махровое покрывало туч. Остановить взор было особенно не на чем, кроме, пожалуй, одного пика. Он высился прямо впереди и к нему вел длинный, хотя и пологий подъем. Выкрутив увеличение камер на максимум, Кугель не сдержал вздох изумления: – Медведь?! В самом деле, эта исполинская гора, вознесшаяся на головокружительную высоту, приблизительными очертаниями напоминала косолапого хозяина леса. Все было узнаваемо: массивная голова с округлыми ушами, хищно раззявленная пасть, мощное туловище и когтистые лапы, широко раскинутые в стороны. Нижние лапы тонули в облаках. Но поражало даже не удивительное сходство горы с животным, а то, чем оказался этот пик на самом деле. Его склоны образовывали… сросшиеся друг с другом здания! Глядя на них, вспоминалась друза горного хрусталя, в которую объединились, ветвясь, множество кристаллов. Вот и здесь, тысячи сооружений, больших и малых, любых форм и размеров, странным образом переплетаясь, создавали эту гору. Каждая шерстинка на медвежьем теле была острой крышей какого-нибудь особняка. Клыки в пасти оказались громадными небоскребами. Паутина, которая налипла на мех, в действительности представляла собой бесконечную вязь дорог и мостов. И, пожалуй, эта невероятная конструкция лишь казалась сцементированной воедино. Между каждым элементом чудовищного города существовали просветы, и сложно было понять, что удерживало их вместе. Вероятно, тут как в клубке: со стороны тот выглядит почти что монолитом, но если взглянуть в микроскоп, окажется, что это не так. Между каждым из волокон найдется немало свободного пространства, и во все стороны торчат отдельные ворсинки, и лишь некоторые точки хитро закрученных линий соприкасаются. – Мне теперь лезть в этого зверя? – спросил непонятно, кого путешественник и зябко передернулся. Мигом вспомнились попытки Фенрира его сожрать. – Но каким образом? На самом деле этот вопрос был лишен смысла. Кругом медленно катились волны облачного океана, и, если не считать медведя, то до ближайшего островка был не один километр. Причем, скорее всего любая из остальных горных «вершин» так же окажется циклопическим сооружением. Потому, не все ли равно, куда идти? Медведь, по крайней мере, находился ближе всех. Подумав так, Кугель покатился по мосту, ведшему прямо в раззявленную пасть зверя. Далеко внизу, там, где одна из опор моста тонула в облаках, роботу-шару почудился участок леса. Двое пробирались через заросли, раздвигая колючие ветви, карабкаясь на огромные валуны и перепрыгивая расселины. Парень в камуфляжном комбинезоне со штурмовой винтовкой на спине был уже неплохо знаком. Но кто та девушка, которой он помогал? Инцидент 9. 14 июня 2087 года. Пещера под водопадом Складывалось стойкое ощущение, что наступал конец света. Ветер, завывая лютым зверем, бился в скалы, и те вздрагивали. В узкий лаз, связывавший пещеру с внешним миром, то и дело выплескивался целый фонтан воды, и на склизком полу сформировалось уже немаленькое болотце. Вспышки молний, проникая через несколько сквозных дыр под потолком, с промежутком не более секунды озаряли влажные стены, и каждый раз чудилось, что во все стороны разбегаются черти. Лайонхарт упорно твердил себе: это всего лишь тени от многочисленных выступов, но все равно воображение рисовало орды нечисти. Она копошилась в темных углах, выглядывала из-за сталактитов, подбиралась к маленькому костерку. Эх, сейчас бы сложить кучу валежника, да запалить такой огонь, чтобы лизал увешанные сталактитами своды! Разогнать темноту, согреть пропитанный влагой воздух. А еще – наполнить брюхо мясом. Тогда бы и в голове плыли мысли спокойные и приятные, наполненные надеждой, а не тревогой. Но куда там! Все припасы остались в лагере у каньона – хорошо, если там их еще не смыло. А солидный запас дров, которые Ричард собирал несколько дней, он имел глупость свалить недалеко от входа в эту пещеру. И так намаялся, их таская, а уж тыкаться об острые камни в темноте точно хотелось. Вот и решил: брызги от водопада, служившего естественной маскировкой убежища, до схрона не долетали, и ладно. А теперь буря, пригоршнями забрасывая ливень внутрь убежища, превратила ближнюю к выходу сотню ярдов лаза в сплошное болото! Пришлось, миновав несколько поворотов, укрыться в самом дальнем конце пещеры. При этом с собой удалось прихватить лишь небольшую охапку относительно сухих веток. Да и те клыки огня грызли неохотно, будто завзятый гурман – полусырые ребрышки. От такого костра толку было мало, лишь глаза слезились, и в горле драло от едкого чада. На душе было муторно, мокрая одежда противно холодила спину, зад ныл от сидения на острых камнях, еще и в животе урчало. Да, мясо цапли, которым Ричард подкрепился утром, уже рассосалось, и теперь снова некстати вернулся голод. Наверно, виной тому стал пережитый стресс? «Хорошо ей, – вздохнул Лайонхарт, тоскливо разглядывая лежавшую в углу, на подстилке из травы, девушку. – Дрыхнет себе. А вот я сижу тут, и заснуть не могу. Так и чудится, будто на улице толпы монстров бродят». Настроение было таким скверным, что даже девичьи прелести не впечатляли. А потому Лайонхарт, перед самой грозой притащив незнакомку в пещеру, сразу же укрыл ее потертым одеялом, которое разыскал в руинах. С тех пор вместе с бурей мир поглотила кромешная тьма и уже миновала полночь, а девушка и не думала приходить в себя. А если она умерла или впала в кому, что с ней делать? Кто знает, что с ней сотворила та железяка? Вдруг в «окошке», то есть, в самой крупной из дыр под потолком, полыхнуло так ярко, что перед глазами Ричарда замелькали разноцветные круги. Почти в тот же миг по ушам ударил оглушительный грохот. Скала задрожала, казалось, горы сейчас обрушатся в бездну. Сверху посыпалась пыль, и аспирант едва успел отскочить в сторону, как всего в паре футов от него обрушился небольшой сталактит. Разбившись в дребезги, каменное острие осыпало Лайонхарта мелкими осколками, а один из них стукнул девушку в висок. Показалось, или ее она вздрогнула? Но Ричарду было не до того. Перепугавшись, он отскочил на самое широкое место пещеры. Здесь до каждой из стен было не меньше десятка ярдов, а потолок терялся в густой темноте. Вроде бы, тут ничего не угрожало, но если что-то упадет сверху… «Черт, как же я скучаю по моей домушке в кампусе, тесной и пропахшей носками! Пожалуй, обрадовался бы даже придиркам и подколкам жирного негра-соседа. Пфф, я еще думал, что у него изо рта разит, как из помойки. Да я сейчас воняю намного хуже! – закусив губу, в отчаянии размышлял Лайонхарт. – А какие в кафетерии были гамбургеры… Да я в жизни не едал ничего вкуснее!» Порыв ветра, налетевший из «окошка» чуть не задул слабенькое пламя костра, и пещеру задернуло покрывало густого полумрака. Взгляду не за что стало зацепиться, и мысли улетели далеко. Аспирант воочию увидел свою лабораторию, кабинет профессора Химмелькнакера – маленький, заваленный всяким хламом и душный. Однообразные постройки кампуса, запущенный сквер рядом – теперь все это казалось чуть ли не Небесным Иерусалимом с плакатов, которыми обвешала его родной дом помешанная на религии мать. А какие в их университете попадались девчонки! Высокие, стройные, модно одетые – хоть сразу на обложку мужских журналов. Эх, были времена! Конечно, они бы в жизни не дали такому сосунку, но к ним можно было незаметно подкрасться сзади, легонько дотронуться до бедра или ущипнуть. А потом вовремя отстраниться, сделав вид, будто это была случайность. Иногда, правда, красотки возмущались, но их выкрики теперь представлялись чуть ли не пением ангелов… Под сводами пещеры раздался стон. Встрепенувшись, Ричард увидел, как его гостья заерзала на жестком ложе, а потом села. Одеяло съехало, обнажив остренькие грудки, но глазеть на них почему-то не хотелось. Сердце аспиранта часто забилось, и он посмотрел на девушку, как на призрака. Та, с силой растирая виски, слабо прошептала: – Ох, где я? Хелен, Дени, вы куда подевались? Набрав в легкие побольше воздуха, Лайонхарт задержал дыхание и попытался взять себя в руки. – Спокойно, – твердо сказал он в себе. – Я просто с ней поговорю. Решительно подойдя к костру, он сел рядом. Девушка, натянув до горла одеяло, испуганно глядела на Ричарда. Тот смущенно потер нос. – Ну, привет, – сказал он широко, но вымученно улыбаясь. – Меня зовут Ричард Лайонхарт. Можно просто Дик. А ты кто и как тут оказалась? – тут Ричард густо покраснел и опустил глаза. Ему вдруг стало очень неуютно, будто он при всех громко пустил ветры. Девушка долго глядела на него мутным взором, точно на мутный силуэт. Наконец она медленно, как будто с трудом выдавливая слова, заговорила: – Энн... Торниуэй. Утром мы с двумя подругами из деревни… отправились собирать еду. Забрели далеко, все перемазались, а тут – водопад. Решили искупаться… – Энн говорила медленно, с перерывами, будто с трудом подбирая слова. Может, она еще не вполне очнулась? – Что?! – воскликнул Ричард, вытаращившись. – Тут есть деревня? Где? Сколько там людей? Неужели я выбрался из всего этого хаоса?! Энн, согнувшись пополам, зашлась громким кашлем. Ей понадобилось несколько минут, чтобы восстановить дыхание. Лайонхарт ждал рядом, нервно постукивая по камням носком разбитого сапога. Наконец он не выдержал, и, опустившись перед гостьей на колени, крепко встряхнул ее за плечи. – Скорее расскажи! Вашу деревню не тронула катастрофа? Что вообще там происходит? Связь с миром есть? А роботы или монстры рядом шатаются? Энн, окинув Дика пугливым взглядом, отпихнула его и забилась в дальний угол. Она закуталась в одеяло, ее глаза цвета изумруда недобро посверкивали в отсветах костра. Лайонхарт подался было к ней, но вдруг у него в голове мелькнуло: «Блин, ну что я на нее накинулся? Наверно, решила, будто я – какой-нибудь маньяк! Может, она еще в себя не пришла и плохо соображает. Надо как-нибудь помягче…» – Прости, я погорячился, – начал он, присаживаясь у костра. – Просто уже полгода не видел живых людей, только таких зверюг, какие и в кошмарах не приснятся. Лазаю тут по руинам и горам, одичал совсем. От всех этих катаклизмов крыша едет! – Он попытался улыбнуться, но вышло криво. – Расскажи, пожалуйста, о своей деревне. Надеюсь, там все хорошо? Секунды медленно падали в вечность, складываясь в минуты, а может – и часы. Постепенно Торниуэй расслабилась, но отвечать не спешила. Ричард уже решил, что безнадежно все испортил, и его грудь все жарче обжигала злость на самого себя. Буря на улице стихла, и в дыре под потолком, заменявшей окно, тихо шелестел дождь. Возможно, этот звук немного успокоил Энн и она заговорила: – Я и не знаю, как все объяснить, – она уткнулась остреньким подбородком в колени, нервно теребя край одеяла. – Раньше я жила с родителями в Стилуотере, штат Оклахома, и в этом году должна была закончить школу. Наш городок небольшой, тихий, вокруг – сплошные поля и почти ничего не происходит. Вернее, не происходило до того дня в начале ноября. Я как раз возвращалась из школы, как вдруг подул ветер, небо потемнело. Думала, начинается пыльная буря, у нас бывает такое, но смотрю – что-то не то. На моих глазах тротуар начал извиваться, ну прям как змея, а дорога рядом поднялась горбом. Дом тетушки Грейс, мимо которого я шла, сначала раздулся, потом наоборот съежился. Так бывает, когда на отражение на мыльных пузырях смотришь. Чего-то похожее случилось с кафешкой, которая стояла неподалеку. А потом она оторвалась от земли, вытянулась в длинную разноцветную ленту, и ту засосал черный вихрь. Машины на парковке, деревья, прохожие – все, как в кино про астронавтов, начало парить над землей. Меня тоже подхватило, будто я ничего не весила. Ох, как я испугалась, визжала, как резаная! Мало чего уже разглядела. Помню лишь, что вокруг плавали какие-то шары, большие и мелкие, вроде капель ртути. И тут у меня перед глазами сверкнуло, а дальше все потемнело. Она замолчала. Дик, хмурый, как небо поздней осенью, задумчиво накручивал на палец отросшие волосы. «Значит, накрыло не только область над Тихим океаном, но и наши Запад с Югом. Пожалуй, захватило еще Канаду и Мексику. Плохо, надеюсь, не во всем мире так! И даты совпадают. Похоже, наш чертов эксперимент натворил дел…» Мисс Торниуэй рассеяно глядела на выступ на дальней стене, и лицо у нее было таким, будто ей только что сообщили о смерти всей родни. Горевала об утраченном? Однако Лайонхарт решил, что сейчас не время проявлять чувство такта. Нервно похрустывая костяшками пальцев, он поторопил гостью: – А что было дальше? Ну, когда ты очнулась? – Я очухалась на дне какой-то ямы, возле лужи с жидкой грязью. Сперва подумала, что вокруг лес, но потом поняла: это просто буря деревьев навалила. Где – их бросило одно на одно, в других местах повтыкало почти как надо, а третьи вверх ногами торчали. Много было сломанных, даже в щепки разбитых. Стало жутко, а тут в лужице кто-то застонал и пошевелился. Я завопила, но тут из грязи вылезла моя знакомая, она – из другого класса, Дени Билдингз. Мы с ней и сегодня на водопаде были, это блондинка такая потрясная. Энн обрисовала в воздухе контуры роскошной женской фигуры. Ричард покраснел: точно, на эту девушку он пялился дольше всего и неплохо ее разглядел. – Я помогла ей выбраться и привести себя в порядок. Ну, насколько получилось… Торниуэй вздохнула, тоскливо поглядев на мятое ведро с мутноватой водой, стоявшее возле одного из сталагмитов. Наверно, тосковала по обустроенному быту. – А потом мы пошли осматриваться. Наступил вечер, потом ночь, и еще день прошел. Мы устали лазить по горам и бурелому, оголодали. Хорошо, что я Дени встретила, а то бы с ума там сошла! Но потом мы вдруг услышали крики. Пошли на них и увидели на опушке полуразрушенный дом, а рядом стоял… Поначалу я думала, что это парень, но то была еще одна девушка, Хелен. Она искала в той развалине выживших. Обрадовалась нам и пригласила пойти с ней, ну мы все вместе и пришли к лагерю. Там было человек сто пятьдесят, все незнакомые. Некоторые были ранены. Кого там только не было! Белые, цветные, азиаты. Некоторые даже английский понимали еле-еле. Но все, с кем я говорила, рассказывал одно и то же: был на улице, а потом налетела буря, все пошло кувырком, и вот он здесь. «Так, дела идут все хуже, – подумал Дик, и его сердце упало. – Выходит, накрыло весь Новый Свет, не меньше. На этой планете вообще остались живые места?» – А потом мы все начали обустраиваться. Парни из разного хлама строили хибары, а девушки искали по округе еду. Корешки там всякие, фрукты-ягоды. Тем и жили эти полгода. Мы с Дени и Хелен поселились вместе, чтобы всегда поддерживать друг друга. Кстати, а где они теперь? Пододвинувшись к Лайонхарту, Энн порывисто схватила того за руку. Глаза девушки были широко раскрыты, и она даже не заметила, как одеяло полностью сползло, обнажив грудь и живот. Сердце бывшего аспиранта сильно заколотилось, по телу прошла дрожь. Не привык он видеть обнаженную девушку не на картинке, а живьем, причем так близко. Да, он всегда больше увлекался книжками и учебой, а противоположного пола сторонился. Вернее, красотки, да и не очень красотки над ним – щуплым, прыщавым – только смеялись. Такой образ жизни привел его на орбитальную станцию, но бесконечно отдалил от девушек. А тут такое… он один в полутемной пещере в компании рыжеволосой красавицы. Тем более – испуганной и растерянной. Не стоило ли воспользоваться ситуацией? Однако Дик сделал несколько глубоких вдохов и вскипевшая было кровь немного остыла. Сейчас было не лучшее время для любовных шашней, да и, честно говоря, Лайонхарт немного струсил. – Тех двоих поймали роботы, – вздохнув, тихо, но твердо произнес он. – Здоровые такие, страшные, рыцарей напоминают. Вроде как ударили девушек током, а потом уволокли. Куда – не знаю. Боюсь, им крышка… На пару секунд Энн застыла, потрясенно моргая, а потом неожиданно уткнулась Ричарду в грудь. Она затряслась, громко всхлипывая. Поколебавшись с минуту, Лайонхарт приобнял ее за плечи, его руки мелко дрожали. Парню показалось, что между кожей девушки – гладкой, шелковистой и очень холодной – и его пальцами проскочил электрический разряд. Ричард неловко прошелся пальцами по струящейся меди волос гостьи. – Как же так? – причитала Торниуэй. – Что со мной будет? Если бы не Хелен и Дени, я бы сошла с ума, погибла! А теперь их нет! Куда мне теперь идти? – Ну… надеюсь, у вас в деревне найдутся хорошие люди? Да, а у вас там видели таких роботов? Или монстров? – Нет, я даже не слышала о них! Иначе бы не сунулась в лес! – прорыдала Энн, размазывая по щекам слезы. – Иногда парни приносили из лесу каких-то зверюшек, мы их жарили на костре. Я никогда не видела таких тварей, но они были не больше кролика. Про роботов я даже не слышала! «Хм-м, выходит, железяки появились тут недавно, – размышлял Дик, нервно покусывая губу. – Это как-то связано с той стройкой в каньоне? А зачем им люди? Например, живность и монстров они просто убивают на месте, а девчонок уволокли. Это… – он покраснел, – поразвлечься хотят?». Торниуэй, отстранившись, съежилась в углу. Вытерев слезы, она принялась громко и нервно скрести кожу под волосами, а ее лицо стало похожим на маску отчаяния. – Господи, как тут темно и холодно. Мне уже чудится, что из теней подкрадывается нечисть. Она сожрет меня… Действительно, костер еле тлел, давая больше дыма, чем тепла. С дровами было все плохо: вода тонкими ручейками затекала в пещеру и под небольшой горкой веток, сложенных в стороне, набрался уже внушительный прудик. Однако Лайонхарту было жарко, как в пустынях Нью-Мексико: ему казалось, что внизу живота пылала паровозная топка, а кровь обратилась раскаленной лавой. «А чего я боюсь? Так и вся жизнь пройдет», – подумал Дик, пристально разглядывая гостью. Собравшись с духом, он начал, хотя язык ворочался с таким трудом, будто весил тонну: – Ничего, я провожу тебя в деревню. Там ведь нужны крепкие парни, верно? Ричард чуть не поперхнулся на этой фразе. Что его крепким назвать, что соломинку – тараном. Но аспиранта было уже не остановить, и он сам дивился, как смелеет прямо на глазах. – А еще… знаешь такую присказку? Один индеец под одеялом замерзает, но два – нет. Теплее! Дров почти нет, но мы можем лечь вместе. Тем более, мне больше негде пристроиться, а словить пневмонию неохота. Сейчас проще сразу с обрыва кинуться, чем болеть!