Отряхивая с разбитых сапог грязь и членистоногих тварей, Лайонхарт шагнул к усеянному острыми камнями берегу озерца, и вдруг краем глаза уловил движение. Настораживал и непонятный блеск на скале, с которой низвергалась вода. Впрочем, может это всего лишь осколок стекла в разбитом окне? Вода постепенно отмыла его от грязи, и вот… Однако мускулы сработали прежде, чем мозг успел рассмотреть все варианты. Выработанная за время скитаний привычка бросила Дика за куст барбариса. Слух выделил из монотонного шума падающей воды плеск и выкрики. Это были человеческие голоса! Слов разобрать не удавалось или Ричард разучился их понимать за полгода одиночества, но монстры или роботы явно кричали бы по-другому. С сильно бьющимся сердцем он осторожно раздвинул колючие ветви и… будто окаменел. – Боже… я помер и оказался в раю? – еле слышно прошептал бывший аспирант, точно боясь спугнуть дивное видение. У самого водопада, всего в паре десятков ярдов от Лайонхарта, плескались две девушки. Они стояли по пояс в кристально чистой воде, одна – лицом к водопаду, а другая – глядя куда-то поверх затаившегося Ричарда. Обе неспешно надраивали кожу мочалками, а рядом на большом обломке коры покачивался кусок мыла. Солнечные зайчики скакали по их юным телам. Прелестницы весело переговаривались, казалось, не замечая ничего вокруг. Взгляд аспиранта, мигом забывшего обо всем на свете, слизнем прополз по спине одной из девушек, задержался на ее крепких ягодицах. Тут красотка тряхнула головой, и ее темные волосы, неровными плетями приклеившиеся к телу, взметнулись в воздух. Наблюдатель переключился на другую наяду. Приклеившись было к шоколадной медали соска, его взгляд скатился с небольшой, но милой груди, скользнул по подтянутому животу и надолго заблудился на золотом лужке. Ужасно не хотелось падать оттуда в ледяную воду… Кровь зашумела у Лайонхарта в ушах, и ему показалось, что голова сейчас взорвется, как перегретый паровой котел. Стало невыносимо жарко, а в нижней части живота по ощущению разлилось озеро раскаленной лавы. В груди будто бы крутился яростный вихрь, который буквально толкал аспиранта к купальщицам. Немудрено, ведь последний раз он видел женщину больше года назад, и то была полная медсестра лет пятидесяти, осматривавшая его перед вылетом на станцию. На орбиту, ссылаясь на трудные условия и негативное влияние различных излучений на репродуктивную систему, женщин не пускали. Оставалось довольствоваться картинками из Интернета. А тут – два юных обнаженных тела. Лишь протяни руку, и они – твои! Громко сглотнув, Ричард привстал и сделал шаг к озерцу… Неожиданно его внимание привлек новый звук – легкое прерывистое вжиканье и глухое постукивание. Дик зашарил взглядом по зарослям в поисках его источника, и тут на него будто антарктической вьюгой повеяло. Пожар вожделения она угасила не хуже лучшего огнетушителя. Аспирант рывком вжался в сырой мох, не обратив внимания даже на членистоногую тварь, которая угрожающе раззявила жвала прямо у его носа. Роботы! Два гуманоидных страшилища ростом почти десять футов каждый, похожие на рыцарей в латах. Они вышли из лесу, остановившись на берегу озера. Девушки, увлеченные беседой, не заметили гостей. Хотя, казалось бы, их вытянутые шлемы, напоминавшие головы жуков-оленей, сразу бросались в глаза. Поразительное легкомыслие! – Черт, бегите, дуры! – скрипнув зубами, чуть слышно произнес Ричард. Тщетно! Красотки все же приметили роботов, но лишь растеряно застыли, будто не веря увиденному. А у рыцарей на шлемах чуть пониже рогов зажглось по нескольку лампочек – может быть, глаз? Они выпустили красные лучи и те зашарили по соблазнительным формам… Неужели и у этих тварей пробудилась похоть? Только тут девушки, истошно заверещав, бросились наутек. Роботы шагнули в воду, и на их ступнях развернулось нечто вроде ласт. Странно, вместо того, чтобы тонуть, эти груды железа с удивительной легкостью заскользили по воде. Вероятно, одна из красоток в спешке зацепилась ногой за какую-нибудь корягу и, всплеснув руками, повалилась в воду. Ее тут же настиг робот. Он, точно грубый приставала, сходу крепко обхватил девушку за талию и его запястья несильно замерцали, после чего обнаженное тело опутали змеистые молнии. Красотка издала приглушенный вскрик и обмякла, а механический насильник легко и бесцеремонно, будто грузчик – небольшой мешок закинул ее на плечо. Он неспешно направился туда, откуда появился. Вторая девушка успела добежать до места, откуда из озерца вытекала небольшая речка, низвергавшаяся потом в ущелье. Деваться оттуда было некуда, налево и направо – лишь узкая полоска каменистого берега. Что же красотка предпримет? Торопливо набрав крупных камней, она принялась швыряться ими в преследователя, но тот с легкостью уклонился. Робот вытянул руку и сложил пальцы пистолетом. С указательного сорвался голубой луч, поразив безрассудную беглянку точно в середину лба. Глаза прелестницы закатились, и она подрубленной тростинкой рухнула на землю. Ее тело подхватило течение, унося к обрыву, но робот уже был рядом. Наблюдая, как нападавшие вместе с добычей неспешно возвращаются к лесу, Лайонхарт вскинул автомат. В его сердце словно вонзилась раскаленная игла, и в этот момент сильно захотелось разломать роботов на мелкие кусочки – пусть даже голыми руками. Неизвестно, чего в этом порыве было больше: благородства или банальной досады на то, что у него прямо из-под носа уводили соблазнительную плоть? Однако тут разум сказал свое веское слово, и аспирант усилием воли заставил себя снова залечь. «Ну что я сделаю? Их двое, а я один. Будь проклята моя беспомощность! – он уныло разглядывал последний магазин, вставленный в автомат. Злость сменилась глухой тоской. – Патронов мало, а я толком стрелять не умею…» Ричард, кусая губы, смотрел, как роботы неспешно углублялись в заросли. И тут он испуганно вытаращился: на опушку вышел еще один враг! Тоже похожий на рыцаря, только с человеческой головой. Черты грубо высеченного лица дышали ненавистью, и не отпускала мысль, что острые шипы, наподобие солнечных лучей торчавшие у этого чудища на лбу, висках и запястьях, готовы в любой момент воткнуться аспиранту в горло. Робот пристально разглядывал скалу в том месте, где с нее низвергался водопад. Что его так заинтересовало? «Да убурайтесь вы уже!» – с досадой подумал Лайонхарт. Его одежда промокла насквозь, от земли тянуло холодом, а по телу раздражающе шныряли какие-то твари. Вдруг из-за завесы водопада вышла еще одна девушка! Невысокая, но изящная, с милым круглым личиком, она казалась сказочной ундиной – хозяйкой этого уголка. На мгновение забыв о враге, Ричард пожирал ее широко раскрытыми глазами. Его сердце часто заколотилось, но на этот раз кровь струиться быстрее заставляла не только похоть. Ричард лишь мельком скользнул взглядом по формам незнакомки и остановился на ее лице. Большие и наивные, похожие на два горных озерца, глаза. Вздернутый носик, окруженный россыпью веснушек – они придавали этому, почти детскому личику особое очарование. Пухлые губки и огненный поток волос почти до пояса. – Хелен? Дени? Вы куда делись? Не бросайте меня! – прощебетала она скорее игриво, чем с беспокойством. И эти слова окончательно добили аспиранта. Когда-то над Лайонхартом, парнем угрюмым и закомплексованным, девчонки только смеялись. Он злился, презирая их, а любовь, особенно с первого взгляда, считал глупой выдумкой из женских романов. Ну или опасным неврозом, требующим серьезного лечения у психиатра. Что ж, похоже, этот недуг настиг и его! Легкое шипение водяных брызг, разлетавшихся от «ласт» рыцаря, и электрический гул оторвали Дика от романтических мыслей. Робот уже стоял прямо перед девушкой – грозный и безжалостный, как Азраил. Его ноги, едва касавшиеся воды, окружала кисея брызг, а предплечья искрились. Девушка, вскрикнув, метнулась в сторону, громко шлепая босыми ногами по мокрым камням, но вскоре поскользнулась. Ойкнув, она ударилась коленом, попыталась встать и не смогла. А враг уже был рядом, он протянул к жертве руку, похожую на когтистую лапу хищной птицы. Девушка испуганно заслонила лицо руками, и тут полыхнула голубоватая вспышка. Девичье тело безвольно растянулось на камнях. – Ну, уж нет, эту я тебе не отдам! – сквозь зубы прорычал Лайонхарт. В одно мгновение страх забился куда-то в дальний угол души, уступая место холодной злобе. В самом деле, кто он: человек или жалкий таракан, только и способный, что прятаться в тенях? На этот раз враг один, а его дружки ушли – авось в лесу, да за шумом воды, не разберут выстрелов. Это, конечно, было очень рискованно, но волна эмоций сейчас полностью захлестнула мозг. Внимательно оглядев робота, Ричард заметил, что на его затылке выделялось пятно – при взгляде на него вспоминался участок гладко выбритой кожи. Броня покрывала голову рыцаря спереди, сверху и с боков: вероятно, ее носитель был уверен, что позади него всегда будут оставаться лишь трупы. Вскинув автомат, аспирант прильнул к прицелу. Его руки дрожали, но дух был тверд. Надо было положить гада одной очередью! – Получай, урод! – нажав на спуск, от волнения сказал он слишком громко, и враг повернул голову. Выстрелы! Ствол задрался вверх и в сторону, и часть пуль выбила из скалы фонтанчики пыли. Остальные злыми осами ужалили робота в щеку. Тот отшатнулся, но устоял. Глаза рыцаря вспыхнули ярко, как раскаленные угли, и он, забыв о красотке, заскользил к укрытию Лайонхарта. Спина аспиранта мигом взмокла, сердце заколотилось так, что того гляди, расплющится о ребра. Крупно задрожав, Дик изо всех сил вдавил спусковой крючок. Грохот выстрелов перекрыл шум водопада, пули со звоном рикошетили от броневой плиты на груди робота. Он покачивался, но упорно приближался. И вот оружие смолкло. Ричард раз за разом в истерике давил на спуск, подергал предохранитель, оттянул рукоятку затвора, но все было тщетно. Патроны кончились, а враг оказался совсем рядом! Истошно завопив, аспирант швырнул ставший бесполезным автомат в робота и кинулся в лес. Ага, уйдешь тут! Враг, оттолкнувшись от прибрежного камня, стальным леопардом прыгнул на беглеца. Мощный удар в спину швырнул Лайонхарта на землю, он приложился головой о поваленное дерево, из глаз посыпались искры, а в ушах загудело. Он почувствовал, как что-то тяжелое вдавило его в грязь, но, как ни странно, воспринималось это приглушенно и все звуки словно пробивались через толстый слой ваты. Может, душа отделилась от тела, чтобы сбежать, наконец, из этого проклятого мира? Но нет, он все еще был тут, на берегу озерца. Ричарда перевернули на спину, и он увидел прямо перед собой рожу врага – она немного расплывалась, но жуткая ухмылка на ней выглядела вполне реалистично. Алые лучи, вырвавшиеся из глаз робота, зашарили по телу аспиранта. Казалось, сейчас они разрежут живую плоть на куски, но… Неожиданно робот отстранился, выпрямившись перед Лайонхартом по стойке «смирно». Секунды шли, складываясь в минуты, и ничего не происходило. Наконец, Ричард пришел в себя, и его зрение прояснилось. Он с тревогой и изумлением разглядывал стального рыцаря, неподвижно стоявшего перед ним с вытянутыми по швам руками. Чудилось, или он склонился в едва заметном поклоне? Это было настолько неправдоподобно… Кузнечным молотом грохотало в ушах сердце, отчаянно зудела под мокрой одеждой кожа и острые камни больно впивались в ягодицы, а Дик все не мог оторвать взгляда от своего несостоявшегося убийцы. Оцепенение и страх медленно отступали, вместо них ядовитой пеной со дна души поднималась злость. «Проклятье, как бесит это рыло! – подумал Лайонхарт, разглядывая жуткую морду робота. – Убрался бы он куда-нибудь…» И вдруг у него вырвалось: – Слышь, ты, стальной болван! Вали отсюда к черту, и чтоб я тебя больше не видел! В тот же момент рыцарь, явственно кивнув, зашагал прочь. Через несколько секунд он исчез в лесу, и уши больше не ловили ничего, кроме шепота листвы и криков животных. Какое-то время Ричард ошалело глядел на темную стену чащобы. Может, он ходил тут, ходил, выбился из сил, а потом задремал? Словом, роботы, девушки, да и эта стройка в ущелье и нападение на нее монстров – это ему все померещилось? Но тут взгляд наткнулся на цепочку следов на мягкой земле. По виду они были человеческими, только очень большими и форму имели не совсем такую. Похожую на граненый отпечаток рыцарского сапога. Значит, все было взаправду. Но что все-таки произошло? Ладно, для раздумий можно было найти место и поуютней. Поднявшись на ноги, Ричард подковылял к берегу. На другой стороне водной глади, у маленькой заводи, распростерлось на камнях тело девушки. Тем временем заходящее солнце ложилось спать на перину из густо-синих туч. Их рассекали ветвистые молнии. Стало заметно холоднее, и резкий порыв ветра пригнул к самой воде камыш. – Гроза идет, – пробормотал Лайонхарт. – Надо бы укрыться в пещере. И эту голую с собой прихватить. Пускай расскажет, что да как и откуда она. Файл 5. 17 ноября 3086 года. Сектор гидропонных культур Он пришел в себя среди холмов, укрытых густым туманом. Вероятно, Кугель валялся бы в беспамятстве много дольше, ведь ковер из сочной травы был столь мягок, а шелест огромных листьев навевал дрему. Впрочем, густой и теплый, не знавший, кажется, с начала времен ни малейшего движения воздух тоже не способствовал активности. Однако, ничто в этом мире не бывает постоянным: невесть откуда налетел порыв холодного ветра, прорвав в белесом одеяле паров широкие дыры. Обзор прояснился… «Где это я? – раздумывал робот-шар, недоверчиво оглядываясь. – Помню, я пробил стену, а что случилось дальше?» Увиденное снова удивляло. То, что раньше представлялось холмами, в действительности оказалось причудливыми сооружениями – чем-то вроде огромных клеток разных конструкций. Внутри каждой из них росла трава, а по прутьям решетки карабкались вьющиеся растения. Навряд ли они тут появились сами по себе, и уж конечно не были творением природы. Иначе как объяснить гексагональную, с идеально ровными краями, форму листьев, которые располагались строго в шахматном порядке? Да и сами побеги друг относительно друга размещал явно не бездумный случай, тут имелась четкая схема. Все растения были рассажены на внимательно подобранном расстоянии, имели выверенную высоту – так, чтобы не затенять соседние. Окраска их тоже оказалась необычной: в зависимости от положения в «клетке» она менялась от синеватой до красно-бурой. Тут нашлось место почти каждому оттенку спектра. Кое-где выделялись небольшие звезды цветов, попадались и плоды, причем кубической формы. «Оранжерея, наверное», – подумал робот-шар. Он лениво наблюдал, как металлические паучки, лазая по ветвям, аккуратно удаляли сухие листья, прищипывали усики и концы побегов, что-то вкалывали и замеряли. Конечно, они и урожай собирали, сгружая плоды в широкие воронки у земли. Тут выяснилось, что Кугель угодил, пробив решетчатую стенку, в один из таких тепличных боксов и теперь лежал среди острых дротиков травы. Неожиданно прямо из земли там и тут выдвинулись тонкие трубки, и на их концах раскрылись зонтики водяных брызг. – Ай, не мочите меня, я заржавею! – воскликнул робот-шар, выкатываясь на дорожку, идущую вдоль боксов. Похоже, их тут были тысячи, и они, размером от морского контейнера до небоскреба ровными рядами уходили в поредевший туман. А если глянуть поверх их крыш, то вдалеке просматривались массивные колонны, вознесшиеся на недостижимую высоту. Между ними были перекинуты балки, и на каждой громоздились блестящие параллелепипеды. Наверно, другие теплицы? Они купались в желтовато-зеленом свете, источаемом поверхностью колонн. – Удивительно, как тут все чистенько, – размышлял вслух Кугель, катясь по гладко заасфальтированной дорожке. – Даже скучно как-то! Ладно, по крайней мере, за мной никто не гонится. В самом деле, в сравнении с теми дебрями, по которым робот-шар шатался прежде, оранжерея выглядела как дворец рядом с полуразвалившейся избушкой. Гладкий, без единого изъяна камень, полированный металл, ровная краска. Прямые, четко выверенные линии, тщательно настроенное освещение, которое не оставляло ни единого пятнышка тени. Очевидно, за всем этим внимательно следили, и действительно, то и дело мимо шныряли юркие служители. Уже попадавшиеся ранее пауки работали, похоже, в каждом боксе, но были тут и другие существа. Вот к той дыре, откуда выбрался Кугель, спрыгнули два кузнечика размером с крупную собаку и принялись сноровисто латать повреждения. Один из них мощными жвалами откусил покореженные штанги, а второй нацелил на образовавшийся просвет яйцеклад. С его конца закапала вязкая жидкость, которая, тут же застывая, формировала новые элементы конструкции. Затем кузнечики убрали разбросанные вокруг осколки, а несколько пчел принесли им стопку новых стекол. Не успел изумленный Кугель досмотреть этот спектакль, как его довольно грубо отпихнул в сторону гигантский, с трамвайный вагон, скарабей. Этот ощупывал усиками дорожку, и, обнаружив малейшую трещину, протягивал к ней хоботок, из которого вытекала порция темной массы. Передними лапами жук разравнивал смесь, и через пару минут было уже сложно поверить, что плиты не только что доставили с завода. «Они живые или нет?» – задался вопросом Кугель, внимательно разглядывая насекомых. Каждый членик на их телах выглядел совершенно естественно, но вот общий размер… Подозрения оправдались: если присмотреться, то можно было разглядеть головки заклепок, скреплявшие вместе части панциря. Выходило, что это роботы? А были ли у них хозяева? Хорошенько поразмыслить над этим не удалось: слух уловил неприятное зудение, и, подняв глаза, Кугель увидел, как над ним закружились слепни. Робот-шар, как и положено машине, не отличался излишней нервозностью, но учитывая, что эти летуны размером больше походили на альбатросов… Напрягали и их глаза, отливавшие радугой – они пристально наблюдали за чужаком. И ладно бы, только наблюдали. Вскоре к мухам присоединились комары, и их метровые, судя по всему, металлические хоботки не предвещали ничего хорошего. Робот-шар предпочел укатиться дальше. Выходит, за время всех скитаний по миру, или, как его называли другие – Омнисфере – он ни разу не встретил ничего природного. Лишь искусственные сооружения или нечто сильно модифицированное, как эти растения в теплицах. А было ли вообще что-нибудь естественное в этом мире, или он сразу был выстроен по чьей-то воле? В памяти всплыли слова Фенрира и картины, какие он показывал. Зеленые поля и леса… правда ли этот мир когда-то был таков? Никакой достоверной информации об этом не было, сохранились лишь смутные легенды о катастрофе. Но что именно случилось, кто в этом виноват и как потом восстанавливался мир? Вдруг окажется, что волчара был прав, и его ненависть к машинам оправдана? Разрозненные догадки увязали в болоте неопределенности, а потому забирала глухая тоска. Оставалось надеяться, что ответы еще найдутся – где-то там, на вершине этого мира. Вдруг шум отвлек Кугеля от невеселых раздумий. Слепни и комары с сердитым зудением разлетелись в стороны, кузнечики, застрекотав, ускакали под покров тумана. Мимо, едва не растоптав робот-шар, пронесся давешний скарабей. Его надкрылья изуродовала глубокая вмятина, а хоботок чертил по дорожке извилистую полосу строительного раствора – жук, похоже, этого даже не замечал. – Ты чего, совсем сдурел, танк проклятый? – сильно ударившись о какой-то столб, окрикнул скарабея Кугель. Ясное дело, ответа не последовало… Ворча себе под нос, обиженный робот-шар выбрался на дорожку, как вдруг… ему прямо между глаз уткнулся штык! Острое лезвие легко, как бумагу, пронзило металл корпуса, проникло вглубь корпуса, ломая микросхемы. Кугеля затрясло и ему сделалось так жутко, как никогда не бывало с того самого момента, когда он сошел с верстака. Растеряно хлопая глазами, он скользил взглядом по штыку и разглядел винтовку, на которую он был нацеплен. Ее сжимал в руках усатый мужчина в одежде сизого цвета и с кожаным ранцем за плечами. Охранник? Нет! Быстрый поиск по базе данных поверг робота-шара в ступор: винтовка Манлихера, форма – австро-венгерской армии времен Первой мировой. Кугель точно не представлял, где и кто с кем тогда воевал, но понял – это случилось очень давно. Как мог солдат той войны преодолеть бескрайний океан времени?! Обращали на себя внимание некоторые детали. Черты лица солдата были смазаны, словно у робота-шара неожиданно развилась сильная близорукость, а сквозь его фигуру просвечивал окружающий пейзаж. Не все в порядке было и с раной. Кугель с трепетом ожидал, что вот сейчас его пронзит невыносимая боль, и, как это пишут в книгах, его сознание развалится на куски. Однако ничего дурного не происходило, проверка систем не показала поломок. Как же так? Пробитый корпус, сломанные микросхемы это что – галлюцинация? Вдруг по ушам хлестнул сдавленный крик. Солдат встрепенулся, и, внимательно поглядев куда-то вдаль, взял оружие наизготовку. О роботе-шаре он напрочь забыл, и просто перешагнул его, как булыжник на дороге. Обляпанный грязью каблук солдатского ботинка на прощанье припечатал Кугеля в затылок, но он почему-то ничего не ощутил – даже малейшего дуновения. Несколько секунд робот-шар лежал ни жив, ни мертв, и лишь ценой больших усилий смог оглянуться вслед солдату. Никого, лишь тихо шелестела трава вдоль дорожки. «Призрак?!» – мелькнуло в мыслительном блоке. Но не успел Кугель прийти в себя, как откуда-то слева раздался низкий рык. Глянув на звук, робот-шар остолбенел. Среди теплиц вышагивал… тираннозавр! Некие закутанные в шкуры существа прыгали у ног гиганта и размахивали дубинками – может, это первобытные люди? Динозавр пытался затоптать их, ухватить передними лапами и, возможно, сожрать. Казалось бы, действия этой группы должны были крушить теснившиеся вокруг боксы, но страшные челюсти проходили через решетчатые стенки насквозь, не сорвав ни листочка с вьющихся растений! Подобные видения теснились кругом, налезая одно на другое. По одной из дорожек оранжереи проехали, не разбирая дороги, несколько танков – опять же, не примяв ни единой травинки. Чуть дальше бодрым шагом пробежали древнегреческие воины, и, замерев, по команде метнули в туман дротики. В вышине пролетел самолет, обрушив на землю град бомб. Вспухли разрывы, но ударной волны не последовало, а волна пламени ничего не обожгла, и рытвин не появилось. Оранжерея в считанные минуты превратилась в настоящее поле боя, где схлестнулись люди, машины, животные из самых разных эпох. Причем все они, насколько можно было судить, не видели друг друга, а сражались с кем-то еще, незримым. Несмотря на то, что визуальные эффекты выглядели очень правдоподобно, а воздух разрывала какофония оглушительных звуков, бой шел будто в иной реальности. Контуры воинов и техники оставались зыбкими, цвета блеклыми, детали – полупрозрачными, а материальные предметы игнорировали происходящее. Или… так лишь казалось? В какой-то момент то здесь, то там начали сгущаться черные облачка, и вскоре над всей оранжереей развернулся темный полог – будто жирный дым от пожара смешался с туманом. Эта хмарь клубилась, и предметы за этой завесой искажались: так на мутной воде, тронутой ветром, колеблется отражение. Кугель занервничал: черт, это очень походило на то, что происходило возле стены, когда его преследовал Фенрир! Что происходило и откуда брались все эти призраки? Робот-шар нервно озирался, ища, куда бы скрыться, и тут прямо ему на макушку упала тяжелая капля. Затем еще и еще – дорожку испещрили, быстро сливаясь в одно целое, темные пятнышки. Ну вот, только дождя не хватало! Вообще, корпус Кугеля был водонепроницаем, но все же плач небес его беспокоил. Возможно, потому, что это было довольно редким явлением: с тех пор, как он покинул родной поселок, он видел лишь туманы, росу и редкую морось. Похоже, влага в основном просто конденсировалась на многочисленных поверхностях, незаметно стекая вниз. Но может тут, чтобы создать растениям естественные условия, система климат-контроля устраивала и дожди? Ведь регулировала же она освещение, влажность и движение воздуха? Как бы то ни было, робот-шар, торопливо прокатившись с пару сотен метров, предпочел спрятаться под карнизом приземистого здания. Оно выглядело неплохим укрытием, ведь призраки сюда еще не добрались, и к тому же, стены были прозрачными – будет на что посмотреть, пока пережидаешь дождь. Это походило на цех химического завода: гигантские чаны, опутанные трубами и проводами, ванны, в которые по желобам струилась мутная жижа, хитроумные агрегаты. Впрочем, по дороге Кугель видал и не такое. Однако кое-что приковало его взгляд, заставив даже забыть о метавшихся невдалеке гигантских тенях. Мостовой кран механическими лапами медленно поднимал из одной емкости нечто вроде огромного стеллажа с множеством полок. С них стекала, клубясь густым паром, маслянисто блестящая жидкость. Вот белесые клубы рассеялись, и… – Во-о-аахх! – изумленно выдохнул Кугель, разглядев то, что было аккуратно на полках этой конструкции. То были нежно-красные, с веточками бардовых прожилок, тяжи и куски, обтянутые полупрозрачной пленкой. Хм, они казались подозрительно знакомыми, только встречались обычно в другой обстановке, а потому их нелегко было сразу признать. Еще эти характерные полосы беловатого цвета на них, которые рассекали красноватую массу на неправильные сектора… Стоп! Да ведь это – оковалки мяса, каждый килограмм на сто! Но почему все окорока имели одинаковую, строго прямоугольную форму? Робот-шар рассеянно поглядел по сторонам, и ему на глаза попались квадратные плоды, которые покачивались на ветвях в ближайшей теплице. «Неужели они выращивают это искусственно? – мелькнула догадка. – Но для кого? Может быть, где-то рядом поселение?» Из раздумий его выдернул скрип, за которым последовал протяжный звон. Повернувшись на звук, Кугель увидел, что каркас на крыше одного из тепличных боксов прогнулся, и стекла, лопаясь, падали на землю. Выходит, призраки в своем буйстве таки что-то повредили? Но постой, нечисть вроде куда-то подевалась, и лишь клубы смога струились по оранжерее, да сеял противный дождь. Хотя… тут ударов не надо: рейки каркаса были сплошь изъедены ржавчиной и рассыпались прямо на глазах. Причем не только в этом боксе, но и в других! Странно, вроде бы роботы-насекомые тщательно ухаживали за оборудованием, так почему оно пребывало в таком состоянии? Персонала не хватало и эта часть оранжереи запустили? Не встречая больше препятствий в виде стекла, дождевые капли забарабанили по листьям, и те… вдруг начали желтеть, и, съеживаясь, опадать! В считанные минуты полные сил растения обращались в высохшие палки. – Это что, кислотный дождь или вроде того? – с беспокойством выдохнул робот-шар.