— Угу. Она на него откликается уже. Так вот… Утром выгулять, днём тоже, и перед сном вывести… Ромашка днём выводит, но утром и на ночь — моя забота. И знаешь, я всё время думаю… Как Макс-то живёт? У него же две собаки! Две! Я с одной-то с ума схожу. — Он ещё и третью хочет, — заявила Варя с гордостью. — И кота. Тоже третьего. — Безумец. — Дон Кихот, — вдруг сказал Илья, и Мишин с Варей с удивлением посмотрели на него. Точнее, это Сергей посмотрел, а Варя наткнулась взглядом на собственноручно выстроенную баррикаду. — Почему Дон Кихот? — спросил Мишин. — Фильм такой был — «Дети Дон Кихота». Не помните? Там Папанов в главной роли. Вот есть у его персонажа что-то общее с Юрьевским. — Да-а-а, — протянул Сергей. — Я как-то раньше и не думал… Но ты прав. Общее есть. А я вот самый обычный человек, точно не Дон Кихот, максимум Санчо Панса. И я страдаю. От того, что надо раньше вставать, перед сном гулять… А скоро Ритка родит, и я, наверное, совсем с ума сойду. Начну на людей бросаться. — Да ладно тебе, — фыркнула Варя. — Привыкнешь! Ещё во вкус войдёшь и будешь, как Макс, собак и кошек домой таскать. Мишин показательно скривился. — Если начну — разрешаю тебе меня стукнуть. Хотя нет, лучше ты, Илья, меня стукни. Тростью по голове. Сразу мозги на место встанут. — Договорились, — невозмутимо согласился Берестов. — Только сначала оформим юридическую бумаженцию, чтобы ты меня потом не смог обвинить в преднамеренном нападении и избиении тростью. А то мало ли. . Минут через пятнадцать Илья засобирался домой. Варя привычно ждала, пока он уйдёт, чтобы тоже убежать. А когда Берестов, попрощавшись, удалился, из своего кабинета вновь вышел Сергей и, подойдя к её рабочему месту, протянул: — Жестокая ты женщина, Варя. Если бы девушка в этот момент стояла, она бы села. — Это почему? — Ну как, — Мишин усмехнулся. — Принципиальная и непрощающая. Это как же Берестов накосячил, что ты даже не хочешь, чтобы он у нас работал? Варя несколько секунд озадаченно молчала. Она уже успела забыть об их с Ильёй договорённости. А вот он, видимо, не забыл. — Я… Сергей, я просто… — Варь, извини меня, — Мишин слегка покачал головой, — но мне кажется, это нехорошо. Я за вами наблюдал и ни разу не видел, чтобы Илья тебя хоть как-то оскорбил или чем-то обидел. Я понимаю, может, когда-то и был какой-то адский косяк с его стороны. Но это не причина заставлять человека увольняться. В конце концов, это непрофессионально. Сергей говорил спокойно, но Варя почти физически чувствовала его осуждение. Конечно, он ведь не знал, что сделал Берестов, а узнал бы… сам бы его выгнал. И пинок под зад бы дал… — Это его решение, — сказала Варя. — Он сам… — Макс его сегодня просил поговорить с тобой, — перебил её Мишин. — И после разговора либо написать заявление об уходе, либо не написать. Он, как ты понимаешь, написал. — Но со мной не разговаривал, — пробормотала Варя. В принципе, она понимала Илью: чего ему было с ней разговаривать? Они ведь ещё тогда договорились. — Я так и сказал Максу, когда он меня к себе вызвал, злой как чёрт. Ему нравится Берестов. Поэтому я хочу спросить тебя, Варя… Илье так необходимо увольняться? Его присутствия ты не переживёшь? Прозвучало это ужасно. Как будто Варя — не взрослый человек, а капризный ребёнок. — Я поговорю с Ильёй, — выдавила она. — Но, Сергей, я не обещаю, что будет результат… Берестов довольно упрям. — Постарайся, Варь. В конце концов, если тебе так необходимо его проучить, подсыпь ему пургену в чай, что ли. Или кнопку на стул подложи. Или дно мышки суперклеем намажь. Но увольняться… Кстати. Может, его пересадить? Я так подумал… К дизайнерам можно. У них сейчас в одном месте нет стола, зато есть кадка с каким-то фикусом. — Это пальма. — Неважно. Кадку долой, а Берестова за шкирку — и туда. Что думаешь? — Я думаю, — Варя вздохнула, — что сначала надо в принципе уговорить его остаться. А потом уже поглядим… с переездами. — Ладно. Только не откладывай. А то у Макса там уже вовсю бомбит. — Не буду, обещаю. 20 Вечером, когда Варя в одиночестве ужинала, на кухню заглянул Дятел. Плюхнулся на соседнюю табуретку и поинтересовался: — А чего ты такая грустная? Варя подула на ложку с супом и ответила: — С чего ты взял, что я грустная? Я задумчивая. — И о чём ты думаешь? — Да так. О скучном. Кеша поёрзал на табуретке. — Ты влюбилась, что ли? От удивления Варя резко клацнула зубами об ложку. — Эм… нет. А почему ты так решил? — Мама говорила, что девочки, когда влюбляются, становятся задумчивыми, а мальчики — дураками. И когда мы вчера гуляли по зоопарку, ты была очень задумчивой, Варь. Тебе нравится этот… дядя Илья? — закончил Дятел весьма ревнивым тоном, и она засмеялась. — Нет, Кеш. Он просто знакомый, и всё. А думаю я о том, как иногда сложно сделать что-то, что необходимо сделать, но от чего тебе самому будет очень плохо. Дятел задумался. — Это как укол, что ли? — Какой укол? — Любой. Когда болеешь, назначают уколы. Больно, а надо. Варя положила ложку в суп. Улыбнулась и потёрла ладонями щёки. — Больно, а надо… Да, Кеш. Именно так. Спасибо тебе. — А мне-то за что? — Просто. За компанию. — А-а-а… * * * На следующий день Илья пришёл на работу попозже, к обеду — с утра ездил кое-куда по поручению Юрьевского. Приехал — и сразу пошёл к генеральному докладывать о результатах. Вышел из кабинета часа через два, голодный и немного злой. А когда засобирался на обед, Варя вдруг сказала: — Мне надо с тобой поговорить. Илья даже не подумал, что она могла вспомнить про увольнение. Он вообще ничего не подумал, настолько устал. Пожал плечами, захватил трость и спросил: — Сейчас? Или после обеда? Она немного поколебалась. — Я могу пойти с тобой. Ты куда ходишь? В столовую внизу?