Впереди возникла пропасть, через неё длинный мост с наполовину прогнившими досками, качающийся на ветру. Лия, не задумываясь, ступила на него и продолжила идти вперёд. Бесцельно, бездумно, просто чтобы не стоять. И всё равно, что впереди. Чувств нет. Мост закончился. За ним оказался очередной лес. Там люди насажены на деревья, словно зефир на веточки. Молящие, стонущие, кричащие и проклинающие. Ни на одного Лия не обратила внимание, ни разу не притормозила и не оглянулась. Кто-то схватил её за подол, но один взмах появившимся из ниоткуда мечом, и никто больше не держал. Также она поступала и с другими, пытавшимися затормозить, привлечь к себе. Подол весь уже заляпан, а Лия всё также продолжала свой путь. Вскоре и лес закончился. Далее начиналась заброшенная деревня. По пыльным пустым улицам ветер гнал клочки бумаги и мелкий мусор. Дома с тоской смотрели на неожиданную гостью пустыми оконными рамами, хотя в некоторых ещё встречались остатки стекла. Со стороны послышался детский плач. Он раздражал. Ужасно раздражал. Свернув на другую улицу, Лия отправилась искать источник звука. Девочка лет трёх. Своими маленькими кулачками она растирала слёзы, смешавшиеся с пылью, из-за чего лицо становилось ещё более чумазым. Лия покачала головой. Помеха. Что надо сделать с помехой? Правильно, устранить. Какая разница, какой у этой помехи вид? Это всего лишь сон. Замах мечом. — Даже во сне можно загубить свою душу. Посмотри на себя. Кто ты? Или я в тебе ошибся? Раздавшийся голос будто одновременно окатил холодной водой и ошпарил кипятком. Лия выронила меч, который был на пути к горлу девочки и, растерянно посмотрев на плачущую, побежала прочь. Остановилась только возле реки. Присев, посмотрела на своё отражение. Лицо покрывали чёрные патна, а подол и руки красные от крови, всё также ярко пылавшей — цвета в мир не вернулись. — Кто... Я?.. — голос дрожал, как и руки. По щекам потекли слёзы. — Как такое могло произойти? Чем я становлюсь? Уткнувшись лицом в колени, Лия тихо плакала. В этот раз главным ужасом её кошмара оказалась она сама. Начавшая терять чувства и душу, терять свою человечность. «А если бы это продолжилось?» — с ужасом подумала она, понимая, что могла и не вернуться из сна. Либо вернуться, но перестав быть собой, перестав быть человеком. Ведь некоторые вещи нельзя игнорировать никогда и нигде. Особенно когда в некоторой степени реальностью является всё. Привычки одной реальности могут с лёгкостью перенестись на другую. — Не плачь. Ты ведь смогла остановиться. Но ты должна продолжить путь, иначе всё окажется бессмысленно. — Но к-куда я должн-на идти? — Иди вдоль реки по течению. Там ты увидишь алтарь. Тебе нужно уничтожить лежащий на нём камень. — Но как? — Используй пластину, — и без того слабый голос становился всё тише и тише. Последнее слово едва удалось различить. Стало ясно, что дальше снова придётся действовать самой. Умывшись в реке и отмыв руки, Лия поднялась и пошла вдоль течения, как и было сказано. Её снова пробирал страх, заставляя обнять себя за плечи, будто так можно защититься. От кого? От себя не убежать, не спрятаться. «Интересно, кто же это говорил? — Отвлечься на размышления — не худший способ притупить страх. Догадок не имелось — голос слишком бесцветный, чтобы его узнать. Но, в то же время, имелась одна мысль, которая казалась нереальной и примешивала к страху беспокойство. — Но ведь это невозможно, правда?» И ведь она даже не задумалась, почему доверилась голосу. То, что он помог, ещё ничего не значило. Наверное. Лие просто хотелось верить. Просто она не могла иначе, не получалось. И интуиция говорила о том, что так правильно. А что это за камень? Зачем его уничтожать? Если только... Возможно, именно так и разрушатся чары? Именно из-за них заключён договор. А правдив ли он? Сон легко могла обмануть. К беспокойству присоединилось сомнение. А если повернуть назад? Остановиться где-нибудь и просто дождаться конца, пробуждения? Всё бесполезно, всё пусто. Нет впереди ничего, всё ложь. А если и есть — она ничего не сможет. Слаба, труслива и бесполезна. Источник неприятностей — не более. Но среди деревьев проглядывал алтарь из тёмного камня, украшенный пугающими рожами с высунутыми языками, обвитый каменными шипастыми щупальцами. На алтаре лежал тёмный светящийся камень. Полупрозрачный, мутный внутри, будто заполненный грязной водой. От камня даже на расстоянии метра ощущалась негативная энергия. Сильная, колючая, холодная. От неё кровь стыла в жилах, немели конечности, переставая слушаться. Сложно подойти ближе. Решительность таяла с каждой секундой всё сильнее. — Нет... Осталось совсем немного... — подбадривала себя Лия, заставляя сделать ещё один шаг. — Надо хотя бы попробовать. Хуже от этого не станет. — Шаг. — Я должна. Бояться поздно. Стоя около камня, Лия прикрыла глаза, пытаясь призвать пластину. С первого раза не получилось, но это нормально даже в реальности. Просто надо попытаться снова. Даже если этих попыток окажется десять или двадцать. Тем более, что после раза десятого давало о себе знать упрямство. Сделать. Надо обязательно сделать, суметь. Наконец рука ощутила прохладный металл. А что делать дальше? Как уничтожить камень? Просто ударить по нему? Нет, это глупо. Пластинкой можно ранить, но вряд ли получится разбить камень. «А если попробовать разрезать? — спросила себя Лия, однако острый угол просто слегка царапал поверхность, хотя в некоторых местах порезы казались глубже. — Получается, если резать в правильных местах...» Положив свободную руку на камень, она поморщилась и прикрыла глаза. Лия увидела светлые нити, разрезавшие тьму. Искать эти нити на камне сложно, но сразу становилось ясно, когда угол разрезал холодную гладкую поверхность, линии же в такие моменты постепенно исчезали. Когда линий не осталось, Лия открыла глаза. Под рукой лежала куча осколков. Они становились прозрачными, грязный дым клубился вокруг принцессы, завеса его становилась всё плотнее, пока не вернулась полная слепота. *** Этим утром Анатолия чувствовала некое облегчение. Всё закончилось, она справилась. Но радость пробуждения разрушила реальность. Тело болело после сна, а у лежавшего рядом Духа, судя по всему, отсутствовало дыхание. Она встрепенулась, резко распахнув глаза. — О, ты проснулась. — На спинке кровати сидела Мирана, болтая ногами. — Это хорошо. — Что такое? — Лия сонно потёрла глаза, пока ещё туго соображая. — Почему ты тут?.. — Чтобы предупредить, а то ты ещё перепугаешься. Он, — девочка кивнула на Духа, — сегодня в таком вот состоянии весь день пробудет. Духи ведь на то и Духи — они неживые. И потому часть сил тратят на то, чтобы состояние организма соответствовало принятому в мире, где они оказались. Даже на изменения во внешности, связанные со временем, нужны силы. В случае, когда сил совсем мало, признаки жизни исчезают. Так что сейчас он не дышит, и сердце не бьётся. Да и сохранять сознание слишком сложно... — Да... Вчера я заметила, что сердцебиение слишком слабое... Но надолго ли это? — Тебе повезло: отданный тобой предмет памяти накопил часть энергии от твоих снов, так что завтра он придёт в сознание. Но вот как скоро придёт в норму — не знаю. — И на том спасибо... И всё же, как ты тут очутилась? — Пф, — Мирана пожала плечами, — взяла и пришла. Предмет ты вернула, так что мне ничто не мешает теперь навещать Криса. К тому же, я его провожала. — Куда? — Он просил не говорить, но, думаю, ты и сама всё поймёшь. Ладно, мне пора. — Мирана взлетела и исчезла во вспышке света. А Анатолия осталась наедине с бессознательным Духом. Так как находиться всё время рядом смысла нет, приходилось весь день искать себе какое-нибудь занятие. Сначала стоило сходить к старосте, а там можно несколько часов уделить помощи Зите. Та этому только порадовалась, тем более, дочь снова куда-то убежала. Последнюю, кстати, пришлось потом искать и отлавливать, ибо нехорошо пропускать обед. Отдохнув после еды, Лия вернулась к Духу. У него, дело ясное, за это время ничего не поменялось. Чтобы не скучать, Анатолия выбрала несколько книг и начала изучать их. Неизвестно, пригодится это или нет, зато интересно. Решив попытаться сегодня пораньше пойти спать, она набрала воды в чашку и, вернувшись к Духу, поставила ту на прикроватную тумбу, прикрыв небольшой дощечкой. Возможно, что завтра утром вода понадобится. Несмотря на не самые приятные ощущения с утра, Анатолия снова заснула, сидя на табуретке. Как-то спокойнее становилось, когда рядом находишься. И, кажется, можно услышать слабое дыхание. Даже если это мираж, он давал надежду. *** Снова мир сна. Кажется, довелось даже немного соскучиться по нему, как и по этой комнате в холодных тонах. И по этому телу тоже. По ощущениям что-то здесь изменилось. Что-то неуловимое, но важное. Атмосфера стала другой. Принцесса сидела за столом и изучала список дел. Основная часть их уже была отмечена как выполненная. Вечером ожидалась встреча с представителями некоторых знатных семей этого Королевства, но до неё ещё есть время. Захотелось немного прогуляться по замку и пообщаться с его обитателями. Удостовериться, что изменения не померещились. В коридоре на Принцессу налетел Принц. Он весело смеялся и тут же начал увлечённо о чём-то тараторить. Слов разобрать почти не удалось, поэтому она просто тепло улыбалась и поглаживала белокурую головку. — А потом я встретил во-от такого жука, — Принц развёл руками, — он был такой смешной. И он покатал меня. — Скажи, как тебе спалось? — Прекрасно! Видишь, какой мне сон приснился? — И Принц широко улыбнулся, чуть ли не светясь от радости. Он теперь уже воспринимал Принцессу как старшую сестру, что не могло не радовать. — Вот и чудесно. Но помни, что сегодня днём у тебя занятия, не прогуливай, — с напускной строгостью сказала она, пригрозив пальцем. Принц надулся, но вскоре снова заулыбался, пообещав, что с занятий не сбежит. С этим сорванцом Принцесса начинала понимать свою мать, вынужденную постоянно напоминать о том, что прогуливать нехорошо. Но тогда всё это казалось вздором и пропускалось мимо ушей. А зря. Наверное, зря. Покачав головой, она взглядом проводила Принца и продолжила путь в сад. На улице светило солнце, дул слабый тёплый ветер и пахло цветами. Всё вокруг более не казалось серым и унылым. Кажется, даже дышалось легче, а скамейка под аркой стала ещё уютнее. Чары разрушены, страхи ушли. Неужели теперь можно вздохнуть спокойно? Неизвестно, но вот петь хотелось настолько, что сдерживать себя казалось глупым, да и вряд ли кто-то услышит её песню здесь. А если и да... Что ж, в этом нет ничего плохого. Это не то, чего стоило стыдиться и скрывать. — А потом мы встретимся, и ты никуда не денешься, — проворковала Принцесса, рассматривая упавший лепесток розы. — Просто не позволю. Нельзя же вечно искать. Ведь прятки когда-нибудь заканчиваются. Я не верю, что будет иначе. Встав со скамейки, она расправила плечи, глубоко вдохнула и направилась обратно в замок. Всем встречным улыбалась, получая улыбки в ответ, справлялась о самочувствии и настроении. Никого более не удивляло такое поведение новой хозяйки. Притормозив у окна, из которого открывался вид на город, она поднесла руку к груди и удивилась, не нащупав бубенца. Даже немного испугалась, что забыла надеть, потеряла или случилось что-нибудь ещё. А потом тихо рассмеялась. Конечно, случилось. Вернула она его. Как же можно было забыть об этом? Пока есть время, Принцесса сходила в город. Поинтересовалась в пекарнях, успевают ли они к сроку, расспросила на почте, как там с доставкой оповещений, и просто понаблюдала за народом. Разве можно испытывать такую радость лишь от созерцания улыбок на лицах случайных прохожих? Оказывается, очень даже. Таким город нравился ей гораздо сильнее. Так он выглядел более настоящим. Но любой радости суждено хотя бы немного, но омрачиться. Закон подлости таков. И на данный момент он состоял в том, что приготовленное для встречи гостей платье содержало... Правильно, ненавистный корсет. Нет, конечно, никто не мешал заменить наряд, но этот оказался самым подходящим. Пришлось смириться и привыкать дышать в половину груди. Не зря же столько лет тренировок прошло? Как и наказания матери... А наказания за что? Да ведь за всё те же прогулы. Сиреневое платье, расшитое золотыми нитями, несмотря ни на что выглядело довольно скромным, но от того не становилось менее красивым. Просто, но со вкусом, особенно в сочетании с золотой цепочкой и серьгами, что украшены тёмными фиолетовыми камням. Не самые послушные волосы служанкам всё же удалось аккуратно уложить. В целом, вид получился достойным, и реакция собравшихся за столом это подтверждала. На то, чтобы поздороваться с каждым ушло порядочно времени. Ведь надо ещё и немного поговорить на какую-нибудь отвлечённую тему, после чего найти повод удалиться и заговорить со следующим гостем. Каждого присутствующего Принцесса одарила в меру искренней улыбкой, насколько позволяли правила окружающего общества. Во время еды обсуждался запланированный праздник, выслушивались идеи и предложения. Решено было устроить его через три дня, либо через пять, если времени не хватит, но не позже. Когда тема оказалась исчерпана, начались сторонние беседы. В частности, кто-то поинтересовался, каково положение Принца в нынешних обстоятельствах. — Как и положено, он взойдёт на престол, когда вырастет. Наследование продолжится именно по его ветви, я же останусь советником. Потому как надеюсь, что наши взгляды не будут расходиться, в данный момент нет предпосылок к этому. — Значит, вы не собираетесь забирать власть себе? — Конечно, нет. Это будет неправильно. Тем более, что управляющий не обязан становиться правителем. Замещать, пока это необходимо — да, но далее принято занимать именно роль советника. Либо же, случаи были, первого министра, когда роль управляющего доставалась мужчине. Присутствующие старались виду особо не подавать, но всё же ответом оказались довольны. Так уж заложено, что своего правителя воспринимать легче. К тому же, чего скрывать, куда привычнее правителем видеть мужчину, особенно в этом Королевстве. Здесь ещё ни разу ведущую роль не занимала женщина. Не из-за предрассудков, просто так повелось. На время десерта решили немного развлечься, наблюдая за сценкой в исполнении местных балагуров. Принцесса поначалу не проявляла интереса, однако потом что-то заставило её присмотреться к участникам. Все лица надёжно скрывали маски, но эту огненную копну невозможно не узнать. И захотелось наплевать на всё, вскочить с места, подбежать. Да только правила запрещали. Принцесса еле сдерживала себя, чтобы не начать теребить рукава или что-нибудь ещё, чтобы не кусать губы и не выдавать себя изменившимся выражением лица. Досидеть до конца теперь казалось чем-то непосильным. Но вот артисты поклонились, не снимая масок, а после покинули зал. Она же должна остаться тут, потому что встреча ещё не подошла к концу. Вот только через некоторое время Принцесса усомнилась в своих предположениях. Похож — это да. Но откуда, опять же? Если в том мире нет сил выглядеть живым, откуда в этом мире силы на игру? Мысли разумные, но сердце отвергало их. Не хотело принимать, понимать, вникать. Сердце верило только интуиции, а та оставалась непоколебима. «Если завтра он действительно придёт в себя — обязательно расспрошу. Ну, или постараюсь. О Мироздание, скорее бы наступило утро. Но это не раньше, чем я усну. А разговоров у нас ещё на пару часов, затем прощание...» Подавив тяжкий вздох, Принцесса снова обратила своё внимание на гостей, которые пока что неплохо общались друг с другом. Глава 26. Ох уж эти парочки Раннее утро, только начало всходить солнце, все спали. Все, кроме Духа. Ведь Духи не спят, когда их хозяева видят сон — они находятся рядом в относительно нематериальной форме, а в остальное время находятся где-то в Межмире. Но через определённое время, накопив достаточно сил, могут переходить в мир хозяина и жить там. Если же хозяин — Сонц или Сонница — духи во время их сна находятся одновременно и рядом, и «во сне». Могло звучит странно, но именно так и получалось.