За эти дни она немного научилась ориентироваться во всех этих склянках. То, что поначалу казалось жутким беспорядком, на деле оказалось довольно удобной системой. Главное узнать её, и ориентироваться становилось куда проще. Вот только табуретка постоянно меняла своё месторасположение, будто не желая подчиняться установленному порядку. Анатолия нашла Ниртона около колодца, он уже набрал воды и перелил её в лейку. Приняв порошок, поблагодарил кивком и отсыпал немного в воду, от чего та окрасилась в бледный фиолетовый цвет. — Можно относить? Ответом стали очередной кивок и просьба захватить с собой нож. Сегодня намечалась работа преимущественно в саду. Растения требовали постоянного ухода, если хотелось получить зелья надлежащего качества. Анатолия понимала это, но всё равно очень хотела запротестовать. Работа под солнцем явно не окажет положительного влияния на самочувствие. Но, снова же, какое у неё есть право на подобные заявления? Лучше продолжить помогать, уменьшая количество работы. От дела толку больше, чем от слов. К полудню начало припекать. Прервав работу на обед, Ниртон даже не желал слушать доводов о том, что сразу после еды возвращаться не стоит, к тому же жарко. От вопросов о самочувствии снова отмахивался. А ведь Лия видела — становилось только хуже. Бледнеть уже некуда, так что тут осталось без изменений. Но руки тряслись заметнее, чаше слышался кашель, который стал надрывнее. «Упрямец! Дурак! — в сердцах подумала она, отлучаясь в дом. — Почему ты всегда всё скрываешь? Почему? Даже то, что очевидно, всё равно пытаешься скрыть!» Повинуясь интуиции, она решила поставить настояться кое-какие травы. А чувство всё возрастающего беспокойства только поддерживало эту затею. На некоторое время она задержалась, чтобы поправить упавшие баночки, которые из-за неаккуратности задел больной. Выйдя на улицу, Анатолия увидела, что Нир сидел на коленях и осторожно делает надрезы на растениях. Но выходило не очень хорошо. Рука дрожала, лезвие никак не могло коснуться стебля в нужном месте, соскальзывало, Ниртон часто промахивался, а потом и вовсе выронил нож. Лия покачала головой и подошла поближе. Ничего не говоря, отобрала нож, схватила больного за руку и потащила в дом. Попытки сопротивления оказались совершенно бесполезными в силу слабости сопротивлявшегося. Толкнув Нира на кровать, Анатолия коленом прижала его к матрасу и крепко ухватила за плечи, строго смотря в глаза. Воцарилось напряжённое молчание. Ниртон пару раз попытался вырваться. Но поняв, что это бесполезно, перестал дёргаться и выжидающе посмотрел на девушку. — Ты можешь проявить хотя бы немного благоразумия и подумать о себе? Зачем пытаешься скрыть то, что очевидно? Для чего всё это пустое упрямство? — выпалила она, крепче сжимая пальцы, заставляя поморщиться. — К чему столько вопросов? Всё ведь в порядке, ты чего-то себе надумала. — Значит, вот как? — Лия отпрянула и скрестила руки на груди. — Тогда докажи. Наколдуй светляк. Это же так просто! — Да пожалуйста! — Ниртон вскочил с кровати и тут же пошатнулся, но всё же смог устоять. Уже не так уверенно он начертил пальцем узор и сжал руку в кулак. Стоило раскрыть ладонь, как над ней вспорхнула точка, моргнула раз и исчезла. — Вот видишь? Какое тут в порядке? — Но... — Возражения не принимаются. Это заклинание даже у меня выходит лучше. Ты можешь, наконец, принять, что продолжать отрицать глупо? — Да... — нехотя согласился Нир. Присаживаясь на кровать. — То-то и оно. Сиди уж, я сейчас подойду. Вздумаешь дёргаться — оболью кипятком, — Анатолия вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, держа в руках чашку, полную дымящегося отвара, и табуретку. Поставив последнюю возле кровати. Она присела и протянула напиток Ниртону, который решил не испытывать судьбу и остался на месте. — Пей, горе моё... И вот почему ты такой? — Кто знает, — буркнул Нир, грея руки о чашку. — Лучше скажи, к чему столько внимания к малознакомому человеку? Глава 25. Кошмары: Ночь третья — Так что же? — Ниртон выжидающе посмотрел на притихшую Анатолию, которая удерживала себя от того, чтобы не начать теребить поясок. — Всё довольно просто. Первое, в этой деревне я знаю тебя куда больше, чем многих других жителей. То есть не такой уж и малознакомый. Второе, — она загнула ещё один палец, — натура у меня такая. Так воспитали, так что если я могу помочь, то я помогу. — Похвально, конечно, но есть в этом что-то неразумное... Таким темпом ты однажды можешь забыть о себе... — Будущее покажет. Но дело не только в том, что я сказала, — Лия наклонилась к Ниртону и, забирая чашку, поцеловала в лоб. — Я люблю тебя... Но последних слов он уже не слышал, так как отвар подействовал, заставив провалиться в сон. *** Анатолия начала подозревать, что она переборщила с усыпляющей травой, когда делала отвар. Ниртон должен был проспать несколько часов, но уже вечер, а он всё не приходил в сознание. Либо же это из-за ещё более ухудшившегося состояния. Знать наверняка нельзя, однако отчасти сложившаяся ситуация даже радовала. Но чем же занималась Лия всё это время? Для начала, по мере собственных возможностей, закончила работу в саду, чтобы Нир точно не устремился туда. Потом принялась наводить порядок в доме, потому что одними упавшими склянками всё не ограничивалось — то тут, то там попадались просыпанные порошки, валялись листья и лепестки, а до раскрытой книги чуть не добралось пролившееся зелье. Как только выдалась свободная минута, Анатолия отправилась к старосте, предварительно убедившись, что Ниртон крепко спит. Она хотела предупредить, что останется у него на ночь, потому что не стоило оставлять больного одного. «Если он утром решит вскочить, смогу сразу помешать ему...» Вопрос в том, а сможет ли Дух вообще встать после третьего кошмара? Глядя на то, как прогрессировала болезнь, на лучшее надеяться не приходилось. Кажется, сны действительно высасывали силы в усиленном темпе. Разница между состоянием в начале дня и в конце на лицо. Дом встретил Лию тишиной, которую вскоре прорезал болезненный вскрик. Спешно скинув башмаки, она поспешила в спальню, чуть не врезавшись в дверной косяк. Там она увидела сидящего на кровати Нира, смявшего рубаху на груди и что-то бормочущего. — ...ждать... Зачем?.. Кого?.. Анатолия подбежала и заглянула в глаза. Взгляд невидящий, мутный. Дыхание неровное, чёлка прилипла ко лбу. Схватив Ниртона за плечи, она почувствовала слабую дрожь. — Эй! Что с тобой? — Лия слегка встряхнула больного. Реакции никакой. Нахмурившись, встряхнула ещё раз, немного сильнее. Снова без результата. «Рьешар, и что же мне делать? Как поступают в таких случаях?» Стараясь не запаниковать, она вышла из комнаты и набрала воды в чашку. Сделав небольшой глоток, чтобы успокоиться, вернулась обратно в спальню и побрызгала Ниртону на лицо. Ещё раз. Кажется, взгляд немного прояснился, а рука уже не сжимала ткань так сильно. Отставив чашку, Анатолия взяла Нира за руки и сжала, снова в глаза заглянув. Позвала несколько раз. Но реакция снова отсутствовала, губы всё также что-то шептали. Совсем тихо, не расслышать, не разобрать. Не зная, как поступить, она просто крепко обняла Духа. «Странно... Так странно. Я почти не чувствую биения сердца...» — эта мысль только добавила тревоги. А ведь Духи считаются живыми лишь условно. — Где я?.. Что? Голос... я... ответить... один... Оказавшись так близко, Лия смогла уловить обрывки фраз. Но не столько важно оказалось это, как то, что в дрожащем голосе слышался страх вперемешку с отчаяньем. Это был голос потерявшегося и запутавшегося человека, который не знал, чему верить и как быть. — Спокойнее... Спокойнее, тут я, ты не один. Что случилось? Скажи же. Нир, Крис, услышь меня. Не бойся... — она старалась говорить как можно спокойнее, ровнее, увереннее. Дух ничего не сказал, но робко приобнял в ответ, будто пытаясь тем самым удостовериться в правдивости услышанного. Некоторое время они молчали. Анатолия начала осторожно одной рукой поглаживать Нира по голове и спине, второй прижимая к себе. — Кто я? Где правда? — послышался слабый голос, но стали более внятными. — Не могу ничего понять. Кто ты? Твой голос знаком... На странные мысли натолкнуло услышанное. Может, вдруг начали конфликтовать настоящая и фальшивая память? Нет, это вряд ли, настоящей же нет. Значит сознание просто начало отвергать фальшь? Однако не зная, какова же правда, пришло в растерянность. Есть вариант, что с этим делать. Но нет уверенности в правильности решения. «Если я отдам ему предмет... Тогда он узнает правду. Но только... В прошлый раз он и коснуться его нормально не смог. А если надеть? Ладно! Если что, сразу сниму». — Я могу помочь тебе. Но будет больно, — с горечью предупредила Анатолия, ослабляя хватку. Прервав объятия, она слегка толкнула Ниртона, который только и успел, что слабо кивнуть, чтобы тот снова лёг. Держа за руку, свободной рукой она кое-как расстегнула цепочку. — Прости... Надев бубенец на Духа, Лия снова взяла того за руки и невольно зажмурилась, чтобы не видеть гримасы боли, исказившей лицо любимого. И снять уже не получалось, слишком крепкая оказалась хватка, да, к тому же, застёгивая цепь, она поняла, что так просто уже не расстегнёт. Возвращённый предмет памяти покинет хозяина только по его желанию, которого сейчас не наблюдалось. Открыв глаза, Анатолия увидела, что Нир странно хватал ртом воздух. Но, пододвинувшись поближе, поняла, что тот пытается что-то сказать. Взгляд упал на стоявшую рядом чашку. «Вода!» Она попыталась, приподняв его голову, дать попить, но ничего не вышло. Почти вся вода пролилась, намочив рубаху. — Тц... — раздражённо цокнула Лия, пару раз глубоко вдохнула для смелости и набрала воды в рот. «И снова ты не совсем в сознании...» — мелькнула в голове печальная мысль, когда она приникла к губам, не отстраняясь до тех пор, пока Дух не проглотил воду. В самом деле, Шут бы просто не позволил поцеловать себя, из-за чего приходилось делать это осторожно, когда удавалось застать дремлющим, случай в кармане стёрся из памяти, а сейчас... Это не то, на чём стоит заострять внимание. — Скажи, как...Меня зовут? — Эм... — Анатолия замялась. Что ей отвечать? А если она снова навяжет ему имя? — Я знала тебя как Кристиана... — Спасибо... — Он попытался улыбнуться, но почти сразу потерял сознание. «За что же ты меня благодаришь? Ведь всё это именно из-за меня происходит. Что же случится, когда ты вспомнишь? А если поймёшь, что... Зря выбрал именно меня? Рьешар, помоги. Пусть всё будет хорошо...» Закрыв дверь и вернувшись, Лия снова села на табуретку, устало прикрыла глаза и задремала, положив на кровать руки и устроив на них голову. *** И снова она где-то, а в голове звенят слова Сна: «Осталась одна ночь. Ты уж постарайся, малышка». И противный смех, сквозь который так и сочилось пренебрежение, пробирая до костей. — И чем же вы собираетесь пугать меня в этот раз? — пробормотала Лия, оглядываясь. Пока что, она ничего не видела. Совсем ничего, будто ослепла. — Я уже бессчётное количество раз умирала, задыхалась, горела заживо, теряла себя, близких, побывала внутри грозы... Что ещё? Эх... — тихий вздох и шаг вперёд. Завеса слепоты рвалась, Лия шла по полю боя. Всё вокруг чёрно-белое, и лишь кровь неестественно алая взгляд к себе притягивала. Воины падали замертво, корчились на земле, кричали, атаковали, а она просто шла вперёд, словно дух проходя сквозь всё, что оказывалось на пути. Странно, но происходящее не вызывало никаких эмоций, чувствовалась только слабая тупая боль в сердце. Но её легко игнорировать. Бывало и больнее, гораздо больнее.