Ее гнев резко контрастирует с самообладанием Джага. Но даже если бы я готова была позволить им с Инес умереть ради этого, не вижу удачного пути вперед. Метнуть нож не получится. Я не успею даже выпустить его из руки, прежде чем охранники убьют меня. Джаг хмурится, глядя на Аарью, как будто она его разочаровала. – А я думал, мы так хорошо ладили последние несколько дней. Перевожу взгляд с Джага на Аарью, пытаясь разгадать смысл его слов, и тут слышу тихий стук сапог по камню. Из-за угла показывается Логан. Растрепанные светлые волосы обрамляют его лицо, на щеке след незажившего ожога, а на губах играет довольная улыбка. У меня глаза на лоб лезут. – Ах ты, коварный маленький… – шипит Аарья, но ее перебивает Джаг. – Хватит, Аарья, – говорит он, не повышая голоса. – Вполне логично, что тот, кто с такой легкостью готов предать друзей, заслуживает предательства в ответ. Это простое утверждение, без пафоса или каких-либо эффектных выражений, словно речь идет о погоде, едва не сбивает нас с ног, как штормовая волна. Аарья возмущенно открывает рот, мы в оцепенении уставились на нее. Неужели Аарья в сговоре с Джагом… неужели они с Логаном спланировали все это с самого начала? Неужели Эш был прав в своих подозрениях? От этих страшных мыслей я едва не задыхаюсь. – Да как ты, на хрен, смеешь? – выдавливает Аарья, как будто, несмотря на прижатый к горлу нож, все равно собирается сражаться с ним. Логан наблюдает за ее борьбой. Лицо Аарьи багровеет, и она ударяет охранника, который ее держит, сапогом по голени. Джаг машет рукой, и охранник с такой силой бьет ее по голове, что она теряет сознание и безжизненно повисает в его руках. Я бросаю взгляд на Эша, который выглядит так, будто сбываются его худшие страхи. Джаг снова поворачивается ко мне и окидывает пристальным взглядом. Я застыла с флаконом молниеносного яда в одной руке и метательной трубкой в другой. – Думаю, пора тебе положить все это, согласна? – говорит он таким тоном, как будто я ребенок, который принес рогатку за стол во время завтрака. – Или хочешь прямо сейчас сражаться насмерть? Я бросаю через плечо взгляд на папу – он следит за каждым словом и движением, но ничего не говорит. Его глаза полны отчаяния, и каким-то образом я понимаю его. Наверняка чем больше папа за меня беспокоится, тем сильнее Джагу хочется причинить мне боль. – Он не может тебе помочь, Новембер, – говорит Джаг. Смотрю на Джага, который по-прежнему выглядит невозмутимым, и, встретившись с ним взглядом, чувствую себя так, словно уменьшилась в размерах. – Я брошу оружие, если вы отпустите остальных, – говорю я, заставляя себя и дальше смотреть ему в глаза. Джаг вздыхает. – Компромисс – это, строго говоря, проигрыш. Я никогда не торгуюсь, – говорит он и, помолчав, добавляет: – Скажи-ка, чем это ты мне угрожаешь? Что там у тебя в маленьком флакончике? Сжимаю в руке яд и панически боюсь отдавать его Джагу. – Похоже, ты не в состоянии выполнить даже самую простую просьбу. Может, стоит использовать ту, что пониже ростом, чтобы побудить тебя к действию? – Он указывает на Инес, и у меня подскакивает сердце. – «Сон ангелов», – вру я. Джаг наклоняет голову, анализируя меня, и по усмешке Логана мне ясно, что они оба знают, что я лгу. Швыряю на пол флакончик и трубку, но, к моему ужасу, стекло не разбивается. Вслед за мной Эш бросает трубку и нож. В качестве последнего акта непослушания я давлю флакон ногой и втаптываю осколки и яд в мокрый пол. Джаг смотрит мне в глаза, и на долю секунды его лицо принимает угрожающее выражение. Потом вздыхает, будто передумал. – Меня удивляет, что твой отец не научил тебя, что недисциплинированный разум приводит только к страданию. – Надеюсь, он сожжет тебя заживо, – шипит Логан, который явно до сих пор не простил мне пожар в кузнице. Прежде чем я успеваю ответить, висок пронзает острая боль, и в глазах у меня темнеет. Глава двадцать шестая С трудом приподнимаю тяжелые веки, но прежде, чем успеваю что-либо разглядеть, в нос ударяет жуткая вонь, вызывающая у меня приступ кашля. Пытаюсь прижать руку ко рту, но не могу сдвинуть ее с места. На запястье чувствую холод железа. Скользнув взглядом по поднятой вверх руке, обнаруживаю, что обе мои руки широко раскинуты над головой и прикованы к стене. Оковы, темница… папа. Перед глазами проносятся события последних суток, и я в ужасе широко раскрываю глаза. Слева от меня прикованы Инес и Аарья. Инес все еще без сознания, но Аарья уже пришла в себя. Справа от меня сосредоточенно хмурится Эш. Папы нигде нет. – Эш… – ломающимся голосом спрашиваю я. – Где он? Где мой папа? Эш качает головой, но Аарья, не дав ему сказать ни слова, тут же встревает. – Потише, – шипит она. Видно, что настроение у нее более чем отвратительное. – Веди себя так, как мы с Эшем, – злись молча. – Мы прикованы к стене в темнице, Аарья, – огрызается Эш. – Что толку теперь прятаться. – И в этом ты, естественно, винишь меня, – еще более кислым тоном говорит она. Эш молчит, и я не могу понять почему: то ли от злости, то ли он о чем-то задумался. Аарья сердито хмурится. – Вообще-то нет, – наконец отвечает он, и мы обе удивленно поворачиваемся к нему. Эш не думает, что Аарья нас предала? Как такое возможно? – Пусть твое поведение и кажется мне подозрительным, а сделка с Логаном была страшной глупостью, однако я не могу закрыть глаза на тот факт, что Джаг врал. Он не выказывает обычные признаки лжи; я бы даже сказал, его признаки прямо противоположны обычным. Ложь доставляет ему удовольствие. Но от этого ложь не перестает быть ложью. – Сделка с Логаном сводилась к тому, что он получает от меня деньги и держится от Львов подальше, а не бежит им все рассказывать, – негодует Аарья. – Это от меня тоже не укрылось, – говорит Эш. – Видно было, как он радуется, что ему удалось обвести тебя вокруг пальца. – Социопат проклятый, – ворчит Аарья, но уже менее раздраженным тоном. Как бы она ни пыталась это скрыть, мне все же кажется, что наше мнение ей небезразлично, даже мнение Эша и даже в ситуации, когда мы прикованы к стене в темнице Семьи Львов. – Стравливать нас между собой – всего лишь очередной способ манипулировать нами и властвовать, – говорит Эш. – А Джаг явно искусный манипулятор. – Папа, – снова говорю я, и на этот раз отвечает Аарья: – Мы в другом коридоре. Там, где нас с Инес схватили. Я смотрю на оковы, дергаю за холодный металл, но они плотно прилегают к моим запястьям, и я почти лишена возможности двигать руками. Снова натягиваю их. В груди клокочет ярость. Я злюсь, что нас приковали к стене, как средневековых преступников, злюсь, что меня оторвали от папы, как только я его нашла, злюсь, что мою тетю убили, а до нее и маму. Просто задыхаюсь от злости. Дергаю сильнее, железо впивается мне в кожу, и я издаю стон отчаяния. – Но прежде чем нас схватили, нам хотя бы удалось вырубить троих охранников, – говорит Аарья. – А вы даже одного не вырубили, я заметила. Большинство людей в нынешней ситуации не стали бы считаться своими боевыми победами, особенно после облома с Логаном. Впрочем, Аарья к большинству не относится. – Для человека, который не хочет, чтобы другие разговаривали, ты больно много болтаешь, – говорит Эш, косо глядя на Аарью. – Ну, если тебе интересно, Ашай, я, как и прежде, тоже от тебя не в восторге, – отвечает она, но ее выдает голос. – Откуда Джаг узнал? – фыркаю я, и они оба поворачиваются ко мне. – Что узнал? – спрашивает Аарья. – Что Эш тебе не доверяет. Если Эш прав и Джаг стравливает нас, откуда он знал, что его манипуляции сработают? Что мы поверим, будто ты выдала нас Логану? – Я Шакал, – говорит Аарья, как будто это все объясняет. – Другим Стратегам не нравится, что мы не играем по их правилам. И нас вечно обвиняют во всяких разных грехах, которых мы не совершали. Например, утверждают, что мы развязали Первую мировую войну. Вспоминаю, как Лейла рассказывала мне об этом в Академии. – То, что твоя Семья постоянно занимается какими-то подозрительными делами, не идет на пользу вашей репутации, – говорит Эш. – Ну да, – соглашается Аарья, но в ее устах это звучит как нечто положительное. – Ну и хитрые, двуличные мерзавцы вроде Логана тоже ее не улучшают. Хмурюсь, вспоминая слова Логана: он надеется, что нас сожгут заживо. Я уверена, что даже если Аарья виновата в том, что Логан отследил нас, я отчасти тоже виновата – ведь это я подожгла кузницу, настроив его против нас. – Думаете, это Логан все рассказал Джагу? – спрашиваю я, и они поворачиваются ко мне. – Эш, ты сказал, что Логан умелый ищейка, так? А вдруг он шел за нами по Рынку? Он вполне мог притаиться возле сапожной лавки и подслушивать. Как раз когда вы с Аарьей спорили о доверии. Но как только я произношу эти слова, меня накрывает волна страха. Лейла должна была следовать за нами. А вдруг Логан обнаружил ее? Смотрю на наши оковы. Мы все еще здесь, прикованы к стене, а Лейлы нигде нет. Вдруг он ее ранил? А вдруг он убил ее? Эш даже не знает, что она здесь; он понятия не имеет, что что-то не так. – Возможно, – соглашается Эш. – Вполне вероятно. Логан как раз из тех, кто передал бы подобную информацию Джагу. Но меня беспокоит то, почему Джаг ее использовал. От того, что Эш соглашается со мной, мне становится еще больше не по себе. – Думаешь, есть еще какая-то причина, помимо того, что Джаг хочет убить нас и снова взять верх? – спрашивает Аарья. – Да. Я думаю, Джаг ведет более сложную игру, чем мы считали, и я хочу знать, в чем она заключается. – Ну, тебе повезло, перед смертью ты, скорее всего, узнаешь, – говорит Аарья, но ни у кого нет настроения выслушивать ее мрачные шутки. Я вообще едва ее слышу. Страх за папу и Лейлу затмевает все остальное. Гляжу на Эша и не могу решить, рассказать ли ему про Лейлу: если он начнет паниковать из-за сестры, то не сможет сосредоточиться, и это уничтожит его малейший шанс выбраться отсюда живым. Но имею ли я право и дальше держать его в неведении? – Эш… – начинаю я, но когда он смотрит на меня, отказываюсь от этой идеи. – Что нужно, чтобы открыть эти замки? – спрашиваю я вместо этого.