Долю секунды Эш не двигается. Кажется, он, как и Логан, не спешит прекращать схватку. Но когда он переводит взгляд на меня, его сомнения исчезают. Подцепив кончиком железного прута пылающий фартук, он с силой машет им в сторону собак, которые от страха перед огнем отступают, и я спрыгиваю на пол. Не теряя ни секунды, мы бежим к выходу. Выбравшись из сарая, плотно закрываем за собой двери и мчимся к машине. Дрожащие пальцы скользят по дверной ручке, и мне не сразу удается ее открыть. Плюхнувшись на сиденья, захлопываем двери машины. В тот момент, когда Эш поворачивает ключ и мотор ревет, оживая, двери кузницы открываются, и на пороге в клубах дыма появляется Логан. Выглядит он дико. Собаки несутся к автомобилю, Эш давит ногой на педаль газа, и машина, с визгом сорвавшись с места, мчится по подъездной дорожке, выскакивая на ухабистую проселочную дорогу с такой скоростью, что если бы меня все еще мутило после вчерашнего виски, то сейчас наверняка бы вырвало. Смотрю на Эша. Вопреки моим ожиданиям он явно не чувствует облегчения. – Эш, у тебя ожог, – говорю я, глядя на ярко-красный след от раскаленного прута у него на руке. Он раздраженно переключает скорость, сосредоточив на этом все внимание, и смотрит в зеркало, проверяя, не гонится ли за нами Логан. – С этого момента, что бы мы ни делали, об этом все будут знать. – Хочешь сказать, Логан… – Да, Логан непременно обеспечит за нами слежку. Он знает, что мы направляемся в Лондон. Он знает, кого мы ищем и почему. И, скорее всего, он догадается, куда именно мы пойдем. Нам придется постоянно оглядываться, – отвечает он, не пытаясь скрыть раздражения. Морщу лоб, вспоминая всю информацию, которую выдала во время разговора. – Слушай, Эш, я знаю, что опять все испортила… Теперь он наконец обращает на меня взгляд. – Испортила? Новембер, да ты только что спасла нам жизнь. Если бы не ты, мы бы оба погибли. Может, я и неплохой боец, но и Логан не хуже, да и трудно идти с прутом против хорошего меча. Это я все испортил. Понимаешь, раньше мне уже приходилось обмениваться информацией, но не с такими прожженными и жестокими людьми, как Логан. Я должен был учесть, что что-то может пойти не так, и заранее разработать запасной план. Это я во всем виноват. – О нет! Не смей так говорить и даже думать об этом. Ты здесь из-за меня, а не потому, что ни с того ни сего решил вступить в жуткую стратегическую схватку со Львами. И не пытайся убедить меня, что та информация, которую ты выдал Логану, была несущественной. Он выглядел так, словно наткнулся на золотую жилу. Эш и не думает это отрицать. У него на губах появляется легкая, веселая улыбка. – Ты даже не представляешь, как рассвирепеет моя Семья, когда узнает, о чем я рассказал Логану. Моему кузену потребовался почти год, чтобы добыть эту информацию. – У тебя не было выбора, – говорю я более спокойным тоном. Эш бросает на меня благодарный взгляд. – Если бы моя Семья умела прощать, как ты… – Прощать? О каком прощении ты говоришь! Ничего, кроме благодарности, я не чувствую. – Будем надеяться, что в Эдинбурге все пройдет более гладко, – говорит он, одарив меня улыбкой, но я вижу, что он все еще корит себя. Если бы я сумела сдержать Логана, как это сделал Эш, я бы чертовски гордилась собой, а не критиковала бы собственные действия. Но меня вырастил папа, которого Эмили в шутку называла моей личной группой поддержки, а у Эша было совсем другое детство. Хочется улыбнуться в ответ, но мне не дают покоя слова Логана, сказанные о папе. – Эш, кто этот человек, в убийстве которого подозревают папу? Эш кивает. Он явно ожидал этого вопроса. – Муж дочери Джага, – говорит он. По его серьезному тону я понимаю, что это очень важно. – Ага. Это… отец Брендана? – спрашиваю я, чувствуя тяжесть в груди. При всей моей ненависти к Брендану я бы никогда ему такого не пожелала. Более того, не могу представить себе, что в этом замешан мой папа. – Отчим, – говорит Эш. – Регент. – А что такое регент у Стратегов? Эш косится на меня. – Меня до сих пор поражает, как мало ты знаешь об Альянсе Стратегов. Ты так похожа на нас, но совсем другая. То, как ты подожгла кузницу Логана… Я бы метнул нож. Собственно, так поступил бы любой Стратег, умеющий обращаться с ножом так, как ты. – То есть надо было метнуть нож? – уточняю я. – Нет! То, что ты сделала, было просто гениальным ходом. Ты не только верно оценила, как Логан дорожит своей кузницей, но еще и использовала отвлекающий маневр, вместо того чтобы ввязываться в драку. В ответ на похвалу я радостно улыбаюсь. Мы останавливаемся на красный сигнал светофора. Эш внимательно смотрит на меня. На его лице читается восхищение. Потом его взгляд задерживается на моих губах, и я чувствую, как лицо заливает краска. Спустя несколько долгих секунд светофор переключается на зеленый, и глаза Эша снова устремляются на дорогу. – Регент… – откашлявшись, говорит он чуть хриплым голосом. – Этот титул взят из старой системы королевских дворов, он дается человеку, который правил бы в отсутствие Джага или если бы тот оказался недееспособен. Он остался со времен Средневековья и в большинстве случаев является просто почетным титулом, поскольку Семьями управляет совет. Но у Львов нет совета. Есть только Джаг и регент. – По правде говоря, я не думаю, что его убил папа. – Ты уверена? – спрашивает Эш. Вижу, что он в этом сомневается. – Совершенно. Разве что регент был в Америке? – с вопросительной интонацией предполагаю я. Эш качает головой: – Возможно, однако Логан определенно сказал, что его убили в Эдинбурге. – Еще Логан сказал, – кивая, продолжаю я, – что он умер месяц назад, но с начала осени папа вообще не уезжал из города. Вернее, нет: он действительно несколько раз уезжал на весь день к тете, пока та была жива, но за это время он бы никак не успел тайно слетать в Европу. – Странно… – задумчиво говорит Эш. – Стратегов редко обвиняют в преступлениях, которых они не совершали. – А откуда человек вроде Логана знает, что папу вообще в чем-то обвиняют? Эш сосредоточенно хмурится. – Точно не знаю. Вряд ли у него был доступ к подобной информации, разве что среди ищеек Альянса ходят разговоры о Паромщике, что вполне вероятно. – Он снова замолкает. – Скажи мне, о чем ты думаешь, – прошу я, точно зная, что он чего-то недоговаривает. – Я пытаюсь понять это обвинение в контексте общей картины, – говорит Эш. – Я не знаком с регентом, но, судя по тому, что я о нем слышал, он почти так же ужасен, как Джаг. Ходят слухи, что десять лет назад Джаг силой заставил свою дочь выйти за него замуж и вскоре после этого назначил Арло регентом, чем нанес матери Брендана двойное оскорбление – ведь именно она должна была получить этот титул. Говорят, она блестящий Стратег. Если верить моей Семье, регенту многие желали смерти. Но это не объясняет, почему убийство повесили на твоего отца. Его нелегко в чем-либо обвинить, особенно учитывая, что до недавнего времени никто даже не подозревал, что он жив. – Мать Брендана… – шепчу я. Когда я узнала, что Коннер приходится мне дядей, я даже не поинтересовалась, были ли у папы другие братья или сестры. Скорее всего, я подсознательно не хотела этого знать. – Роуз, – говорит Эш. Роуз. Во рту становится сухо, сердце начинает биться быстрее. – Мое второе имя – Роуз. Даже не знаю, как к этому относиться. Видимо, меня назвали в честь женщины, о существовании которой я не подозревала и которая к тому же принадлежит к такой жуткой Семье, как Львы. Наверное, Эш услышал сомнения в моем голосе. Он бросает на меня косой взгляд, но не говорит ничего и издает какой-то невнятный звук типа «гмм». – Это точно, – отвечаю я, и несколько секунд мы оба молчим, пытаясь разобраться во всех этих фактах. – Значит, Джаг предпочел Арло собственной дочери, хотя она прекрасный Стратег? – со злостью спрашиваю я. – Да, – отвечает Эш тоном, из которого понятно, что он разделяет мое негодование. – Странно, что в Академии никто не обсуждает смерть Арло. Логан правильно сказал: мы должны были уже об этом знать. Убийство регента Львов – важная новость. Очень важная. – Ну так это произошло всего месяц назад. Ты же сам говорил, что связь с Академией нерегулярная и новости поступают с опозданием. – Так и есть. Но Брендану обязательно бы сообщили, так же как тебе сообщили о смерти твоей тетки, – говорит Эш. – Подобные новости как раз доходят быстро. Значит, Брендан скрывал это от всей школы. – Может, не хотел, чтобы все судачили об этом? – предполагаю я, потому что я бы точно этого не хотела. Но потом вспоминаю, что сказала Лейла во время одной из ночных игр: «Мы всегда ожидаем, что люди будут реагировать так же, как мы сами, – если, например, мы их ударим, они ударят в ответ, или если мы им поможем, они будут благодарны, – а потом, когда они ведут себя вопреки нашим ожиданиям, нас это удивляет». – Нет, забудь. Ты прав. Наверняка у него была другая причина скрывать это. – Конкретная политическая причина, – говорит Эш. – Которая может повлиять на наш конфликт со Львами, особенно если твоего отца несправедливо обвинили. – Ты говорил, что поскольку между нападением Львов на мою семью проходили годы, у этого последнего должна быть какая-то причина. Думаешь, это она? Может, папа как раз и отправил меня в Академию, потому что знал, что его обвиняют в убийстве и Львы придут за ним? – Возможно, – отвечает Эш, но в голосе слышится сомнение. В машине снова воцаряется тишина. Я смотрю в окно, обдумывая новую информацию, которую мы получили. – И еще… – говорю я, снова поворачиваясь к Эшу. – Мы кое-что узнали у Логана, но так и не выяснили, куда ехать дальше. – В Лондон. – Правильно, но это не совпадает с предыдущими папиными наводками… Эш глядит на меня и ждет продолжения. Я кусаю губу, перебирая в голове все полученные от папы сообщения. – Первую наводку мы нашли в фотоколлаже у меня в комнате, и она указывала прямо на конкретное место в лесу, – объясняю я. – Следующее сообщение привело нас к Ангусу – конкретному человеку. А от Ангуса мы узнали, что нужно поговорить с Логаном, и это тоже была конкретная зацепка. Но Логан сообщил нам, что папу обвиняют в убийстве регента и что он в Лондоне? Лондон – это недостаточно конкретно. Это не вписывается в шаблон предыдущих папиных наводок.