– Потому что после убийства он оставляет в руке жертвы монетку, – отвечает Эш, не глядя на меня. Глава тринадцатая По мере того как мы приближаемся к Эдинбургу, до меня доходит, что все это время Эш вел машину без навигатора. Но по приборной панели можно понять, что машина оснащена самой современной техникой. Например, машина знает, когда идет дождь, и ее «дворники» автоматически принимаются за работу. Сиденья подогревают или охлаждают спину и зад, а еще машина предупреждает, когда другие автомобили или предметы находятся слишком близко к ней. Единственное, чего она не предоставляет, – это возможность не останавливаться ради похода в туалет. Хотя не удивлюсь, если в следующей модели такую опцию встроят в сиденья. – Откуда ты знаешь, куда нам ехать? – спрашиваю я. После нашего утреннего разговора мы оба старательно избегали упоминаний о Паромщике, потому что если я буду об этом думать, то начну представлять себе настоящий конец света. Эш пожимает плечами: – Да просто я годами путешествовал по Европе, выучил кое-какие карты, а если нужно, могу свериться с атласом. Я усмехаюсь: – В машине с превосходной системой навигации. – Сотовые телефоны, компьютеры, системы навигации – все это помогает другим отследить твой маршрут. Мы даже убрали из этого автомобиля кое-какие микрочипы, так что даже те, кто знает, что эта машина принадлежит моей Семье, не смогут нас отследить. – Понятно, – говорю я. – Логично. За недели, проведенные в Академии, я очень привыкла к традиционным Стратегам Старого Света, но как-то не задумывалась о том, как Семьи могут обращаться с техникой. – Учти, что Логан – не Ангус, – неожиданно говорит Эш. До меня не сразу доходит смысл сказанного. – Кузнец… – Мои мысли опасно близки к Паромщику. – Кузнец, – повторяет Эш. То, как внезапно он сменил тему, наводит меня на мысль, что он уже давно размышляет о Логане. – Я имею в виду вот что: то, как ты повела себя с Ангусом, с Логаном не сработает. Ангус вполне приличный человек, хоть и Лев, и, несмотря на грубые манеры, он сторонник традиционной дипломатии. Логан совсем другой. Говорят, он беспощаден, боец, о котором ходят легенды. Некоторые из тех, кто пытался вести с ним переговоры, погибли. Не будь он нашей единственной зацепкой, я бы не стал рисковать. Ну, конечно, Ангус – Лев. Хочется завыть. Разве я могла ожидать чего-то иного, кроме обмана и предательства? – Я думала, ты никогда не видел Логана… – Не видел. Но его репутация бежит впереди него. Любой, кто убивает других Стратегов во время обычного обмена информацией и кому потом удается избежать возмездия, становится знаменитостью, – говорит Эш. Мышцы его лица напряжены, из чего я заключаю, что от этой ситуации ему не по себе. Отворачиваюсь от окна, за которым мелькают необъятные фермерские угодья и леса, чтобы получше рассмотреть Эша. – Если Логан так сильно отличается от Ангуса, как нам вести с ним переговоры? – Попробую предложить ему кое-какую ценную информацию, которая не выдаст ничего о нас лично или о наших планах, в обмен на сведения о твоем отце. Но если честно, не уверен, что это сработает. Знаешь, я пока заключал только простые сделки. С человеком вроде Логана по идее должен работать более опытный член Семьи. – Ясно. Ну конечно. Эш так ловок и умен, что иногда я забываю о том, что он всего лишь ученик в Академии и ему известно далеко не все. – Главное – не говори Логану, кто ты, – продолжает Эш. – За твоего отца назначено вознаграждение. Нет ничего странного в том, что мы им интересуемся. Но Логан не должен знать настоящей причины. Он не союзник. Насколько я знаю, у него вообще нет союзников. При упоминании о вознаграждении меня начинает трясти как в лихорадке. Теперь, когда похмелье прошло и в голове прояснилось, я еще сильнее боюсь за отца. Делаю глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться на настоящем, вместо того чтобы дергаться по поводу еще не случившегося, но у меня, естественно, это плохо получается. – А что мне делать, если он начнет задавать вопросы, на которые я не смогу ответить? Разве ему не покажется странным, что я многого не знаю о Стратегах? – Да, – говорит Эш. – Но это не значит, что ты не можешь воспользоваться молчанием в своих интересах. Возьми, к примеру, Лейлу. Она никогда ничего не говорит, если не хочет, но при этом никогда не вызывает у собеседника сомнений. – Верно. – Нервно дергаю руками краешек розового свитера, проклиная свою нелюбовь к черной одежде, в которой я выглядела бы менее заметной. Разве могу я, болтливая и шумная, сравниться со спокойной, собранной Лейлой – полной моей противоположностью? Эш сворачивает на узкую проселочную дорогу, бегущую между двух полей. Машина подскакивает на ее неровной поверхности. – Готова? – спрашивает он, и я замечаю, что он замедляет ход. Я хочу сказать «нет» и, наверное, никогда не буду готова, но сказать такое – для меня непозволительная роскошь, ведь тогда я никогда не найду папу. – Готова, – отвечаю я, стараясь скрыть даже малейший намек на страх в своем голосе. Мы проезжаем дом в классическом стиле эпохи Тюдоров, белый с черными деревянными рамами, и останавливаемся перед небольшим каменным сооружением, похожим на сарай. На деревянной вывеске на фасаде написано «Кузнец». На серых стенах видны следы сажи. Эш выходит из машины и оказывается перед моей дверью прежде, чем я понимаю, что просто сижу, не двигаясь и вытаращив немигающие глаза. Я бы ударила себя по щеке, как в кино, но если Логан сейчас видит нашу машину, это будет совсем глупо. С напускным равнодушием вылезаю из теплой машины на холод, и мы с Эшем направляемся к каменному строению. Пытаюсь представлять себя одним из персонажей британских фильмов про шпионов, которые так любит Эмили, и держаться со свойственным им хладнокровием и самообладанием. Эш со скрипом открывает одну из массивных деревянных дверей, и мы как будто переносимся в другой век: в большом камине полыхает огонь, по стенам развешаны древние железные инструменты, повсюду старые деревянные верстаки. В центре помещения парень в черном фартуке с копной светлых волос бьет молотом по раскаленной докрасна подкове. На секунду замираю от изумления. На вид ему около тридцати, он вовсе не похож на мрачного закоренелого убийцу, которого я себе навоображала, а мерный стук молота по подкове действует даже как-то умиротворяюще. – Лавка закрыта, – говорит он, не отрывая глаз от работы. На фоне мелодичных звуков молота его низкий голос звучит грубовато. Эш не объясняет, кто мы или зачем пришли. Уверенным шагом он проходит часть помещения и, остановившись футах в десяти от Логана, небрежно прислоняется к одному из верстаков и молча ждет. Спустя долгую минуту, показавшуюся мне вечностью, Логан опускает молот и поднимает глаза. Как только его взгляд останавливается на мне, мне хочется отвернуться. Внешне он довольно симпатичен, но глаза… Холодные и жестокие, как у киношного принца-злодея. – Ну? – В его тоне ощущается неумолимая суровость. У него за спиной я замечаю потемневшую деревянную вывеску, на которой написано: Bal des ardents. Я знаю лишь горстку французских слов, но почти уверена, что ardents значит «огненные» или что-то, связанное с огнем. Это слово подходит не только работе в кузнице, но и его манере держаться. – Мы пришли, чтобы совершить обмен, – преспокойно заявляет Эш. Впрочем, я уже достаточно хорошо знаю его, чтобы понять, что это лишь кажущееся спокойствие. – Обмен на информацию о Кристофере. – Я занят, – со скучающим видом отвечает Логан. – Так занят, что откажешься от возможности поторговаться с Волком? – по-прежнему невозмутимо спрашивает Эш. – Насколько я знаю, ты нечасто нас видишь с тех пор, как обезглавил Шарлотту. У меня пересыхает во рту. Эш предупреждал, что Логан убивает людей, но не говорил, что он обезглавил кого-то из его Семьи. Логан сжимает зубы и вытирает лоб грязным полотенцем, которое висит у него на плече. Потом переводит взгляд на меня, и мне снова хочется бежать. – А ты? Из-за бушующего огня и раскаленных углей в помещении так жарко, что нестерпимо хочется скинуть пальто. – Если ты не знаешь, кто я, значит, тебе и не нужно этого знать, – говорю я, как можно точнее подражая Лейле, и, по правде говоря, сама изумляюсь, насколько убедительно у меня получается. Логан сопит. – Эти Медведи всегда такие самодовольные. Я молчу, ничего не подтверждая и не опровергая, и замечаю слабый блеск одобрения в глазах Эша. – Шакалы всегда пытаются получить информацию, оскорбляя других. Такая у них манера, – говорит Эш. Внимательнее присматриваюсь к Логану. Ну, конечно, этот парень из той же Семьи, что и Аарья, – он изменчив, опасен и наверняка превосходен во всем, что делает. Логан пожимает плечами: – Не надо ко мне подлизываться, мне глубоко наплевать на этот ваш этикет и правила. У меня действительно есть информация о Кристофере, но поскольку вы не первые, кто о нем спрашивает, мне практически не на что ее обменять. И я не собираюсь слушать ваше нытье о том, как я не принял ваши условия. Лучше я убью вас и использую в качестве удобрения у себя на поле. У меня учащается пульс. По выражению его лица и языку тела ясно, что он не просто запугивает нас. Он готов перейти от слов к делу. Эш выглядит таким же расслабленным, как и минуту назад, но его взгляд стал острее, серьезнее. – В таком случае я готов обменять координаты места встречи Львов с Совами на все, что тебе известно о Кристофере. Логан молчит несколько секунд, попеременно разглядывая то меня, то Эша. Я задерживаю дыхание. Потом он с громким стуком бросает молот на стол. – Какого места? Я выдыхаю. Слава богу, он пока не отказывается. – В Эдинбурге, – отвечает Эш. Судя по его голосу, он знает, что это хорошее предложение, но в его глазах заметно какое-то напряжение, как будто ему физически больно расставаться с этой информацией. Логан фыркает: – Как удобно.