– Твоя очередь делать уборку, ведьма. Не успела Лара вымолвить и слово, как Вилда тоже исчезла. Один матрос ушёл распрягать Адскую Тьму, ещё двое пропадали неизвестно где. Зачерпнув ковшом воду из бочки, Лара, не снимая одежды, побрызгала водой на камзол и штаны и немного потёрла. Попросила вернувшегося матроса почистить ей ботфорты – тот притворился глухим. «Какого чёрта в книге нет заклинания для наведения чистоты?..» Опять оставшись одна, Лара взялась за метлу. Трудилась она машинально. Мысли её были в церкви, где другая, более юная девочка тоже подметала пол, а возможно, протирала скамьи… И была в опасности. При воспоминании о тонкой как веточка двенадцатилетней Мерле с волосами цвета зари у Лары скручивало внутренности. В глазах потеплело от слёз. – Это не тупик. – Она отчаянно замотала головой. – Просто всё это время я была слишком доброй. А надо не быть… Лара отбросила метлу и кинулась в хозяйскую спальню. Вбежала, не стучась. – Крэх! Он сидел на кровати, обнимаясь с восседавшей на его коленях Вилдой, – Лару это не впечатлило. В ту минуту их взаимная нежность показалась ей кощунственной. – Чего тебе? – злым голосом спросила Вилда. – Крэх, я кое-что узнала. – Ну? – Епископ любит малолетних девочек. Вилда встала, цокнув языком. Крэх прикрыл глаза с тяжёлым вздохом. – Мне очень жаль. – Мы должны спасти Мерле Дарн… – Мне очень жаль! – чеканя слова, повторил колдун. Удивления у Лары не было, но раздражения – с лихвой. – Ты ничего не сделаешь? – Ничего. – Но ты можешь хотя бы внушить ему мысль не трогать детей! Насколько я знаю, такое заклятие действует долго. – А если он догадается, кто я? – невозмутимо отозвался Крэх. – Я не стану навлекать на себя опасность. – Арестовать колдуна почти невозможно! – горячо напомнила Лара. Бывший ворон поднял указательный палец. – И ключевое слово здесь – почти! Это ты у нас воздействуешь на семь человек за раз. Пока я расправлюсь с одним, меня повяжет другой. – Но в том, что епископ может оставаться с Мерле наедине, виноваты и мы! – Ты виновата, не я! Именно ты предложила заманить её в особняк. – Да, я! – взорвалась Лара. – Я кругом виновата, я одна! А делать-то что? Девчонку надо спасать! – Вот и спасай. Лара вытерла мокрые щёки и уселась на кровать рядом с Крэхом, несмотря на сердитые взгляды его любовницы. – Научи меня стрелять. – Показать могу, но пистолет я тебе в руки не дам. – Тогда хотя бы покажи! – настаивала Лара. – Вдруг пригодится. В глазах Крэха мелькнуло понимание. Не возражая, он вытащил из-за пояса пистолет и вынул из-под его ствола шомпол. – Смотри. Сначала забиваешь в ствол порох и пулю, всё это надо утрамбовать шомполом. Ставишь курок на предохранительный взвод. – Крэх открыл на пистолете крышку. – Сюда насыпаешь немного пороха и закрываешь крышку. Взводишь курок и щёлкаешь. Кремень высекает искру, а искра воспламеняет порох. Пламя перебрасывается на весь порох, после чего происходит выстрел. Лара следила за его руками, сосредоточенно поджав губы. – Запомнила? – Не знаю. У тебя есть ещё оружие? Неужели из арсенала пиратов ты ничего не взял с собой? Но Крэх стоял на своём: – Оружие не дам! Зачем оно тебе? – Я знаю, как спасти и Мерле, и Андреаса. Двух зайцев одним выстрелом. – Да что ты. Она вздохнула и сказала на выдохе: – Я убью епископа. Дождаться вечера было для Лары пыткой. Погружённая в себя, она смотрела из окна кареты на фасад кирпичной базилики, пламеневшей в лучах закатного солнца. Вилда в полумаске из чёрного бархата и Крэх сидели напротив. – Я не совсем понял, каким образом убийство епископа поможет Андреасу. Нетерпеливо сжимая и разжимая руку, Лара рассказала про письмо дяди Филиппа и подытожила: – Тогда графа арестуют, начнётся суматоха, Андреас сбежит. – А ты? Тебя могут поймать. Она усмехнулась. – Кто меня поймает, Крэх? Во-первых, там вряд ли будут ещё люди, а во-вторых, никто ко мне и близко не сунется. В худшем случае подстрелят, но это, я надеюсь, ты уладишь. Заметив на себе испытующий взгляд Вилды, Лара улыбнулась ей краем губ. Когда солнце скрылось, она вышла из кареты. Крэх вышел следом. – Ты уверена? Лара кивнула. – Тебе будет очень больно. – А то я не знаю! – Устремив глаза на шпиль, увенчанный крестом, она говорила резко, отрывисто: – Вы не оставляете мне выбора – ни ты, ни епископ. Вообще никто… – Потом на миг зарылась дрожащими пальцами в волосы и нахлобучила шляпу. – Превращай. Толкнув лапами двери, Лара вошла в церковь. Голова задевала верхний косяк – пришлось пригнуться. От скамьи к озарённому свечами алтарю метнулась чёрная тень, в которой легко узнавался епископ. Оттуда и донёсся его хриплый голос: – Господи, помилуй… Ещё бы не охрипнуть. Лара боялась представить, как выглядит со стороны. Когда Крэх закончил увеличение, она была выше лошадей раза в полтора. Даже предупреждённый кучер, и тот отпрянул в сторону. Лара медленно пошла между рядами скамей. Никакой угрозы в том не было, просто к телу кошки она давно привыкла, но совладать с новым телом огромной белой кошки оказалось непросто. – Проклятая ведьма! Чудовище! – кричал епископ, осеняя себя крестом. Его исступлённый крик отразился от сводов. – Кто здесь и чудовище, так это ты, – прорычала Лара, и ей было плевать, как это звучит. Подонок забормотал молитву. Когда со скамьи в одной сорочке и нижней юбке поднялась дрожащая Мерле, Лара клацнула зубами – худшее подтвердилось. Но девочка приняла её гнев на свой счёт и затряслась ещё сильнее. – Ваше преосвященство… – Молись! – велел тот.