Сев за стол, Лара увидела, что он расписан птицами и грифонами. За её креслом тут же встали два охранника. – К слову сказать, епископ был в бешенстве, – изрёк сталеглазый, садясь напротив неё. Лара пожала плечами и сняла шляпу. – Он заслужил. – Ваша милость, не похожа она на могущественную ведьму, хоть режьте, – обронил охранник, который держал её в таверне, а теперь стоял позади. Лара взглянула на него исподлобья. При свете он оказался ослепительным блондином с красным рябым лицом и бесцветными ресницами. – Довольно болтать, Хансен. Лучше справься об ужине. – Канцлер махнул рукой, будто его прогоняя. Но Лара не сразу поняла этот жест и успела вздрогнуть. Заметив её нервное движение плечами, Йорг Хольдт слегка улыбнулся и молвил: – Я не буду применять к тебе магию, пока ты не дашь повода. – Откуда мне знать, что для вас повод? – Непослушание. Отвращение – вот что пронзило всё её существо. Вроде бы канцлер не сказал ничего особенного, но как же Ларе стало противно… Как противен ей всякий, кто пытался ограничить её свободу. Сталеглазый будто уловил её состояние, потому что улыбнулся теплее. – Расслабься, Лара, тебе ничего не грозит. Мы поедим, побеседуем, и я расскажу тебе о своём предложении. Слуги принесли ужин. Он был не так же роскошен, как интерьер, но Лара, съевшая за день всего одну жареную камбалу, была довольна и этим. Около её тарелки поставили чашу с водой, которая пахла ромашкой. – Это для омовения рук. – Йорг Хольдт обмакнул длинные пальцы в свою чашу. Лара последовала его примеру. Во время трапезы канцлер налил себе ячменного пива. – Росток славится своими пивоварнями. – Он отхлебнул из кружки, однако Ларе предложить не догадался. – А мне? – отозвалась она. – Обойдёшься. Тебе нужна ясность ума. Вернее, ясность того, что зовётся умом у тебя. Лара цокнула языком и, подумав, спросила: – Почему колдовская книга не спасала меня от головной боли? – Если ты владеешь книгой, она не позволяет болеть, за счёт чего ты лучше выглядишь и дольше живёшь. Мне, например, пятьдесят четыре, а выгляжу я лет на сорок. Если ты всего лишь держательница, книга даёт жизненные силы, бодрит, повышает сосредоточенность, но головную боль она почти не лечит. – Тогда как быть с вашей лысиной? Сталеглазый так похолодел, что мог, пожалуй, заморозить не только заклинанием, но и взглядом. – Это не болезнь, а наследственная особенность. – И вам никогда не хотелось использовать магию, чтобы обзавестись густой шевелюрой? – Лара показала на макушку. – Зачем? Ничто так не делает привлекательным, как власть. Когда ты участвуешь в управлении страной, тебе нет нужды нравиться и услаждать чей бы то ни было взор. – А как же… – Ты задаёшь слишком много вопросов, – отрезал канцлер. – Вы обещали, что мы будем беседовать, – напомнила Лара. – Хорошо. – Он сделал глоток. – Продолжай. – Это правда, что наш курфюрст невообразимый пьяница? – Курфюрст не пьяница, он просто очень много пьёт. Лара усмехнулась уже без нервозности. Она понемногу возвращала себе власть над обстановкой, и это новое чувство ей нравилось. «Если хочешь, чтобы я тебя слушала, сначала я выведаю от тебя всё, что сумею», – мстительно подумала Лара. – Моя бабушка с первого взгляда понимала, что ведьмы, которых казнили, ненастоящие. Что их выдавало? – Колдуны и ведьмы видят клеймо дьявола даже сквозь одежду, – терпеливо ответил Йорг Хольдт. – Оно пылает, как крохотное пламя. Подобное пламя я видел у Крэха Мецгера, но не видел его у тебя. – То есть вы знали, что Крэх – колдун, и позволили его оправдать? – осенило Лару. – Кому нужен колдун без магических способностей, но с проданной душой? Если бы судьи поверили, что он не безумен, им пришлось бы признать, что ты говоришь правду. А мне было важно, чтобы тебе вынесли смертный приговор. – Почему? – удивилась она. – У вас ко мне личная неприязнь? – Ничуть. Просто доведённая до отчаяния ты бы скорее мне покорилась и служила с бульшим усердием. Лара расширила глаза, не способная вымолвить и слова. – Тебе известно, что сейчас происходит в Мюнстере и Оснабрюке? – осведомился канцлер. – Э-э… Делегаты разных стран и княжеств пытаются договориться о мире. – Верно. Сей конгресс длится добрых четыре года. Я – один из представителей курфюрста. Но также я верен империи и помогаю нашему союзнику, императору Фердинанду III. Моего прибытия в епископство Оснабрюк, где собрались представители шведской королевы, императора и германских князей-протестантов, ожидали ещё неделю назад. Ты поедешь со мной под видом племянницы. – Зачем?! – Чтобы околдовать других послов в интересах Иоганна Георга и Фердинанда. – Я не смогу! – запротестовала Лара. – Вы забыли о моей памяти?.. Канцлер поднял руку, чтобы она замолчала. – Тебе достаточно выучить всего два заклинания – как заставить человека говорить правду и как внушить ему нужную мысль. Твоя помощь понадобится, когда делегатов будет больше трёх, с тремя я справлюсь и сам. Твоя цель – заставить сразу несколько послов думать так, как выгодно курфюрсту, чтобы они согласились на наши условия. – Это ведь немые заклинания в семь чёртовых строк? – возмущённо спросила Лара. – Разумеется. Простое заклятие для подчинения воли здесь не годится – оно действует всего три часа. Нам необходимо, чтобы дипломаты верили, будто внушённая идея – их собственная, и убедили своих королей и князей в том, что она самая верная. – Я не справлюсь! Но канцлер был неумолим: – К тому времени, как мы доедем до Вестфалии, справишься. – Неужели кто-то допустит меня на ваши собрания? – недоумевала Лара. – Мне ведь придётся вытягивать руку… Люди сочтут меня сумасшедшей! – Никто не посадит тебя за стол переговоров. Ты будешь стоять за гобеленом, откуда сможешь видеть дипломатов и околдовывать их. Лакей принёс две дымящиеся чашки. – Ваш кофе, ваша милость. Вторую чашку поставили перед Ларой. – Что такое кофе? – заинтересовалась она, вглядываясь в коричневую жидкость с тёмным ореховым ароматом. – Восточный целебный напиток, который варят из кофейных зёрен. Мне его привозит венецианский купец. – В книге нет заклинания для этого напитка? – Увы, пока нет. Она осторожно взяла чашку и сделала глоток. Вкус оказался горьким, но приятным. Когда канцлер вытянул руку, Лара в волнении отставила чашку. – Что вы делаете? Тот и не думал отвечать. Чуть помедлив, он опустил руку и спросил: – Какие заклинания ты знаешь?