– С недавних пор – нечего, – многозначительно заметила Лара. – А как же твои книжки на полу? – Я их все давно перечитала, а самые любимые – по два-три раза. – Ну конечно, если память плохая… Лара ответила оскорблённым взглядом, но промолчала. – Эх, зря я тебе грамоте выучила, – посетовала бабушка. – Я же думала, ты моё дело продолжишь, а ты вон какая… – Ты про сыроделие? – К несчастью, нет. Ладно, дам я тебе денег, но только на две книжонки. – Она вытерла о передник руки и, скрывшись на минуту в своей комнате, принесла десять мариенгрошей. – На, возьми. – Спасибо, бабушка! Тогда я сейчас же в Кемниц отправлюсь. – А коза? Я её пасти не стану. – Пусть пока сама попасётся. Может, и аппетит нагуляет. – Лара сняла с гвоздя серую накидку. – Погоди. – Бабушка вытянула руку и произнесла заклинание, повторить которое Лара не сумела бы, как ни старайся. – Теперь к тебе ни один человек со злыми намерениями не подойдёт. – Спасибо. – За два часа управишься? – Едва ли. Бабушка насмешливо сузила глаза. – Что так? Небось опять до города пешком потопаешь, не прося деревенских тебя подвезти? Лара в самом деле ни у кого не просила помощи, потому что её всякий раз засыпали бестактными вопросами. – Не люблю я их, – призналась она. – Только одно всё талдычат: «Зачем живёшь с бабкой в лесу да отчего не сыщешь себе в деревне жениха? Или ты такая важная птица, что никто из наших тебе не ровня?» Уж и не знаю, как на такую глупость отвечать. – А ты улыбайся, – показательно оскалилась бабушка. – Они тебе – глупость, а ты улыбайся. – Как же, стану я их поощрять! Они тогда ещё больше глупостей наговорят. С пятнадцати лет одно и то же слышу – надоели. Хоть бы новое что выдумали. – Вот и хорошо, что ты деревенских не жалуешь, – кивнула бабушка. – Зато лишнее не ляпнешь. – Никогда не ляпала, а тут вдруг ляпну, – обиженно пробурчала Лара, выходя за дверь. Кемниц стоял в часе ходьбы от их дома, полчаса надо было идти до деревни и ещё полчаса – до города. Вскоре Лара заметила двух солдат с пиками. «Чтоб вам провалиться!» Она метнулась в гущу леса и укрылась за деревом. Едва дыхание восстановилось, как по дороге зашаркали сапоги. Лара с ужасом смотрела на мужчин через листву – они шли истощённые, оборванные, обозлённые; шарфы, перекинутые через плечо, были когда-то белыми, как у французов. Впрочем, национальность солдат не имела для простого люда никакой важности. Лара бы бросилась бежать, даже увидев зелёные саксонские шарфы. И свои, и чужие – опасны были все. От одних рассказов, как безжалостно они пытали и убивали крестьян, в жилах стыла кровь. Она знала, что заклинание бабушки не позволит пикенёрам причинить ей вред, но всё равно дрожала. Шарканье стихло. Только когда сердце перестало биться пойманным голубем, Лара осмелилась выйти из своего укрытия и направилась в город. – Снова ты, неугомонная? – За последний год каждое её появление в мебельной лавке сопровождалось этим возгласом старого лавочника. – Опять будешь смотреть, ничего не покупая? Но сегодня Лара не останавливала жадного взгляда на новых работах и сразу поспешила к лавочнику. – Добрый день. Могу ли я поговорить с вашим мастером? Старик с подозрением наморщил лоб. – Позволь узнать, для чего? – Я… хотела бы у него учиться. – А? – Я хочу поступить к нему ученицей. – Ученицей?! – Мешки под глазами лавочника поползли вверх, а тонкие губы искривились в подобие улыбки, за которой последовал противный уничижительный смех. – А-ха-ха! Вернер! Вернер, поди сюда! Из мастерской выглянул бородач лет сорока в фартуке поверх серой рубахи и потёртых штанов. Башмаки его были покрыты мелкой стружкой. – Вот эта девчонка желает у тебя учиться! Лара невольно вытянулась под изумлённо-изучающим взглядом мастера и приготовилась к долгой глумливой тираде. Но тот сказал всего одно слово: – Зачем? «По крайней мере, он надо мной не смеётся». – Я с давних пор восхищаюсь вашим талантом, и мне всегда было интересно, как делаются шкафы, стулья, столы… – Но ведь ты не мужчина. Лару не удивил, но всё же огорчил столь предсказуемый ответ. – И что с того? Главное, что у меня есть руки и голова. А женщина я или мужчина, какая разница? Старый лавочник, смеясь, чуть не упал под стол. – Плотничать умеешь? – обречённым голосом спросил Вернер. Лара покачала головой. – Нет. Но я готова учиться. – Мне придётся учить тебя с азов. Ты понимаешь, какая тяжёлая предстоит тебе работа? А что будет, когда замуж выйдешь? Какой муж дозволит жене заниматься мебельным делом? – С мужем я сама договорюсь, – твёрдо ответила Лара. – Если он вообще когда-нибудь появится. – Да бог с ним, с мужем. Как ты себе воображаешь свою учёбу? Станешь жить в моём доме служанкой и вести хозяйство за то, что я обучу тебя ремеслу? Мне уже прислуживают два ученика, и больше мне не требуется. Да и как ты будешь жить? Где? В отличие от юношей, тебе потребуется отдельная комната… О том, чтобы переехать к учителю, Лара даже не помышляла. Она едва не поникла, но потом опомнилась: – А если я буду вам платить? – Платить? – Вернер всерьёз задумался. – Я живу за городом, но могу приходить к вам дважды в неделю. Назовите свою цену. Лавочник уже отсмеялся и теперь смотрел на мастера как на безумца. – Вернер, ты взаправду берёшь в ученики девицу? Да тебя весь цех засмеёт! – Я буду щедро платить! – оборвала его Лара. – По твоему платью этого не скажешь, – с презрением заметил старик. – Вот что, девушка, – не слушая обидных слов хозяина, начал мастер, – приходи сюда через неделю, тогда я и скажу тебе своё решение. – Благодарю вас, учитель! – радостно воскликнула Лара. – Ты погоди меня так называть, я ещё ничего не решил… Теперь ступай. Никогда прежде Лара не выходила из мебельной лавки такой воодушевлённой. Она вдохнула полной грудью и мгновенно пожалела об этом – город пах не то что лес. «Если мастер согласится, мне понадобятся деньги. Найду книгу, наколдую денег и наконец-то смогу учиться!» – думала Лара, весело шагая в сторону рынка. В родной лес она возвращалась после полудня по самому солнцепёку. Солнце палило так неумолимо, что Лара сняла накидку и повесила её на руку, в другой руке она несла узел. Сзади приближался неровный стук колёс об ухабистую дорогу. – Лара! – раздался голос возницы.