Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 56 из 80 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Притворись, что тебе дурно, – посоветовал Крэх. – После твоих слов мне и так дурно. – Вот и отлично… Из-за двери, ведущей в харчевню, выплыла Гретхен с пустыми горшками в руках. – Дорогая невестка! – позвал её Крэх. – Мне думается, Лара нехорошо себя чувствует. Всё-таки она надышалась дыма… – Голубушка, что же ты молчала? Одну минуту. Гретхен избавилась от горшков и налила Ларе полную кружку молока. – Надеюсь, это не козье? – глухим голосом спросила она. – Коровье. От нашей собственной коровы. – Женщина с сочувствием поглядела в её лицо. – Что-то ты, голубушка, совсем как полотно бела. – Вот и я говорю – ей бы полежать, а не на лошадь садиться, – озабоченно заметил Крэх. – Дорога длинная, а если ещё кто пристанет… Когда Лара ставила пустую кружку на стол, из-за дрожи в пальцах та опрокинулась. – Пойдём-ка на второй этаж, голубушка, – не допуская возражений, сказала Гретхен. – Полежишь пока в спальне моих дочек. Лару не беспокоили час. Целый час она ворочалась на чужой широкой кровати, сходя с ума от тревоги. «Адская Тьма стоит у дома. Наверняка привлекает внимание… Да мало ли в городе вороных кобыл? Сотни. Да мало ли в городе блондинок на вороных кобылах? – успокаивала себя Лара, но, подумав, признала: – Хорошо, если хотя бы одна. – Она нервно закусила губу. – Семья Крэха знает, что я пришла из леса, это плохо… Ночью надо бежать». Наконец в комнату заглянул Крэх. Лара мигом приняла сидячее положение. – Входи! Ты что-нибудь узнал? Старик виновато кивнул, закрыл дверь и присел на край постели. – Ох, не везёт тебе, Лара. Один из той троицы – племянник епископа из доминиканского ордена. Она со стоном повалилась на кровать. – Инквизитор… – Скорее всего, – поник Крэх. – Он и канцлер обратились в городской суд. От отчаяния в Ларе проснулась жестокость: – Если бы я знала, что так выйдет, сама бы их съела. Живьём, всех троих! – Прости. Кабы не я, дурак, ты бы успела покинуть город. – Ночь наступит – я уеду, – решила Лара. – Кто тебя пустит? Сама слыхала, какая для них невидаль – девица, путешествующая в одиночку. Тем более ночью! – А что прикажешь делать? Ждать, пока меня найдут? – Будешь сидеть тихо – может быть, и не найдут. Лара в нетерпении покачала головой. – Достань мне мужскую одежду. А той доброй женщине… – Гретхен. – Да. Скажи Гретхен, что я решила последовать её совету и переодеться мужчиной. Ещё заведи Адскую Тьму в конюшню, накорми и не забудь отвязать её на ночь, не то она совсем обидится. Я отправляюсь завтра утром. Старик крепко сжал и разжал кулаки. – Если бы у меня была книга и я мог колдовать… – Ты бы сюда не вернулся, – убеждённо произнесла Лара. – Почему? Вернулся бы. Только история моя была бы другой. Если бы я приехал домой с деньгами, я бы сказал, что был пиратом. – Не стоило тебе говорить про бабушку. Когда твоя семья узнает про поиски светловолосой ведьмы, они вполне обоснованно решат, что это связано с нами. Крэх пожал плечами и встал. – Чтобы неправда казалась правдоподобной, её нужно переплести с правдой. – Он подошёл к двери. – Поспи. Неизвестно, когда тебе ещё выпадет такая возможность. Но спать ей никто не дал. Лара, выросшая в лесу и привыкшая общаться не более чем с двумя собеседниками одновременно, почти физически страдала от вопросов, восклицаний и обилия лиц вокруг. Ещё больше её удручала необходимость запоминать имена многочисленных родственников Крэха. Ларе требовалось время, чтобы запомнить имя одного незнакомца, поэтому дом с четырнадцатью незнакомцами, да ещё и с разными, как назло, именами, казался ей страшнее замка с привидениями. Все, кроме Пауля, приняли её очень благожелательно, однако их добродушие с лихвой затмевалось крайне добродушным любопытством, от которого хотелось выть и прятаться в хлеву. «Видимо, эти четырнадцать человек уже так надоели друг другу, что им не терпится надоесть кому-нибудь другому, – подумала Лара, когда дверь закрылась за очередной ватагой любопытных потомков Крэха. – Будь я и вправду больной, я бы ни за что не дожила до утра». Дверь снова отворилась, чтобы пропустить в комнату девушку с русыми косами. – Говорят, ты дурно себя чувствуешь? – начала она, вытирая о передник белые от муки руки. – Не то слово, – искренне пробормотала Лара. «Лизелотта, Генриетта… Кто ты?» – Послушай, Лара, я с самого утра хотела у тебя спросить. Отчего ты не носишь чепец? Лара вспомнила, что все женщины в доме, включая мать семейства, носили белые накрахмаленные чепчики, из-за чего различать их становилось ещё труднее. – У меня… никогда его не было. – Я слышала от брата, что ты сбежала из монастыря. Скажи, там тяжело учиться? Лара, имеющая о монастырях куда более туманное представление, чем девушка из города, ответила неопределённо: – Там… весьма строго. Внучка Крэха склонила голову набок. – Ты не похожа на воспитанницу монахинь. – Я не позволяла монахиням влиять на моё воспитание. Девушка засмеялась – ответом она осталась довольна. – А меня и Генриетту отец так и не смог отдать в монастырь на обучение, не нашёл достаточно средств. Он не то чтобы беден, просто нас у него слишком много. Зато работников в харчевню нанимать не нужно. Вот у тебя сколько братьев и сестёр? «Понятия не имею», – чуть не ляпнула Лара. – Я в семье единственная… выжившая. – Всего одна? – Девушка вытаращила глаза. – Ты и правда очень странная. – Наверное, – не спорила Лара и, раз уж мнение о ней сложилось и изменять его не имело смысла, спросила: – Ты не знаешь, твой дед нашёл мне мужское платье? Хотя Лара заверила, что чувствует себя гораздо лучше, Гретхен принесла ей ужин в постель. После ужина в комнату проскользнул Крэх, чтобы передать потёртый камзол, штаны, чулки, сапоги и шляпу. – Это всё, что осталось от моего погибшего внука. – Спасибо, – растрогалась Лара. – Я верну. Очередной стук в дверь обернулся для неё полной неожиданностью: в комнату вошли старшие сыновья Пауля и, оттеснив Крэха к стене, внесли большой деревянный чан. Его быстро наполнили горячей водой, от которой поднимался пар. Лизелотта и Генриетта (Лара наконец-то запомнила, как их зовут) объявили, что мыться перед дальней дорогой – добрая примета, и, едва все ушли, стали раздеваться. – Мы помоемся вместе с тобой. Чтобы столько воды зря не тратить. Лара растерянно смотрела, как русоволосая Лизелотта и темноволосая Генриетта избавляются от юбок и корсажей, и решила, что благоразумнее всего будет остаться в кровати.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!